Чарльз Диккенс - Домби и сын

— За здоровье Вальтера и его жены! — говоритъ м-ръ Домби и цѣлуетъ Флоренсу, которая подлѣ него.

— За Вальтера и его жену! — восклицаетъ м-ръ Тутсъ.

— За Вальтера и его жену! — баситъ Куттль. — Ура!

И когда при этомъ капитанъ изъявляетъ желаніе чокнуться своимъ бокаломъ, м-ръ Домби предупредительно протягиваетъ свою руку. Другіе немедленно слѣдуютъ благому примѣру, и въ комнатѣ раздается веселый звонъ, какъ будто отъ свадебныхъ колоколовъ.

Другое вино старѣетъ въ душномъ погребѣ, подобно знаменитой мадерѣ, достославно окончившей свой вѣкъ, и густая паутина съ пылью и пескомъ караулитъ новыя бутылки.

М-ръ Домби посѣдѣлъ какъ лунь, и на его лицѣ — тяжелые отпечатки страданій и заботъ; но это слѣды грозной бури, которая уже окончилась разъ навсегда, оставивъ за собою спокойный и ясный вечеръ.

Честолюбивые планы не волнуютъ м-ра Домби. Его гордость исключительно обращена на дочь и ея супруга. Онъ спокоенъ, молчаливъ, нерѣдко задумчивъ, и Флоренса подлѣ него. Миссъ Токсъ частенько навѣщаетъ счастливую семью и радушно предлагаетъ ей свои услуги. Ея удивленіе къ своему патрону, еще недавно такъ величественному на поприщѣ финансовой славы, получило платоническій характеръ со времени рокового утра на Княгининомъ лугу, когда извѣстная особа поразила ее неожиданнымъ ударомъ. Миссъ Токсъ не измѣнилась.

Ничего не уцѣлѣло отъ обломковъ колоссальнаго богатства, кромѣ ежегодной пожизненной суммы, которая приходитъ неизвѣстно какъ и неизвѣстно откуда. М-ра Домби убѣдительно просили не дѣлать никакихъ розысковъ и увѣрили, что это какой-то старый долгъ. Онъ совѣтовался по этому поводу со своимъ старымъ конторщикомъ, и тотъ положительно убѣжденъ, что сумма высылается какимъ-нибудь торговымъ домомъ, съ которымъ м-ръ Домби имѣлъ въ старину коммерческія связи.

М-ръ Морфинъ окончательно убѣдился, что изъ всѣхъ прнвычекъ самая скверная — оставаться до старости холостякомъ, и на этомъ основаніи вступилъ въ законный бракъ съ сестрою Джона Каркера. Онъ посѣщаетъ иногда своего стараго начальника, но рѣдко и неохотно. Есть въ исторіи Джона и еще болѣе въ его фамиліи, такія обстоятельства, при которыхъ подобные визиты неумѣстны, потому особенно, что Джонъ и м-ръ Морфинъ, какъ близкіе родственники и друзья, живутъ теперь въ одномъ домѣ. Вальтеръ навѣщаетъ ихъ по временамъ, Флоренса тоже, и въ этихъ случаяхъ скромный домикъ оглашается дуэтомъ изъ фортепіано и віолончели.

Но какъ поживаетъ деревянный мичманъ въ эти измѣнившіеся дни? Ничего, собственно говоря; онъ все тотъ же храбрый юноша-морякъ съ правою ногою впередъ и съ оптическимъ инструментомъ передъ правымъ глазомъ. Онъ даже повеселѣлъ и вновь помолодѣлъ, такъ какъ его недавно покрасили яркой краской, отъ трехугольной шляпы до самыхъ башмаковъ со щегольскими пряжками, и надъ его головой блистаетъ золотая надпись: "Г_и_л_ь_с_ъ и К_y_т_т_л_ь".

Не измѣнилъ юный мичманъ и характера своихъ коммерческихъ занятій; но поговариваютъ на Птичьемъ Рынкѣ, тамъ, гдѣ засѣдаетъ извѣстная леди подъ синимъ зонтикомъ, что м-ръ Гильсъ разбогатѣлъ, значительно разбогатѣлъ, и не только на этотъ счетъ не отсталъ отъ времени, но даже опередилъ его, несмотря на валлійскій парикъ, смѣнившій его сѣдые волосы. Дѣло въ томъ, видите ли, м-ръ Гильсъ положилъ когда-то свои деньги въ какой-то торговый домъ, и теперь только оказалось, что капиталъ его быстро пошелъ въ ходъ и быстро возрастаетъ до огромной суммы. Такъ, по крайней мѣрѣ, увѣряетъ леди подъ синимъ зонтикомъ. Достовѣрно то, что м-ръ Гильсъ не думаетъ больше объ отсутствіи покупщиковъ съ кручиной и тоской. Веселый и довольный, съ очками на лбу и съ хронометромъ въ карманѣ, онъ бодро стоитъ y дверей магазина въ своемъ кофейномъ камзолѣ, и рѣдко туманная мысль набѣгаетъ на его чело.

