Герман Мелвилл - Израиль Поттер. Пятьдесят лет его изгнания
- Название:Израиль Поттер. Пятьдесят лет его изгнания
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Герман Мелвилл - Израиль Поттер. Пятьдесят лет его изгнания краткое содержание
Патриотический американский роман, не лишенный, однако, критического анализа сущности США; художественная обработка забытых уже во времена Г. Мелвилла мемуаров героя Войны за независимость США, уроженца гор в штате Массачусетс, Израиля Поттера, происходившего из семьи благочестивых пуритан (отсюда и имя). Жизнь Израиля Поттера была полна приключений и лишений (батрак, охотник, фермер, китобой, солдат, моряк и пр.). Во время войны США с Англией он принимал участие в сражениях на суше и на море, попадал в плен, бежал и скрывался. В конце концов вследствие превратностей судьбы Поттер осел в Англии и завел там семью, прожив в нужде около пятидесяти лет. Под конец жизни он вернулся в родные края, где и продиктовал мемуары. Израиль Поттер не получил от своей родины ни награды, ни пенсии.
Израиль Поттер. Пятьдесят лет его изгнания - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Доктор широко распахнул дверь, и, повинуясь его приказанию, Израиль бросился к лестнице, стремглав сбежал по ступенькам и, промчавшись по двору, скрылся под аркой ворот.
Мудрец на несколько мгновений застыл в величавой неподвижности, и на лице его отразилась благостная задумчивость, словно он взвешивал наиболее вероятный исход важного предприятия, последствиям которого, быть может, предстояло в какой-то мере повлиять на грядущие победы и поражения еще не родившихся наций. Затем он внезапно похлопал себя по обширному карману, извлек оттуда кусок пробки, утыканный куриными перьями, торопливо вернулся к себе и принялся вырезывать научно усовершенствованный волан, который он обещал молодой герцогине д'Абрантес изготовить именно к этому дню.
Израиль же благополучно прибыл в Кале и, едва успев сойти с дилижанса, поднялся на борт пакетбота, который спустя несколько минут уже плыл по волнам среди ночного мрака. До Кале он ехал на империале, [54] … ехал на империале. — Империал — второй этаж с сиденьями для пассажиров в дилижансах, омнибусах и т. д. (Прим. выполнившего OCR.)
выбрав самое плебейское место, чтобы не привлекать к себе излишнего внимания, а теперь из тех же соображений отправился дальше палубным пассажиром. Вскоре начался проливной дождь, и Израиль спустился в кубрик, скудно освещенный одной качающейся лампой. Там находились еще два человека, которые усердно курили, наполняя тесное помещение снотворным дымом. Израиль вскоре почувствовал сильную сонливость и начал прикидывать, как бы вздремнуть, не подвергая при этом опасности вверенные ему бесценные документы.
Однако подобные размышления в этой навевающей дремоту атмосфере сыграли роль тех математических задачек, с помощью которых часто убаюкивают себя экспансивные натуры. Его отяжелевшая голова упала на грудь. А через минуту он уже раскинулся на сиденье и вытянул ноги поперек прохода.
Вскоре, однако, Израиль был разбужен каким-то странным посягательством на его ноги. Приподнявшись на локте, он увидел, что один из курильщиков осторожно стаскивает с него правый сапог, а левый, уже ставший добычей негодяя, лежит на полу. Если бы не урок, полученный им на Новом мосту, Израиль, конечно, вообразил бы, что его тайна стала известна и предприимчивый дипломатический агент английского кабинета подстерег его, дабы усыпить табачным дымом и похитить бесценные депеши. Но теперь он только вспомнил мудрое предостережение доктора Франклина против чрезмерной подозрительности.
— Сэр, — сказал Израиль весьма учтиво. — Будьте так добры, подайте мне сапог, который лежит на полу, а другой, если это вас не затруднит, оставьте на моей ноге.
— Прошу извинения, — хладнокровно ответил вор, искушенный во всех тонкостях своего темного искусства. — Мне показалось, что сапоги вам жмут, и я хотел избавить вас от этого неудобства.
