Луи Селин - Банда гиньолей

— Зачем они здесь? — спрашивает он у нее. Разумеется, по-английски.

Я сразу вмешиваюсь.

— The War office! — решительно объявляю я. Главное — смелость!., все беру на себя! Добавляю:

— The engener speaks only french!.. Инженер говорит только по-французски.

Показываю на Состена Роденкура.

— Oh! Oh! but it's a Chinaman — он удивлен. — О! О! Да это китаец.

Вот тут его черед забавляться! Разглядывает эту заморскую птичку сверху вниз. Состен разворачивает свои планы… свитки… вытаскивает из-под желтого халата еще какие-то бумаги… Ах! неприятный полковник уже во всю веселиться… он предоставляет Состену трепаться, даже поощряет его жестом. Он приглашает нас в гостиную как дорогих гостей, сопровождает нас… я не решаюсь сесть… потом осмеливаюсь… Во, какие кресла!!. Я утопаю! Пузатые монстры! великаны из губки! вся усталость прямо-таки растворяется в них…

Состен все еще заливает, суетится посредине комнаты, даже не присел отдохнуть… он жестикулирует, толкает речуги, брызжет слюной… Теперь он размахивает «Times», страницей объявлений…

— Вы понимаете, полковник?.. Вы согласны?.. Ваше предложение… я за него берусь… вы действительно согласны?.. Я в этом деле компетентный на все сто! Я!.. Я!..

Он только о себе и говорит. При этом сильно бьет в грудь и смертельно боится быть непонятым! Подбегает к окну, показывает полковнику на людей, стоящих там, на улице, которые заняли весь тротуар… переминаются с ноги на ногу… Ах! он такой безапелляционный! Состен не терпит конкуренции!

— Ах! Полковник, Бог с ними! Я вам честно скажу! Нужно, чтобы все эти люди ушли!.. Так продолжаться не может!.. — Либо я, либо ничего не будет, друг мой! А ну пошли!., черт меня возьми… Достоинство!

Все смеются, даже челядь, хватают его за фалды:

— No! No! Sit, Sir! Садитесь, сэр! Он победил. Уж больно забавен!..

Полковнику охота еще потешиться: он просит Состена пройтись, пробежаться, возвращает его, просит снять, снова надеть шляпу… Происходит все это в гостиной… Умора!.. Прелестная крошка Вирджиния хохочет вместе со всеми, только ей не хочется, чтобы его замучили до полусмерти, чтобы выставляли шутом гороховым.

— Sit down, Sir! Sit down! — приглашает она его.

Только ее дядю это не устраивало, дядюшка-то хотел видеть все представление целиком, с халатом, драконом и прочим… А Состен ничего не замечал… На бегу он попутно расписывает во всех подробностях свои похождения, не переставая скоморошничать. Повествует о своих подвигах в Индии, о найденных и утраченных им сокровищах, о своих неприятностях с «Джем просидинг компани», еще бог знает о чем, все так же гаерствуя… о своих технических открытиях… о подлинном перевороте в области электромеханических передач… о том, в каком долгу перед ним наука… о пиретовом колебателе, созданном им именно для газов, о детекторе с чувствительностью до одной миллионной… о всем том, на что он получил патенты в Берлине еще в 1902 году и что у него похитили!..

— Drinks! — распоряжается полковник.

Слуга кидается, угодливо подает… Целая батарея бутылок и бутылочек: виски, коньяк, шампанское, черри…

Полковник наливает себе стаканчик, второй, третий… Пьет в одиночестве. Еще один!..

За каждой стопкой следует «Бу-у-у!» Продирает здорово! Полковник опускается в глубокое кресло, его душит смех — о! о! о! — живот его колышется, его просто корчит. По душе ему Состен, уморительный малый!.. Лично я просто сквозь землю провалился бы, тем паче при малышке. А он знай себе зыркает в мою сторону… Поприличнее бы ему держаться… Да куда там! Разошелся, удержу нет. — Имею удовольствие полагать, господин полковник, что я именно тот человек, который вам нужен!.. Могу утверждать без тени сомнения! Ведите нас в лабораторию, и вы такое увидите!..

