Чарльз Диккенс - Домби и сын

Фигуральный оборотъ очень нравится капитану Куттлю, и онъ держится тѣхъ мыслей, что никакой цвѣтокъ не увядаетъ такъ скоро, какъ роза. Очень хорошо.

— Но вообразите мое изумленіе, — продолжалъ м-ръ Тутсъ, — она уже совершенно постигла мои чувства, лучше даже, чѣмъ я самъ! И оказалось, что мнѣ нечего было ей разсказывать. Она одна въ ту пору была единственнымъ въ мірѣ существомъ, которое стояло между мной и безмолвной могилой, и мнѣ никогда не забыть, съ какимъ чуднымъ искусствомъ она удержала меня надъ самой бездной. Она знаетъ, что изъ всѣхъ созданій въ мірѣ я ставлю выше всего миссъ Домби, знаетъ, что нѣтъ на землѣ такой вещи, на которую я бы не отважился ради миссъ Домби. Она знаетъ, что я считаю миссъ Домби прекраснѣйшимъ, очаровательнѣйшимъ ангеломъ изъ всѣхъ созданій ея пола. И какъ бы вы думали, что она замѣтила насчетъ всѣхъ этихъ вещей? Да вотъ что: "Вы правы, мой милый: я сама такъ думаю!"

— И я такъ думаю! — говоритъ капитанъ.

— И я! — вторитъ Соломонъ.

М-ръ Тутсъ снова набиваетъ трубку, и лицо его сіяетъ самодовольнымъ восторгомъ.

— И выходитъ, стало быть, что нѣтъ на свѣтѣ женщины наблюдательнѣе моей жены. Какой умъ! какая проницательность! какія — Господи твоя воля! — какія соображенія! Не далѣе какъ вчера вечеромъ, когда мы сидѣли вмѣстѣ, наслаждаясь супружескимъ блаженствомъ… Клянусь честью, это слово еще слишкомъ слабо выражаетъ мои чувства… не далѣе, говорю, какъ вчера вечеромъ, она сказала: "Какъ замѣчательно теперь настоящее положеніе друга нашего Вальтера! Вотъ онъ послѣ перваго продолжительнаго путешествія" — это все говоритъ моя жена — "совсѣмъ расквитался съ опасностями мореплаванія" — вѣдь это справедливо, м-ръ Сольсъ?

— Совершенно справедливо! — отвѣчаетъ старый инструментальный мастеръ, потирая руками.

— "И вотъ, лишь только онъ расквитался съ этими морскими опасностями", — это все, знаете, говоритъ моя жена, — "тотъ же торговый домъ удостоилъ его величайшаго довѣрія, назначивъ его на самый высокій постъ въ своей главной лондонской конторѣ. Всѣ и каждый видятъ въ немъ достойнаго молодого человѣка, и онъ быстро пойдетъ впередъ по коммерческой дорогѣ. Его любятъ, уважаютъ, и дядя слишкомъ кстати подоспѣетъ къ нему на помощь съ своимъ непредвидѣннымъ богатствомъ" — вѣдь это такъ, м-ръ Сольсъ? Вы разбогатѣли! Моя жена не ошибается никогда.

— Точно такъ, любезный другъ. Мои потеряниые корабли, нагруженные золотомъ, благополучно прибыли домой, — отвѣчаетъ Соломонъ, улыбаясь и подмигивая капитану. — Ничтожная помощь, м-ръ Тутсъ, но все же она кстати для молодого человѣка.

— Именно такъ, — говоритъ м-ръ Тутсъ. — Вы видите, моя жена не ошибается никогда. Такъ вотъ въ такое-то замѣчательное положеніе поставленъ теперь счастливый другъ нашъ, лейтенантъ Вальтеръ. Что же отсюда слѣдуетъ? Ну, что слѣдуетъ? Вотъ теперь-то, господа, я покорнѣйше прошу васъ обоихъ обратить все свое вниманіе на неизмѣримую проницательность моей жены. Вотъ что говоритъ м-съ Тутсъ: "На самыхъ глазахъ м-ра Домби, подъ его наблюденіемъ и совѣтами основывается новое… новое… новое зданіе" — именно такъ она выразилась — "зданіе, которое, возвышаясь постепенно, со временемъ, быть можетъ, даже превзойдетъ знаменитый торговый домъ, представителемъ котораго онъ былъ такъ долго. Такимъ образомъ — это все говоритъ моя жена — изъ нѣдръ его дочери съ тріумфомъ явится… Нѣтъ, она сказала, кажется — возникнетъ, — такъ точно — съ тріумфомъ возникнетъ на свѣтъ новый "Домби и Сынъ", который будетъ процвѣтать цѣлыя сотни лѣтъ и доживетъ до самаго отдаленнаго потомства".

