Стефан Цвейг - Врачевание и психика

К этому присоединяется еще и личная неустойчивость женщины в климактерическом возрасте. Более десяти лет жила она в стороне от мужского общества, вдовою или покинутой, и первый же молодой человек, к ней внешне приблизившийся, Кеннеди, при всем его равнодушии, вызвал в ней смятенность. И вот она нежданно оказывается целыми днями, с утра до ночи, в кругу мужчин, молодых людей, и все они проявляют по отношению к ней избыток преданности, покорности, обожания. С трепещущим сердцем, с просветленным взором вскидываются они с места, как только она коснется порога платьем, всякое слово, которое она скажет, они принимают как истину, всякое желание как приказ. Но - вопрос поставлен, может быть, только бессознательно относится ли это мужское преклонение к ней как духовной только руководительнице или, может быть, и как к женщине? Неразрешимый конфликт для этой жесткой, пуританской натуры, десятилетиями подавляющей в себе голос плоти! Еще, кажется, не вполне улеглась потревоженная Кеннеди кровь женщины за пятьдесят лет; во всяком случае, ее отношение к студентам не вполне устойчивое, ее поведение характеризуется то жаром, то холодом, непрестанными переходами от товарищеской простоты к деспотической отчужденности. Что-то такое в сексуальной жизни Мери Бекер всегда давало отклонение в сторону; равнодушие, можно сказать, почти отвращение к собственному ребенку, наряду с постоянно возобновляемыми попытками возместить этот изъян материнского чувства путем брака или близости с молодыми мужчинами, придают особую загадочность ее чувственной сфере. Всю жизнь она нуждалась в окружении молодых людей, и эта близость одновременно успокаивает и обеспокоивает ее. Все явственнее прорывается эта внутренняя неуравновешенность в ее втайне страстных призывах "отойти" от нее. В конце концов она пишет любимому своему ученику Споффорду, единственному, кого она с большею нежностью зовет по имени, "Гарри", чрезвычайно экзальтированное и вместе с тем крайне неловкое письмо, полностью ее обличающее, несмотря на отчаянное сопротивление. "Оставите вы меня в покое или хотите убить меня? обращается она к ничего не подозревающему слушателю, - вы одни виновны в ухудшении моего здоровья, и оно никогда не поправится, если вы не возьмете себя в руки и не отвратите своих мыслей от меня. Не возвращайтесь больше ко мне, я уж никогда не поверю мужчине".

"Я уж никогда не поверю мужчине", - пишет она в избытке раздражения Споффорду 30 декабря 1876 года. Но уже через двадцать четыре часа тот же самый Споффорд с изумлением читает другую записку, в которой Мери Бекер сообщает, что переменила свои взгляды. Она завтра венчается с Аза Джильбертом Эдди, другим своим учеником. На протяжении суток Мери Бекер пришла к дикому решению; ужасаясь перспективе полного расстройства своих нервов, она в отчаянии цепляется за первого человека, оказавшегося под рукою, только чтобы не впасть в безумие, и вырывает у него согласие. Она связывает себя прочными узами с одним из своих учеников, с человеком случайным, ибо до сих пор никто из ее общины - да и она сама, вероятно, не замечал ни малейшего признака особого ее расположения к Аза Джильберту Эдди, слушателю на одиннадцать лет ее моложе, бывшему агенту по швейным машинам, славному, несколько болезненному парню с прозрачными пустыми глазами и красивым лицом. Но теперь, стоя вплотную перед бездной, она резким порывом привлекает к себе этого скромного незначительного человека, который, будучи сам ошеломлен непонятной стремительностью этого выбора, честно поясняет изумленному в свою очередь Споффорду: "I didn't know a thing about it myself until last night" [246] 246 "Я сам ничего не знал об этом до последней ночи". . Но само собою понятно: каким образом решится слушатель отклонить отличие, которым удостоила его божественная наставница? Он слепо покоряется столь почетному выбору и в тот же день достает от властей разрешение на брак. И сутки спустя - как не узнать в этом неистовом темпе чудовищной целеустремленности Мери Бекер! - в первый день нового, 1877 года заключается этот третий брак, и во время церемонии истине наскоро наносится некоторый ущерб: невеста и жених в один голос заявляют, что им по сорок лет, хотя Эдди уже исполнилось сорок пять, а Мери Бекер - не менее пятидесяти шести. Но что значит "chronology" [247] 247 "Хронология". , пустяковая, продиктованная кокетством ложь для женщины, которая с таким великолепным размахом распоряжается вечностями и эонами, которая презирает всю нашу земную действительность как нелепый обман чувств. В третий раз стоит она, теоретически отвергающая в своей книге брак, перед алтарем; но в этот раз новое имя, ею присваиваемое, принадлежит не только ей, но и истории. В качестве Мери Глоуер, Мери Паттерсон никто не ценил и не знал этой дочери фермера из Вирджинии; ее первые два мужа бесследно исчезли для истории современности. Но это новое имя, Мери Бекер-Эдди, она разносит по пяти частям нашего света; и в дар своему жениху, маленькому агенту по швейным машинам, она приносит половинную долю своей славы. Такие порывистые, такие молниеносные решения бесконечно характерны для подлинно роковых мгновений ее судьбы. Самые важные поступки в жизни Мери Бекер-Эдди вытекают отнюдь не из сознания, не из логической проработки, а из вулканических извержений ее энергии, из каких-то судорожных разрядов подсознательной сферы. Ее перенапряженная нервная энергия, сказывающаяся по временам гениальностью, а по временам безумием, прорывается в столь неожиданных решениях, что ее сознательное "я" не может считаться за них ответственным. Что же удивительного в том, что она мнит себя озаренной свыше, что она смотрит на разрядку своей нервной энергии как на вспышку от неземной искры, а на себя самое как на избранницу, призванную к пророческой проповеди? Она ведь непрестанно переживает чудо претворения болезненных припадков нерешительности в озаряющую молнию прозрения, и большею частью с самым счастливым результатом. Ибо поступая импульсивно и неожиданно, она почти всегда попадает в цель; инстинкт Мери Бекер в сто раз умнее ее рассудка, гений в тысячу раз выше разума. И в этом решающем ее женскую судьбу кризисе она, даже продумав самым тщательным образом, не могла бы найти более разумного, с терапевтической точки зрения, способа укрепить свои нервы, чем избрать себе, столь молниеносно, человека, правда, суховатого, но именно потому надежного, как прочная трость, на которую можно спокойно опереться. Без этого спокойного и успокоительно действующего Аза Джильберта Эдди, без этого надежного прикрытия тыла, она, вероятно, не вынесла бы напора критических лет своей жизни.

Ибо этим ближайшим годам ее учения, Christian Science, суждено быть критическими. Одно мгновение даже кажется, что с таким трудом созданная община накануне распада, что недостроенная башня истинной веры обрушится. В ответ на ее замужество задетый в своей гордости Споффорд, вернейший из верных, соучастник книги "Science and Health", покидает круг смиренных и открывает в Линне, как и Кеннеди, собственную торговлю Christian Science. Само собою разумеется, наставница, чья властная натура не терпит отпадений, мечет ему вслед громовые проклятия; она затевает тяжбу и с ним; так же, как и по отношению к Кеннеди, она пускает в ход против Споффорда маниакальное обвинение, что он телепатически-зловредно влияет на расстоянии, что он отравляет ни в чем не повинным и ничего не подозревающим людям здоровье своим M. a. M., своим "malicious animal magnetism" [248] 248 "Зловредным жизненным магнетизмом". .