Новый взрыв веселья, народ просто покатывается, но больше всех получает удовольствие полковник. Хлопает себя по ляжкам, задыхается от хохота… Состен блаженствует, стоя посреди гостиной… Новый сеанс шутовских ужимок… Челядь, верно, ничего не понимает, а что тут гадать?.. Шут — он и есть шут! Каждое его замечание сопровождается взрывом смеха… Состен упивается своим успехом. Славно придумано!.. Полковник предлагает ему выпить… Что вы, ни капли спиртного! Содовой, просто содовой! Иду к окну бросить взгляд на улицу… Там по-прежнему топчутся претенденты. Уйма народу, и это еще не конец, подходят все новые и новые… Объявление возымело действие… Все головы накрыты номером «Таймс»: идет дождь, льет ливмя… Надо как-то спровадить их, надо решаться, полковник все никак, все изучает Состена… Не возьму в толк, В понимает ли он по-французски… Опустошает еще один стакан виски. У-а-а!.. Спиртной дух далеко разносится по зале. Знать, здорово глотку дерет… Во всяком случае, нас пока не гонят, а это самое важное! Дрожат у меня поджилки… Зря Состен так усердствует… слишком уж громко тарахтит… Мне хочется стать совсем маленькой мышкой и навсегда затаиться здесь…

А дождь припустил пуще прежнего, в оконные стекла хлещет — славное купание для претендентов… Людское скопище гудит, гомонит все громче, так что под конец начинает мешать, а наш полковник и ухом не ведет… Он хлопает в ладоши, засуетившиеся слуги несут новые подносы. Накрывают целый стол, уставляют его судками с закусками, всевозможной снедью… Неслыханное изобилие дивных кушаний, смачных блюд!.. Я не успеваю глотать слюнки, просто захлебываюсь, голова идет кругом… жаркое в жире, анчоусы, ветчина, бифштексы, рокфор!.. Груды, завалы!.. Боже, какое роскошество!.. Вот что значит наголодаться… Волны, валы, море сливочного масла! Ох, у меня мутится в глазах!.. Ох, у меня двоится в глазах!.. Троится!.. Состен передо мною покачнулся, приподнялся, привстал на носках, между небом и землею и — плюх! — рухнул на поднос, на карачки, на брюхо и начал пожирать, перемалывать все подряд… Прямо как пес, да еще с рычанием! Ужасающее зрелище… Я просто не знаю, куда деваться… Состен трудится в полном молчании… Вот потеха-то для полковника!.. Кстати, он принимает все это совсем неплохо… Видать, мы и впрямь пришлись ему по душе!.. Да он просто в телячьем восторге… Вот уж потеха так потеха! Он наклоняется над Состеном и принимается собственноручно пичкать его едой! Запихивает ему в рот целыми судками закуску, колбасу, жаркое!.. Еще!.. Еще!.. Набивает ему рот до отказа. А Состену все мало. Давай, давай еще!.. И все это на глазах молоденькой девушки… Срамотища! Мой китаец превратился в прожорливого пса, хватающего куски прямо с ковра. Боже, что за зрелище!..

Полковник и мне предлагает цыпленка, но я-то не стану на четвереньки, а ведь и меня терзает зверский голод! Голод такой, что голова кружится… Еще немного, и я упаду… Но я держусь, ни к чему не притронусь ни лежа, ни сидя, ни стоя… Отрекаюсь от еды перед моим чудом… моим волшебным видением… душой моей… грезой моей!.. Я трепещу, я изнемогаю, я сам не свой от обожания, от пьянящей радости! Я сражен молнией небес! Нет, больше я не притронусь к пище!.. Я люблю, слишком сильно люблю ее… Жевать перед нею?.. Набивать себе утробу, как этот?.. Да как смел этот боров?.. Нет, пусть лучше я умру!.. Умру ради нее от голода!.. Но что это?.. Моя богиня, моя душа сама предлагает мне бутерброд… два… три бутерброда… Смею ли я отказаться? Она просит меня, улыбается мне… Я уступаю, сил более нет… Сдаюсь, побежден! Теперь и я уплетаю, уписываю… Полковник поздравляет нас. Я взволнован, я покорен… Мы сметаем все, что находилось на четырех его подносах. К нашему общему удовольствию.