— Весьма обязан вам, сэр, за вашу доброту, — сказал Израиль. — Но только они ничуть не жмут. Впрочем, вы, вероятно, думали, что и вам они тесны не будут: ноги у вас довольно маленькие. Быть может, вы собирались их примерить, чтобы поглядеть, придутся ли они вам по ноге?
— О нет, не собирался! — ответил вор с лицемерной невозмутимостью. — Но с вашего разрешения, я был бы рад их примерить, когда мы прибудем в Дувр. Ведь судно так качает, что я не мог бы пройтись в них по палубе как следует.
— О да! — согласился Израиль. — Но берег в Дувре тоже не слишком-то ровен. Так что, пожалуй, вам лучше вовсе их не мерить. А кроме того, я человек простой — кое-кто даже называет меня чудаком — и не люблю терять из вида свои сапоги. Ха-ха-ха!
— Чему вы смеетесь? — раздраженно осведомился его собеседник.
— Мне в голову пришла смешная мысль! Я поглядел на ваши потрепанные, заплатанные сапоги и подумал: на пожаре-то из них получились бы такие дырявые ведра, что их и не передашь вверх по лестнице. И выходит, что я остался бы в накладе, если бы сменял мои новые сапоги на эти прохудившиеся пожарные ведра, как по-вашему?
— Ах ты, батюшки! — воскликнул его собеседник, намереваясь разом переменить тему разговора, который начал ему немного досаждать. — Да мы, никак, подходим к Дувру! Ну-ка, поглядим!
С этими словами он взбежал по трапу на палубу. Израиль последовал за ним и убедился, что ветер спал и невысокая зыбь покачивает крохотное суденышко как раз на самой середине Ла-Манша. Приближался рассвет, воздух был чист и прозрачен, в небесах влажно мерцали звезды. В их неверном свете можно было разглядеть и французский, и английский берега; меловые утесы Дувра казались огромным кварталом мраморных дворцов, теснящихся террасами друг над другом. По обоим берегам тянулись длинные прямые цепочки фонарей. Казалось, будто Израиль остановился, переходя какую-то широкую и величественную лондонскую улицу. Некоторое время спустя задул свежий бриз, и вскоре наш искатель приключений прибыл в порт своего назначения, откуда немедленно отправился в Брентфорд.
Когда следующий день начинал клониться к вечеру, Израиль, подавший условленный сигнал и незаметно впущенный в дом, уже сидел в гардеробной сквайра Вудкока и, стянув сапоги, вручал депеши адресату.
Развернув тоненькие листки и прочитав строки, предназначенные лично для него, сквайр повернулся к Израилю, поздравил с успешным выполнением его миссии, поставил перед ним кое-какую еду и объяснил, что в округе не все спокойно, а поэтому ему (Израилю) придется просидеть взаперти у него в доме дня два, пока не будет готов ответ для Парижа.
Как уже говорилось раньше, дом сквайра представлял собой весьма обширное и хаотичное здание, изобиловавшее всевозможными пристройками и возведенное по большей части из побуревшего от времени кирпича в том добром старом стиле, который зовется «елизаветинским»: повсюду снаружи темно-рыжий кирпич и повсюду внутри коричневые дубовые панели.
— Видите ли, мой милый, — сказал сквайр, — жена пригласила к нам гостей, и они, разумеется, разгуливают по всему дому. Так что мне придется спрятать вас понадежнее, чтобы ваше присутствие здесь не было случайно обнаружено.
С этими словами сквайр поспешил запереть дверь, а потом нажал пружину возле камина, после чего большой закопченный камень, служивший боковой стенкой камина, сдвинулся, словно мраморная плита, закрывающая вход в склеп. Сквайр сунул в щель тяжелые каминные щипцы и до конца повернул камень, за которым открылся узкий проход.
— Сквайр Вудкок, что это случилось с вашим камином? — удивленно воскликнул Израиль.
— Туда, быстрее!
— Чистить трубу, что ли? — с возмущением спросил Израиль. — Я на это не подряжался.
— Что за чушь! Вы там будете прятаться. Ну, идите же скорее!
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: