Чарльз Диккенс - Домби и сын

Ни словами, ни намеками молодые джентльмены не были извѣщены о чемъ-нибудь вродѣ того, что въ скоромъ времени имѣетъ совершиться бракосочетаніе Фидера, магистра всѣхъ искусствъ, съ прекрасною Корнеліею Блимберъ, единственною дщерію доктора всѣхъ наукъ. Д-ръ Блимберъ не преминулъ бы придти въ необычайное изумленіе, еслибы какой-нибудь дерзновенный заикнулся передъ нимъ объ этой матеріи. За всѣмъ тѣмъ молодые джентльмены постигали въ совершенствѣ настоящую субстанцію этого вульгарно-хозяйственнаго пункта, и потому, передъ отъѣздомъ къ своимъ роднымъ, они свидѣтельствовали м-ру Фидеру глубочайшее почтеніе и преданность.

Итакъ, романтическія грезы м-ра Фидера, во славу Юпитера и Аполлона, готовы были осуществиться на самомъ дѣлѣ. Достопочтеннный содержатель классическаго заведенія рѣшился сдать свои дѣла и вмѣстѣ съ дѣлами прекрасную миссъ Корнелію Блимберъ, перестроивъ заново домъ и выкрасивъ его новой классической краской. Перестройка началась въ самый день отъѣзда молодыхъ джентльменовъ, a вотъ наступило, наконецъ, вѣнчальное утро, — и ce лѣпообразная Корнелія, въ новыхъ синихъ очкахъ, готовится идти, яко горлица изъ отчаго дома, и шествовать съ подобающимъ тріумфомъ къ алтарю гименея.

Д-ръ Блимберъ съ своими учеными ногами, и м-съ Блимберъ въ сиреневой шляпкѣ, и м-ръ Фидеръ, магистръ искусствъ, съ своими длинными щиколками и щетинистыми волосами, и братъ м-ра Фидера, Альфредъ Фидеръ, баккалавръ теологіи и философіи, готовившійся совершить бракосочетаніе, собрались въ гостиную и пребывали въ благоговѣйномъ самосозерцаніи. Черезъ нѣсколько минутъ величественно вошли Корнелія, очаровательная, какъ всегда, увѣнчанная померанцовыми цвѣтами и окруженная своими подругами. Торжественная тишина и классическое спокойствіе. Но вдругъ дверь отворилась, и подслѣповатый малый громкимъ гласомъ возопилъ:

— М-ръ и м-съ Тутсъ!

Немедленно за этой прокламаціей вошелъ м-ръ Тутсъ, значительно пополнѣвшій и потолстѣвшій, и подъ руку съ нимъ черноокая леди, очень недурная и весьма прилично одѣтая.

— М-съ Блимберъ, — сказалъ м-ръ Тутсъ, — позвольте вамъ представить мою жену.

М-съ Блимберъ была очень рада принять супругу м-ра Тутса. М-съ Блимберъ не отличалась большою снисходительностью, но была очень добра.

— И, такъ какъ вы меня знаете издавна, — говорилъ м-ръ Тутсъ, — то ужъ заодно, позвольте васъ увѣрить, что моя супруга презамѣчательнѣйшая изъ всѣхъ возможныхъ жеищинъ.

— Милый! — возразила м-съ Тутсъ.

— То есть, я вамъ скажу, что именно такъ, — продолжалъ м-ръ Тутсъ, — увѣряю васъ, м-съ Блимберъ, она, что называется, самая экстраординарная женщина.

М-съ Тутсъ засмѣялась отъ полноты души, и м-съ Блимберъ подвела ее къ Корнеліи, которая въ эту же минуту не замедлила получить достодолжные комплименты отъ м-ра Тутса. Между тѣмъ д-ръ Блимберъ повторялъ:

— Браво, Тутсъ, браво! Вотъ и вы поклонникъ гименея и достойный гражданинъ. Браво!

Раскланявшись такимъ образомъ съ незабвеннымъ начальникомъ, м-ръ Тутсъ поспѣшилъ къ м-ру Фидеру, стоявшему въ углубленіи окна. М-ръ Фидеръ, парившій отъ восторга на седьмомъ небѣ, залился громкимъ смѣхомъ.

— Вотъ оно какъ, старый буршъ! — говорилъ м-ръ Фидеръ, — вотъ какъ! Всѣ мы забрались на эмпиреи вмѣсто Олимпа, не такъ ли?

— Фидеръ, — возразилъ Тутсъ, — поздравляю гебя! Если ты такъже блаженъ и счастливъ на порогѣ супружеской жизни, какъ я, то тебѣ нечего больше желать.

