Антон Чехов - Рассказы. Повести. 1898-1903

Поссе в письме от 10 февраля просил извинения, жалел, что не держал корректуру сам, винил типографию, которая не учла исправлений, обещал приложить список опечаток к февральскому номеру. «… Не огорчайтесь и не сердитесь! – писал он. – Повесть Ваша так захватывает своим настроением всякого чуткого читателя, что ему не до опечаток. Помню, я Вашу неразборчивую рукопись читал с необычайною быстротою, скорее угадывал, чем разбирал слова, и впечатление всё же получилось громадное. Я запомнил почти каждую фразу < … > Вы дали нам такую первоклассную, такую глубоко-философскую и удивительно художественную вещь…» ( ГБЛ ). Ради сохранения связей Чехова с журналом Поссе просил Горького в письме от 10 февраля поехать в Ялту и сам готов был сделать то же ( АГ ). 15 февраля Чехов, написав Горькому об огорчительных опечатках, послал редактору «Жизни» примирительное письмо, на которое Поссе с благодарностью ответил 23-го, сообщив 26-го Горькому: «Чехов прислал славное письмо. Спасибо ему!» ( АГ ). В этом письме Чехов, извещая об успехе вышедшего номера «Жизни», просил прислать оттиски «В овраге»: «Мне это нужно, < … > прежде всего для Маркса, потом заграничным переводчикам».

Прежде чем повесть появилась в 1903 г. в собрании сочинений, изданном А. Ф. Марксом, Чехов правил журнальный текст не менее четырех раз. О первой правке свидетельствует цитированное письмо к Поссе от 5 февраля 1900 г. с подробным перечислением ошибок и соответствующих страниц только что полученного первого номера «Жизни». Вторая правка была осуществлена в период между получением оттисков, которые Чехов просил у Поссе 15 февраля, и передачей повести в собственность издателя Маркса, извещенного Чеховым в письме от 14 ноября 1901 г. о том, что повесть выслана ему бандеролью. Затем текст дважды корректировался автором в 1903 г. уже непосредственно для XII тома сочинений, изданных приложением к «Ниве», что устанавливается по переписке Чехова и Маркса за март – апрель 1903 г.

Сам Чехов предназначал «В овраге» для будущего продолжения своего десятитомника, изданного Марксом в 1899–1902 годах, но вынужден был согласиться с требованием издателя (письмо Маркса от 19 апреля 1903 г. – ГБЛ ) включить девять новых произведений в приложение к «Ниве». 28 марта (письмо Маркса – ГБЛ ) Чехову была выслана их корректура. Выправленные гранки, в том числе «В овраге», писатель отослал Марксу 14 апреля (письмо Чехова). При этом он сообщал о своем отъезде в Москву и просил туда направить повторную корректуру. Издатель сделал это 26 апреля (письмо Маркса – ГБЛ ). Гранки ему были возвращены Чеховым, по-видимому, при личной встрече в Петербурге 14 мая.

Отличия текста «В овраге», вошедшего в том XII приложения к «Ниве», от журнального многочисленны и разнотипны. Всего их свыше 120. Подавляющая часть – в расстановке знаков препинания (около 80) и написании отдельных слов (более 30). В основном Чехов исправлял погрешности типографского набора и работы корректора. Смысл фраз не менялся. В пяти случаях добавлены отдельные слова, сокращены союз и предлог. В речи героев восстанавливалось разговорное произношение слов и присловий, устраненное корректором. В процессе пунктуационной правки уточнялся ритм авторского повествования (см. варианты). В XI, посмертный том марксовского издания (1906 г.) повесть вошла без изменений.

Ряд мемуаров, писем и документов указывает на реальные источники повести.

Открывающая ее история с дьячком, съевшим два фунта икры, была рассказана Чехову И. А. Буниным ( ЛН , т. 68, стр. 672; И. А. Бунин . Собр. соч. в 9-ти т. Т. IX. М., 1967, стр. 224).

