Антон Чехов - Том 11. Пьесы. 1878-1888

П л а т о н о в. Одиссей стоил того, чтоб ему пели сирены, но не царь Одиссей я, сирена! (Обнимает ее.) Если бы я мог дать тебе счастье! Как ты хороша! Но не дам я тебе счастье! Я сделаю из тебя то, что делал я из всех женщин, бросавшихся мне на шею… Я сделаю тебя несчастной!

А н н а П е т р о в н а. Как много ты о себе думаешь! Неужели ты так ужасен, Дон-Жуан? (Хохочет.) Какой же ты хорошенький при лунном свете! Прелесть!

П л а т о н о в. Знаю я себя! Те только романы и оканчиваются благополучно, в которых меня нет…

А н н а П е т р о в н а. Сядем… Сюда вот… (Садятся на полотно.) Еще что скажешь, философ?

П л а т о н о в. Если бы я был честным человеком, я ушел бы от тебя… Я сегодня предчувствовал это, предвидел… Почему же я, негодяй, не ушел?

А н н а П е т р о в н а. Отгони от себя бесов, Мишель! Не отравляйся… Ведь к тебе женщина пришла, а не зверь… Лицо постное, на глазах слезы… Фи! Если тебе это не нравится, то я уйду… Хочешь? Я уйду, и всё останется по-старому… Идет? (Хохочет.) Дуралей! Бери, хватай, хапай!.. Что тебе еще? Выкури всю, как папиросу, выжми, на кусочки раздроби… Будь человеком! (Тормошит его.) Смешной!

П л а т о н о в. Но разве ты моя? Разве ты про меня писана? (Целует ее руки.) Иди к другому, моя дорогая… Ступай к тому, который стоит тебя…

А н н а П е т р о в н а. Ах… Полно тебе молоть чепуху! Дело ведь очень просто: к тебе пришла женщина, которая тебя любит и которую ты любишь… Погода прелестная… Что может быть проще? К чему же тут эта философия, политика? Порисоваться разве хочешь?

П л а т о н о в. Гм… (Встает.) А если ты пришла пошалить мной, поразвратничать, покуралесить?.. Тогда что? Ведь я не гожусь во временнообязанные… Я не позволю играть собой! Ты не отделаешься от меня грошами, как отделалась от десятка!.. Слишком дорог я для интрижки… (Хватает себя за голову.) Уважать, любить тебя и в то же время… мелочь, пошлость, мещанская, плебейская игра!

А н н а П е т р о в н а (подходит к нему). Ты меня любишь, уважаешь, для чего же ты, беспокойная душа, торгуешься со мной, говоришь мне эти мерзости? Для чего эти «если»? Я люблю… Я сказала тебе, и сам ты знаешь, что я тебя люблю… Что же тебе еще? Покоя мне… (Кладет голову ему на грудь.) Покоя… Пойми же наконец, Платонов! Я отдохнуть хочу… Забыться, и больше мне ничего не нужно… Ты не знаешь… Ты не знаешь, как тяжела для меня жизнь, а я… жить хочу!

П л а т о н о в. Не сумею я дать тебе покой!

А н н а П е т р о в н а. Сумей только не философствовать!.. Живи! Всё живет, всё движется… Кругом жизнь… Давай же и мы жить! Завтра решать вопросы, а сегодня, в эту ночь, жить, жить… Жить, Мишель!

Пауза. Да что я в самом деле распелась пред тобой? (Хохочет.) Скажите, пожалуйста! Я пою, а он и ломается!

П л а т о н о в (хватает ее за руку). Послушай… В последний раз… Как честный человек говорю… Уйди!.. В последний раз! Уйди!

А н н а П е т р о в н а. Будто бы? (Хохочет.) А ты не шутишь?.. Глупишь, брат! Теперь уж я тебя не оставлю! (Бросается ему на шею.) Слышишь? В последний раз говорю: не выпущу! Во что бы то ни стало, что бы там ни было! Хоть меня погуби, хоть сам пропади, а возьму! Жить! Тра-та-та-та… ра-ра-ра… Чего рвешься, чудак? Мой! Мели теперь свою философию!

П л а т о н о в. Еще раз… Как честный человек…

А н н а П е т р о в н а. Честью не взяла, силой возьму… Люби, коли любишь, а не строй из себя дурачка! Тра-та-та-та… Звон победы раздавайся… Ко мне, ко мне! (Накидывает ему на голову черный платок.) Ко мне!