— Я, вотъ видишь, не забываю с_в_о_и_х_ъ старыхъ друзей, — сказалъ м-ръ Фидеръ. — Я ихъ приглашаю на с_в_о_ю свадьбу. Вотъ что, любезный Тутсъ!

— Фидеръ, любезный другъ, — сказалъ Тутсъ, — было много обстоятельствъ, которыя мѣшали мнѣ вступить съ тобою въ сношенія до окончанія моей свадьбы. Наша свадьба происходила почти втихомолку, не было никого, кромѣ общаго нашего друга, который служитъ капитаномъ въ пол… право не знаю, въ какомъ полку, да это, разумѣется, все равно. Послѣ свадьбы я и м-съ Тутсъ, какъ водится, ѣздили за границу, и передъ этой поѣздкой я писалъ къ тебѣ обо всемъ, что случилось. Этого, говорю тебѣ, довольно для моихъ пріятелей, и добрый Фидеръ не обидится.

— Любезный Тутсъ, другъ ты мой сердечный, я вѣдь только пошутилъ, — сказалъ м-ръ Фидеръ. пожимая его руки.

— Фидеръ, я желалъ бы знать, что ты думаешь насчетъ моей женитьбы.

— Исполать тебѣ, Тутсъ! подцѣпилъ на славу!

— Спасибо, Фидеръ, да еще вотъ какая исторія: тебѣ никогда не узнать, что это за экстраординарная дама.

М-ръ Фидеръ изъявилъ желаніе освѣдомиться подробнѣе, но м-ръ Тутсъ отрицательно покачалъ головой.

— Короче, мой другъ, — сказалъ м-ръ Тутсъ, — какъ ты полагаешь, что мнѣ особенно было нужно въ моей женѣ?

М-ръ Фидеръ недоумѣвалъ.

— Деньги y меня есть, — продолжалъ Тутсъ, — не такъ ли?

— Денегъ y тебя куры не клюютъ, — пояснилъ м-ръ Фидеръ.

— Ладно, пріятель, ладно. Ну a насчетъ мозгу-то какія y тебя понятія? То есть, я хочу знать, есть ли y меня мозгъ?

— Вдоволь и мозгу, — отвѣчалъ м-ръ Фидеръ.

— Ну, оно можетъ и вдоволь, да только проку-то въ немъ нѣтъ. Ума-то, видишь ты, не хватаетъ въ немъ малую толику. Короче сказать, подъ этимъ черепомъ слишкомъ мало здраваго смысла, любезный другъ, — заключилъ м-ръ Тутсъ, ударивъ себя по лбу.

— Вотъ и неправда, пріятель. Ты всегда отличался здравымъ смысломъ, въ этомъ я готовъ увѣрять всѣхъ.

— Полно, Фидеръ, ни слова больше. Я себя отлично понимаю и всегда готовъ признаться, что голова моя довольно таки пуста. Ну, a зато моя жена… то есть, я тебѣ скажу, преобширнѣйшая палата ума и здраваго смысла. Родственниковъ y меня, ты знаешь, нѣтъ никакихъ, и, стало быть, ни съ чьей стороны я не встрѣтилъ препятствій. Совѣтоваться ни съ кѣмъ я не хотѣлъ. Можно было, пожалуй, поговорить объ этомъ съ моимъ старымъ опекуномъ, но ты знаешь, Фидеръ, вѣдь опекунъ-то этотъ хуже корсара, стало быть, нечего было и спрашивать его.

— Конечно, конечно, — подтвердилъ м-ръ Фидеръ.

— И выходитъ, любезный, что я дѣйствовалъ по собственной своей волѣ. То есть, я тебѣ скажу, я не могу нарадоваться, что никто въ ту пору не перекосилъ моей дороги. Послушай, Фидеръ, только я одинъ въ цѣломъ свѣтѣ могу судить о необыкновенныхъ способностяхъ своей жены. Если когда-нибудь англійскія женщины вздумаютъ вступиться за свои права, то ужъ наше почтеніе, безъ моей жены имъ ничего не сдѣлать, тогда какъ съ ея могучимъ и крѣпкимъ умомъ онѣ сломятъ хоть кого. Сусанна, не надсажайся, моя милая! — круто заключилъ м-ръ Тутсъ, выставляясь изъ-за гардинъ.

— Ничего, мой другъ, я только разговариваю, — отвѣчала м-съ Тутсъ.

— Но тебѣ надобно остерегаться, мой ангелъ, — сказалъ м-ръ Тутсъ. — Къ чему ты такъ надсажаешься? Она, видите ли, ужасно горяча, — говорилъ Тутсъ, обращаясь къ м-съ Блимберъ, — и какъ скоро одушевится, медицинскіе совѣты ей ни по чемъ.