В обрисовке характеров и жизненного уклада фабричного села Уклеева исключительную роль сыграли мелиховские впечатления. Об этом писал П. И. Куркин, подчеркивая, что преломленные в повести «лучи народной души» «душа писателя восприняла» в «моменты деятельности А<���нтона> П<���авлови>ча как земского врача Мелиховского участка» (подпись: К. Антон Павлович Чехов как земский врач. Материалы для биографии (1892–1894 гг.). – «Общественный врач», 1911, № 4, стр. 68). М. П. Чехов, отмечая наряду с этим и значение участия Чехова в народной переписи 1897 г., позволившей писателю изучить «мужицкую жизнь во всех проявлениях», близко сойдясь с крестьянами, писал в мемуарах: «…семь лет „мелиховского сидения“ не прошли для него даром. Они наложили на его произведения этого периода свой особый отпечаток, особый колорит. Это влияние Мелихова признавал он и сам. Достаточно вспомнить о его „Мужиках“ и „В овраге“, где на каждой странице сквозят мелиховские картины и персонажи» ( Вокруг Чехова , стр. 280. Ср.: Антон Чехов и его сюжеты , стр. 128). Как явствует из мемуаров, например М. П. Чеховой ( Из далекого прошлого ), хорошо узнал писатель и запечатленную в повести жизнь купцов и фабрикантов окрестных сел. С некоторыми из них Чехов состоял в деловом знакомстве и переписке (см., напр., его письмо от 10 октября 1893 г. к С. Е. Кочеткову; письма С. Е. Кочеткова к Чехову – ГБЛ ), характеризовал их поведение в письмах к другим лицам (к Л. С. Мизиновой от 23 июля 1893 г. и др.).

Происхождение множества реалий повести (описание фабрик, жизненного уклада села, положения трудового люда, быта и нравов уклеевских хозяев и блюстителей порядка и т. д.) выясняется при обращении к документам, зафиксировавшим факты, известные Чехову по его общественно-медицинской деятельности в период холерной эпидемии 1892–1893 гг., а также в связи с его избранием в 1894–1895 гг. в комиссию уездного санитарного совета по осмотру фабрик. Среди документов – два служебных медицинских отчета по временному мелиховскому участку за 1892 и 1893 гг., представленные в совет Чеховым, возглавлявшим участок, и такие официальные материалы, как «Дело Серпуховской земской управы о сафьяно-лаично-кожевенном заведении кр<���естья>н Шелагуровых в с. Крюкове» ( ГБЛ ), «Доклад Серпуховского уездного земского санитарного совета уездному собранию. Октябрь 1892» (М., 1892 ) и почти ежегодно издававшиеся уездным земством в 1890-х годах «Обзоры Серпуховской земской санитарно-врачебной организации». (Обзор за 1892–1893 гг. М., 1894, хранится в Доме-музее А. П. Чехова в Ялте. См: Чехов и его среда , стр. 362.)

М. П. Чехов указывал, что изображенное место – «близ Мелихова» ( Антон Чехов и его сюжеты , стр. 146). С. М. Чехов уточнял: «…прототипом села Уклеева < … > послужило село Угрюмово, что в 3 километрах от Мелихова» ( Вокруг Чехова , стр. 323). П. И. Куркин же узнавал в повести «местный колорит с. Крюкова» (письмо к Чехову от 23 февраля 1900 г. – ГБЛ ).

Как можно судить по мемуарам С. Н. Щукина, сам Чехов признавал, что в повести отразились реальные факты, лица, события, и в то же время подчеркивал ее художественно обобщающий смысл. Он говорил: «Я описываю тут жизнь, какая встречается в средних губерниях, я ее больше знаю. И купцы Хрымины есть в действительности. Только на самом деле они еще хуже. Их дети с восьми лет начинают пить водку и с детских же лет развратничают; они заразили сифилисом всю округу. Я не говорю об этом в повести, < … > потому что говорить об этом считаю нехудожественным. < … > А знаете, < … > вот то, что мальчика Липы обварили кипятком, это не исключительный случай; земские врачи нередко встречают такие случаи. Впрочем, я решил больше ничего не писать из жизни крестьян» (подпись: С. Щ. Из воспоминаний об А. П. Чехове. – «Русская мысль», 1911, № 10, стр. 46–47; Чехов в воспоминаниях , стр. 464–465).