Джон Пассос - Большие деньги

– И сколько это стоило? Может, я восполню расходы?

– Я никогда не перекладывала своих забот на плечи мужчины, – покачала головой Марго.

Вошел официант с подносом, на котором стояли блюда в серебряной посуде. За ним второй вкатил в номер накрытый тележку-столик. Марго тут же отстранилась от Чарли.

– Вот это настоящая жизнь, я понимаю! – с восхищением прошептала она.

Но он лишь посмеялся ее восторгу.

Они ехали на юг. Какое это было приятное путешествие! Чем ближе к Майами, тем заметнее первая робкая зелень в лесах. Сосны на песчаных равнинах зацветали. Весело чирикали птички. Машина легко неслась вперед, словно по воздуху. Чарли гнал ее на скорости не меньше шестидесяти миль по накатанной бетонной дороге, но вел осторожно, – ему так нравилось сидеть за рулем, давить при необходимости на тормоза, сразу замедлявшие бег всех четырех колес, слышать ровное гудение двигателя под капотом. Марго – такая красивая девушка, она без ума от него, Чарли, и она все время откалывала уморительные штучки. В дороге они пили немного, только чтобы чувствовать себя хорошо, чуть на взводе. Они приехали в Саванну поздно вечером и там так набрались, что администратор даже угрожал им, сказал, что выселит из старинного большого отеля. Это случилось после того, как Марго выбросила через открытую фрамугу тяжелую стеклянную пепельницу.

Оба они были слишком пьяными, и в постели ничего хорошего у них не получилось. Утром проснулись с ужасным привкусом меди во рту и жуткой головной болью. Марго казалась такой изнуренной, с зеленоватым лицом, с большими мешками под глазами. Она приняла ванну.

Он приготовил ей на завтрак нежное куриное мясо из прерий с яйцами вкрутую, точно так, как это делали английские летчики в Европе во время войны. Она немного поела, но ее тут же вырвало. Изо рта вывалился абсолютно целый желток. Марго показала Чарли этот желток в унитазе, откуда он глядел, целехонький, словно только что из яйца. Они долго смеялись, несмотря на сильнейшую головную боль.

Было уже одиннадцать, когда они выехали. Чарли довольно легко вел машину по петляющей дороге через лесистую часть северной Джорджии, с ее фиордами и солеными озерами, с которых в небо взлетали журавли, а однажды они даже увидели стайку аистов. Они уже очухались с похмелья и чувствовали себя вполне прилично, когда въезжали в Джексонвилл. Правда, много есть они пока не могли, только по одной телячьей отбивной, которые они запили каким-то дрянным джином. Купили его целую кварту за восемь долларов у какого-то цветного мальчишки, который долго убеждал их, что это самый лучший английский джин, только вчера доставленный прямо из Нассау. Они прикончили бутылку, запив джин горьким пивом, и легли спать.

По дороге от Джексонвилля до Майами солнце стало припекать. Чарли предложил опустить верх, чтобы вволю подышать свежим воздухом, но Марго решительно запротестовала, снова, как всегда удачно, сострив:

– Девушка готова принести в жертву мужчине все, кроме цвета своего лица…

Им по-прежнему не хотелось есть всю дорогу, а Чарли налегал на джин. Въехав в Майами, они прямиком покатили в старый отель «Палмс», где прежде работала Марго. Ей устроили громкую овацию Джо Кантор, Эдди Палермо и другие ребята из джаз-банда.

– Если это свадебное путешествие, то пусть покажут свидетельство о браке, – шутили они.

– О чем вы, ребята, – возражала Марго. – Так, случайное знакомство. Я его закадрила на автобусной остановке в Джексонвилле.

