Джудит Леннокс - Следы на песке

Порыв ветра унес его брошенные через плечо слова. Джейк заставил себя вспомнить, когда он впервые испытал холодную, воодушевляющую ярость. Возможно, в Испании, во время гражданской войны. Или во время того кошмарного путешествия через Францию, когда он проснулся и увидел, что какой-то мужчина пытается стащить у него велосипед, который он сам незадолго до того украл.

— Я хотел убить его! — крикнул он полуобернувшись. — Если бы не Стрикленд, я бы сделал это.

— Это не то же самое! — Она взобралась на травянистый гребень на краю утеса, чтобы быть на одном уровне с ним. — Киркпатрик — маленький мальчик.

— А Линфилд — немощный астматик, который вымещает свою слабость на тех, кто еще слабее. — Странно, но Джейк вдруг понял, что не может смотреть, как эта женщина балансирует на краю обрыва между землей и морем. — Слезьте оттуда, — сказал он. — А то поскользнетесь.

— А вам-то что? Вас ведь ничего не волнует.

Он схватил ее за руку и стащил вниз, в безопасное место.

— Вы должны думать о сыне…

— Джордж — не ваше дело. Вам ведь ни до кого нет дела.

Он увидел, как она снова шагнула к обрыву, и на мгновение подумал, что мог бы ударить ее, как ударил Линфилда, но вместо этого грубо притянул к себе.

— Не надо, — проговорил он.

Из-за близости ее тела голос звучал приглушенно.

Она дрожала — Джейк не знал, от холода или от страха. Он ладонями ощущал эту частую ровную дрожь. Он снял пиджак и накинул ей на плечи.

— Спасибо, мистер Мальгрейв.

— Зовите меня Джейк.

Они приблизились к тому месту, где утес отлого спускался к маленькому каменистому пляжу. Криво улыбнувшись, Джейк сказал:

— По обычаю, миссис Зелински, на представление нужно ответить тем же.

Ее бледное лицо слегка порозовело.

— Меня зовут Мэри.

— Я ожидал чего-нибудь экзотического. Чего-нибудь польского.

— Я теперь англичанка, мистер Мальгрейв, то есть, Джейк. И Джордж, мой сын, тоже англичанин. — В ее голосе звучала гордость. — Может, мы вернемся обратно в школу?

В бухте, куда они уже спустились, было немного теплее, но губы Мэри все еще были синими от холода.

— Все равно меня уволят, — сказал Джейк. — Вряд ли меня встретят с распростертыми объятиями после того, как я чуть не задушил другого преподавателя.

Она впервые улыбнулась.

— Я работаю здесь гораздо дольше вас, Джейк. Капитан Манди не будет ничего предпринимать. Поверьте мне. Ему не нужен скандал, и, кроме того, он ленив и не захочет искать другого преподавателя иностранных языков.

Ледяной ветер обжигал кожу. Джейк знал, что это случится снова, что он сам разрушит то временное убежище, которое дал ему Хитервуд. «Что ж, по крайней мере, я разобрался в себе», — с иронией подумал он.

— Стрикленд рассказывал вам о своей теории? Что всем нам здесь есть что скрывать? Я уже сказал вам, Мэри, что способен испытывать наслаждение от насилия. В прошлом это было полезно, но сейчас становится помехой.

— Я догадываюсь, что вы говорите о войне. Вы служили в войсках?

— Первое время в армии я бездельничал, а потом был во Франции. Понимаете, Мэри, я видел такое — и делал тоже, — что отдалило меня от других людей. Я не приспособлен к жизни в этом мире и в то же время его презираю. Людей заботят такие мелочи… «Что будет на ужин? Кто что кому сказал?» — все это настолько незначительно.

— Однажды я испытала подобное чувство, — сказала она. — Когда узнала, что беременна.

Джейк был удивлен.

— Но ведь вы обожаете Джорджа…

— Конечно. — Наступило долгое молчание, словно Мэри обдумывала что-то. Наконец она сказала: — Понимаете, Джейк, я была не замужем. — Она засунула руки глубоко в карманы его пиджака. — Я никогда не была замужем. Зелински — моя девичья фамилия. Об этом никто не знает. Я рассказала вам это, чтобы убедить вернуться. Мне тоже хотелось все бросить, но я не сделала этого и рада. Эта работа дает мне и Джорджу крышу над головой. Кроме того, Джордж получает образование.

— Сомнительное образование, — фыркнул Джейк.

— Английское образование. — Ее голос смягчился. — Джейк, вам надо отбросить прошлое. Надо думать о другом. Вы, пожалуй, похожи на меня, Джейк, — сурово добавила она. — Я помогу вам.

Ее глаза были темного, чернильно-серого цвета. На мгновение их взгляды сошлись, потом Джейк отвернулся. Волны бились о берег, разбивая валуны в мелкие песчинки. Мэри подняла воротник его пиджака. На фоне безбрежного моря и огромных скал она выглядела такой маленькой и беззащитной. Джейк почувствовал, что в нем зарождается не просто желание, а симпатия. Но бремя ответственности, которую эта симпатия может повлечь за собой, ужаснуло его. Лучше задушить это в зародыше.

— Это бесполезно, Мэри. Я здесь чужой.

— Но мы все здесь чужие, разве нет? Перемешаны, как разноцветные конфеты, которые Джордж покупает в лавке.

Он улыбнулся и засунул руку в карман своего пиджака.

— Где-то здесь лежат сигареты…

— Вы их выбросили в море.

— Проклятье. Черт бы вас побрал, Мэри. Какая вы назойливая женщина. Вы напоминаете мне мою сестру. — Он сжал ее холодные белые пальцы. — Вы опять замерзли.

И, взяв Мэри под руку, Джейк повел ее обратно в школу, поскольку больше идти было просто некуда.

Джейка не уволили. Капитан Манди ограничился внушением.

— Боится огласки, — пояснил Стрикленд, выбивая золу из трубки. — Когда один преподаватель пытается убить другого, это выглядит не очень хорошо.

В свободные дни Мэри Зелински придумывала развлечения: катание на рыбацкой лодке в гавани Падстоу, экскурсия в колонию художников в Сент-Айвс. Джейк взял у Стрикленда старенький автомобиль, и они поехали в Тинтаджел. Среди руин цвели орхидеи и гвоздики. Они съездили и на Бодминскую пустошь, где выстроившиеся в круг высокие камни — менгиры — отбрасывали длинные тени. Укрывшись среди камней, Джейк наблюдал за Мэри. Она играла с Джорджем, то вбегая в круг, то выбегая из него, и ее черные волосы свободно падали на плечи, а серые глаза светились от смеха.

Фейт уже собиралась ложиться спать, когда раздался звонок. Гай, подумала она, бросилась вниз по лестнице и распахнула дверь. На пороге стояла Николь.

— Как я рада видеть тебя, Фейт. — Крепкое объятие. — Где тут у тебя ванная? Умираю, хочу писать.

— Наверху, направо, — сказала Фейт, в оцепенении глядя на сестру.

Она не видела Николь около двух лет.

Холл был завален чемоданами и свертками. Фейт отнесла все наверх. Появившись из ванной, Николь объяснила:

— В самолете был только один туалет, а в лондонском аэропорту очередь тянулась на милю. — Она сбросила пальто из светлой шерсти, точно такого же оттенка, как ее короткие кудри, и повертелась на месте. — Тебе нравится? Совсем как у Лиз Тейлор. — Обтягивающий свитер и юбка-клеш подчеркивали округлости ее миниатюрной фигуры. — Фейт, ты чудесно выглядишь. Какое красивое платье. А волосы! Наверное, ты влюблена. — Она взяла Фейт за руки. — Ничего, что я заглянула к тебе? Я собиралась поехать прямо в Комптон-Деверол, но мне нужна была ванная.