И м-ръ Тутсъ съ помощью своей трубки, чуднымъ образомъ приспособленной къ ораторскимъ эфектамъ, придаетъ такую торжественность сентенціи своей жены, что капитанъ, въ чаду изступленнаго восторга, бросаетъ на воздухъ свою лощеную шляпу и провозглашаетъ густымъ басомъ:

— Соломонъ Гильсъ, мужъ совѣта и разума, старый мой товарищъ! помнишь ты исторію Виттингтона, великаго лордъ-мера въ городѣ Лондонѣ?

— Помню, другъ мой, очень помню, — отвѣчаетъ старый инструментальный мастеръ.

— Такъ вотъ что я намѣренъ сказать, старый мой товарищъ, — говоритъ капитанъ, облокачиваясь на стулъ и настраивая горло къ гармоническимъ аккордамъ, — я пропою теперь отъ начала до конца балладу "О похожденіяхъ любезной Пегги", a вы оба, други мои, держитесь крѣпче и подтягивайте хоромъ!

Другое вино старѣетъ въ душномъ погребѣ подобно знаменитой мадерѣ, достославно окончившей свой вѣкъ, густая паутина съ пылью и пескомъ караулитъ новыя бутылки.

Прекрасные осенніе дни. На морскомъ берегу часто гуляютъ сѣдой джентльменъ и молодая леди. Съ ними, или подлѣ нихъ, двое дѣтей: мальчикъ и дѣвочка. Старая собака — неразлучный ихъ спутникъ.

Сѣдой джентльменъ гуляетъ съ мальчикомъ, разговариваетъ съ нимъ, помогаетъ ему играть, ухаживаетъ за нимъ, караулитъ его, какъ если бы въ немъ заключалась главная цѣль его жизни. Если мальчикъ задумчивъ, старикъ тоже. Иногда ребенокъ сидитъ подлѣ него, смотритъ ему въ глаза и распрашиваетъ; сѣдой джентльменъ беретъ маленькую ручку, любуется и забываетъ отвѣчать. Тогда мальчикъ говоритъ:

— Что, дѣдушка? неужели я такъ похожъ на моего бѣднаго маленькаго дядю?

— Да, Павелъ. Но твой дядюшка былъ слабъ, a ты очень силенъ.

— О, да, я очень силенъ.

— И онъ лежалъ въ маленькой постели на этомъ берегу, a ты умѣешь бѣгать.

И въ доказательство своего умѣнья, мальчикъ прыгаетъ, рѣзвится, бѣгаетъ и ускользаетъ отъ объятій старика, который его догоняетъ.

Но никто, кромѣ Флоренсы, не знаетъ, до какой степени простирается привязанность старика къ ея дѣвочкѣ. Есть между ними какая-то таинственная связь, которую чувствуетъ даже само дитя. Онъ лелѣетъ ее на своей груди, прижимаетъ къ сердцу, не можетъ равнодушно видѣть ни малѣйшаго облачка на ея лицѣ, не можетъ вынести ея отсутствія ни на одну минуту. Случается, онъ встаетъ иной разъ въ глухую полночь и на цыпочкахъ подкрадывается къ ея постели, чтобы посмотрѣть, спокойно ли дитя. Ему нравится, когда она сама поутру вбѣгаетъ въ его спальню и будитъ его своей маленькой ручкой. Его безпрестанно тревожитъ мысль, — ошибочная мысль, что за этимъ ребенкомъ ухаживаютъ не такъ, какъ бы слѣдовало. Однимъ словомъ, сѣдой джентльменъ влюбленъ въ нее всѣми силами, всѣми способностями своей души. Часто они играютъ и бесѣдуютъ одни, и ребенокъ спрашиваетъ по временамъ:

— Милый дѣдушка, отчего ты плачешь, когда цѣлуешь меня?

— Маленькая Флоренса! маленькая Флоренса!

Вотъ все, что отвѣчаетъ сѣдой джентльменъ, разглаживая локоны на лицѣ обожаемой малютки.

Конецъ.

Год: 1848