Его другъ и товарищъ по торговлѣ, капитанъ Куттль, живетъ и цвѣтетъ такой коммерческой фантазіей, которая во сто кратъ лучше всякой дѣйствительности. Капитанъ, несомнѣнно, убѣжденъ, что юный мичманъ имѣетъ обширнѣйшее вліяніе на торговлю и мореходство всей Великобританіи, и ни одинъ корабль не можетъ оставить лондонскую гавань безъ его могучаго содѣйствія. Его наслажденіе при взглядѣ на свое собственное имя, которое красуется надъ дверьми магазина, доходитъ до высочайшей степени поэтическаго восторга. На день двадцать разъ перебѣгаетъ онъ широкую улицу, чтобы полюбоваться на золотыя буквы съ противоположной стороны, и при каждомъ изъ этихъ случаевъ неизмѣнно повторяетъ:

— Эдуардъ Куттль, другъ ты мой сердечный, если бы матушка твоя вѣдала да знала, что изъ тебя выйдетъ такой ученый человѣкъ, быть бы ей отъ радости на седьмомъ небѣ, право!

Но вотъ м-ръ Тутсъ съ буйной быстротой забирается въ предѣлы юнаго мичмана, и лицо м-ра Тутса рдѣетъ и пылаетъ, когда онъ вламывается въ маленькую гостиную.

— Капитанъ Гильсъ и м-ръ Сольсъ!.. охъ, какъ я счастливъ, господа! М-съ Тутсъ сдѣлала приращеніе къ нашей семьѣ… охъ!

— Это дѣлаетъ ей честь! — восклицаетъ капитанъ.

— Поздравляю васъ, м-ръ Тутсъ! — говоритъ Соль.

— Покорно благодарю, — отвѣчаетъ м-ръ Тутсъ, — премного вамъ обязанъ. Я зналъ, что вы обрадуетесь донельзя, и прибѣжалъ къ вамъ самъ. Мы успѣваемъ, что называется, не по днямъ, а по часамъ. Флоренса, Сусанна и еще маленькій человѣкъ, гость этакій, вы знаете…

— Человѣкъ женскаго рода? — спрашиваетъ капитанъ.

— Ну да, капитанъ Гильсъ, и я ужасно радъ. Нѣтъ въ мірѣ женщины, которая была бы такъ экстраординарна, какъ моя жена. Это я имѣлъ честь повторять вамъ тысячу разъ. Кто другой, a Сусанна не ударитъ въ грязь лицомъ.

Обращаясь къ м-ру Тутсу, капитанъ восклицаетъ: "Во здравіе, спасеніе, долгоденствіе и благоплодородіе м-съ Тутсъ".

— Очень вамъ благодаренъ, капитанъ Гильсъ, — говоритъ восторженный м-ръ Тутсъ, — моя обязанность вторить благимъ чувствамъ. Если, господа, при настоящихъ обстоятельствахъ, я никого не безпокою, то мнѣ хотѣлось бы, знаете, закурить трубку.

И краснорѣчіе полилось потокомъ изъ откровеннаго сердца, когда трубка прикоснулась къ устамъ м-ра Тутса.

— Вотъ что, господа: мнѣ бы не пересчитать безчисленныхъ случаевъ, при которыхъ обнаружился необыкновенный умъ моей жены; но всего удивительнѣе въ ней совершенство, съ какимъ она поняла привязанность къ миссъ Домби. Вы, разумѣется, знаете, что мои чувства въ отношеніи миссъ Домби никогда не измѣнялись. Я на этотъ счетъ теперь такой же, какъ и прежде, и всегда. Миссъ Домби, въ моихъ глазахъ, такое же яркое видѣніе, радужный призракъ, точь-въ-точь какъ еще до знакомства съ лейтенантомъ Вальтеромъ. Когда я и м-съ Тутсъ начали разсуждать объ этой… ну, вы знаете, объ этой нѣжной страсти… Такъ вотъ, говорю я, когда мы первый разъ распространились объ этихъ предметахъ, я объяснилъ, что меня въ ту пору можно было назвать… ну, вы понимаете, увядшимъ цвѣткомъ.