Чарли заказал для них лучшие блюда в ресторане и еще выпивку для всех и шампанское. Они с Марго танцевали весь вечер, несмотря на его больную ногу. Когда он, наконец, отключился, отнесли его в комнату, которую занимали Кантор с женой. Утром с трудом протирая глаза, он увидел перед собой Марго – она была уже одета, свежа как ромашка на рассвете и сидела на краешке его кровати, ожидая его похмельного пробуждения. Было уже довольно поздно. Она сама принесла ему на подносе завтрак.

– Послушай, мистер А, – начала она, – ты ведь приехал сюда, чтобы отдохнуть. Больше на время никаких ночных клубов. Я сняла для нас с тобой небольшое бунгало на пляже. Там тебе будет гораздо лучше, чем в отелях, по крайней мере избежишь пьяных скандалов. Тебе понравится. Сейчас тебе просто необходимо почувствовать домашнюю обстановку… И заруби себе на носу: мы с тобой оба в завязке, понял?

Бунгало было выстроено в стиле испанской религиозной миссии, и конечно, его аренда стоила кучу денег, но плевать на деньги, они на самом деле прекрасно провели время в Майами-Бич. Они ходили на собачьи бега, играли в рулетку, а Чарли нашел себе компанию игроков в покер, которая резалась в карты всю ночь до утра, и в этом ему помог друг сенатора Плэнета Гомер Кассиди, крупный, постоянно улыбающийся седовласый южанин в мешковатом матерчатом костюме. Он сам пришел к нему в отель, чтобы познакомиться. Довольно долго поговорив о том о сем, Кассиди сообщил ему, что скупает права на владение недвижимостью для строительства нового аэродрома и что может привлечь к этому делу его, Чарли, так как у него есть кое-какие связи, но он должен выложить деньги на стол немедленно. В покер Чарли дико везло, он всегда выигрывал столько, что в кармане у него не переводилась пухлая пачка денег, но его счет в банке Клондайком не назовешь. Он теперь постоянно названивал, обрывая провода, в контору Нэта Бентона в Нью-Йорке.

Марго делала все, чтобы удержать его от пьянства. Но все ее старания были напрасными. Чарли мог по-настоящему отдохнуть только тогда, когда уезжал с Кассиди на рыбалку. Марго никогда с ними не ездила – ей не нравилось, как на нее смотрит рыба, когда ее вытаскивают на крючке из воды. Однажды, когда он пришел на пристань, чтобы поехать порыбачить с новым приятелем, поднявшийся с утра северный ветер задувал еще сильнее. Какая тут рыбалка! В общем, как выяснилось, такой сюрприз природы оказался ему на руку, так как, когда он уходил с пристани, к нему на велосипеде подъехал мальчик – рассыльный из «Вестерн юнион». Ветер крепчал с каждой минутой, бросая ему в лицо пыль с песком. Он с трудом прочитал телеграмму. Она была от сенатора.

Вернувшись домой в свое бунгало на пляже, Чарли тут же переговорил по междугородке с Бентоном. На следующую ночь телеграфные агентства передали сообщение о внесении в конгресс законопроекта о субсидировании пассажирских аэролиний, и акции авиационных заводов мгновенно взлетели вверх. Чарли продал все, что у него было, по самой высокой цене и, заплатив гарантийную сумму, стал, потирая руки, ожидать окончательного результата. Но, увы, вечерние газеты не подтвердили сообщения телеграфных агентств.

Через неделю ему пришлось скупать собственные акции, но уже по цене на двадцать пунктов ниже. Тем не менее у него еще были деньги, чтобы рефинансировать свои займы, и он принял участие в скупке прав на недвижимость вместе с Кассиди. Когда Чарли сообщил ему о своей готовности иметь с ним дело, они отправились на яхте в море, чтобы обо всем поговорить без свидетелей. Цветной мальчик-слуга приготовил им два джелпа – виски с водой и мятой. Они сидели на корме с удочками в руках, широкополые соломенные шляпы прикрывали их лица и глаза от яркого жаркого солнца, – стаканчики стояли рядом с ними на столике. Подойдя к границе чистой, голубой воды, они стали ловить на блесну рыбу-парус.