П л а т о н о в. К тебе? (Смеется.) Пустая ты женщина! Добра ты себе не желаешь… Плакать ведь будешь! Мужем твоим я не буду, потому что не про меня ты писана, а играть собой не позволю… Посмотрим, кто кем играть будет… Увидим… Заплачешь… Идем, что ли?

А н н а П е т р о в н а (хохочет). Allons! (Берет его под руку.) Постой… Кто-то идет. Станем пока за дерево… (Прячутся за дерево.) В сюртуке кто-то, не мужик… Отчего ты в газеты передовых статей не пишешь? Ты славно бы писал… Не шутя.

Входит Т р и л е ц к и й.

Те же и Т р и л е ц к и й.

Т р и л е ц к и й (идет к школе и стучит в окно). Саша! Сестренка! Сашурка!

С а ш а (отворяет окно). Кто здесь? Это ты, Коля? Чего тебе?

Т р и л е ц к и й. Ты еще не спишь? Пусти меня, душечка, переночевать!

С а ш а. Сделай милость…

Т р и л е ц к и й. Положишь меня в классной… Да пожалуйста, чтоб Мишель не узнал, что я у вас ночую: спать не даст своей философией! У меня голова ужасно кружится… Всё в глазах двоится… Стою перед одним окном, а мне кажется, что их два: в какое лезть? Комиссия! Хорошо, что я не женат! Будь я женат, мне показалось бы, что я двоеженец… Всё двоится! У тебя на двух шеях две головы! Кстати, между прочим… Там около срубленного дуба, что над речкой - знаешь? - я сморкался, козявочка, и выронил из платка сорок рублей… Поднимешь их, душечка, завтра пораньше… Поищи и возьми себе…

С а ш а. Их чуть свет плотники поднимут… Какой же ты разгильдяй, Коля! Ах, да! Чуть было не позабыла… Приходила жена лавочника и просила тебя убедительно, чтобы ты пришел к ним, как можно скорей… Ее муж внезапно заболел… В голову какой-то удар сделался… Иди скорей!

Т р и л е ц к и й. Бог с ним совсем! Мне не до того… У меня у самого стреляет и в голове, и в брюхе… (Лезет в окно.) посторонись…

С а ш а. Влезай скорей! Ногой меня зацепил… (Запирает окно.)

П л а т о н о в. Еще кого-то черти несут!

А н н а П е т р о в н а. Стой.

П л а т о н о в. Не держи… Уйду, если захочу! Кто это?

А н н а П е т р о в н а. Петрин и Щербук.

Входят П е т р и н и Щ е р б у к, без сюртуков, покачиваясь.

На первом черный цилиндр, на втором - серый.

В е н г е р о в и ч 2 (в глубине сцены), П л а т о н о в,

А н н а П е т р о в н а, П е т р и н и Щ е р б у к.

П е т р и н. Виват, Петрин, кандидат прав! Ура! Где дорога? Куда зашли? Что это? (Хохочет.) Тут, Павочка, народное просвещение! Тут дураков учат бога забывать да людей надувать! Вот куда мы зашли… Гм… Так-с… Тут, брат, тот… как его, черт? - Платошка живет, цивилизованный человек… Пава, а где теперь Платошка? Выскажи мнение, не стыдись! С генеральшей дуэт поет? Ох, господи, твоя воля… (Кричит.) Глагольев дурак! Она ему нос натерла, а с ним удар сделался!

Щ е р б у к. Домой хочу, Герася… Спать хочется, страсть как! Шут с ними со всеми!

П е т р и н. А где наши сюртуки, Пава? К начальнику станции ночевать идем, а сюртуков нет… (Хохочет.) Девки сняли? Ах ты, кавалер, кавалер!.. Девки сюртуки поснимали… (Вздыхает.) Эх, Пава, Павочка… Ты шампань пил? Небось, вот ты пьян теперь? А чье ты пил? Мое ты пил… И пил ты сейчас мое, и ел ты сейчас мое… На генеральше платье мое, на Сережке чулки мои… всё мое! Я им всё передавал! У самого каблучонки на сапожонках кривые… Всё им отдал, всё на них просадил, а что получил? Ты спроси, что я получил? Кукиш и позор… Да… Лакей за столом обносит да локтем норовит толкнуть, сама же как с свинством обращается…