Пэлем Вудхауз - Том 1. Дживс и Вустер

Когда Дживс приносит мне утром чашку чая и ставит на столик рядом с кроватью, он либо молча выскальзывает из спальни, оставляя меня в одиночестве смаковать «Оолонг», либо почтительно топчется на ковре, и это значит, что ему нужно мне что-то сообщить. Проснувшись на следующий день после возвращения из Гудвуда, я лежал на спине и глядел в потолок и вдруг заметил, что Дживс все еще в спальне.

— А, Дживс, — сказал я. — Хотите мне что-то сказать?

— Мистер Литтл заходил час назад, сэр.

— В самом деле? Он рассказал вам про вчерашнее?

— Да, сэр. Его приход к вам как раз и был связан с последними событиями. Он решил уехать из Лондона и пожить некоторое время на лоне природы.

— Весьма разумная мысль.

— Именно так я ему и сказал, сэр. Однако на пути к осуществлению этого плана встала финансовая проблема. Я взял на себя смелость ссудить ему от вашего имени десять фунтов на текущие расходы. Надеюсь, вы ничего не имеете против, сэр?

— Разумеется, нет. Возьмите десятку на туалетном столике.

— Хорошо, сэр.

— Дживс, — сказал я.

— Сэр?

— Никак не могу взять в толк, как все это произошло. Я хочу сказать, как этому Бату удалось разнюхать, кто такой Бинго?

Дживс кашлянул.

— Боюсь, в какой-то мере это моя вина, сэр.

— Ваша? Каким образом?

— Кажется, я нечаянно раскрыл имя мистера Литтла в разговоре с мистером Батом.

Я сел на кровати.

— Что-о?

— Да, сэр, теперь я со всей определенностью припоминаю, как говорил ему, что преданность мистера Литтла Общему Делу заслуживает широкого общественного признания. Я горько сожалею, что стал невольной причиной временной размолвки между мистером Литтлом и его светлостью. Боюсь, в этом деле есть еще одна сторона. Я также несу ответственность за разрыв отношений между мистером Литтлом и юной леди, которая приходила к нам на чай.

Я снова сел на постели. Как ни странно, я до сих пор не подумал о положительных последствиях вчерашнего инцидента.

— Вы хотите сказать, что между ними все кончено?

— Окончательно и бесповоротно, сэр. Насколько я понял со слов мистера Литтла, он потерял надежду на успех в этом предприятии. Даже если не было бы иных препятствий, отец юной леди считает его обманщиком и шпионом, так сказал мне мистер Литтл.

— Будь я проклят!

— Сам того не желая, я доставил всем столько неприятностей, сэр.

— Дживс! — сказал я.

— Сэр?

— Сколько денег на туалетном столике?

— Помимо тех десяти фунтов, которые вы велели мне взять, сэр, там остались две пятифунтовые банкноты, три банкноты по одному фунту, десять шиллингов, две полкроны, флорин, четыре шиллинга, шесть пенсов и полпенса, сэр.

— Забирайте все, — сказал я. — Вы их честно заработали.

После завершения сезона в Гудвуде я обычно впадаю в состояние тоскливого беспокойства. Я не большой любитель тенистых дубрав, цветущих лугов, щебетания птиц и прочих сельских радостей, но в августе Лондон — не лучшее место на свете, и поневоле начинаешь думать: а не свалить ли куда-нибудь на природу да переждать, пока климат изменится к лучшему? Через две недели после феерического провала Бинго, о котором я вам рассказывал, Лондон превратился в пахнущую раскаленным асфальтом пустыню. Все мои приятели разъехались, театры позакрывались, а Пиккадилли перекопали вдоль и поперек.

Жара стояла адская. Я сидел у себя вечером в гостиной, собираясь с силами, чтобы добрести до спальни, и вдруг почувствовал, что дольше не выдержу. Когда из кухни появился Дживс с подносом, уставленным укрепляющими тело и душу напитками, я принял решение.

— Что за чудовищная жара, Дживс, — сказал я, утирая лоб и хватая ртом воздух, точно выброшенный на сушу карась.

— Погода и в самом деле угнетающая, сэр.

— Не одну содовую, Дживс.

— Хорошо, сэр.

— Хватит торчать в столице, Дживс, пора на волю. Ну что, двинем?

— Как скажете, сэр. Что-нибудь еще прикажете, сэр? — сказал Дживс, и поставил на стол поднос с письмом.

— Черт побери, Дживс, вы начали говорить стихами. У вас получилось в рифму — вы не заметили? — Я распечатал конверт. — Это надо же!

— Сэр?

— Вы бывали в Твинг-Холле?

— Да, сэр.

— Так вот, мистер Литтл сейчас там.

— В самом деле, сэр?

— Собственной персоной. Ему пришлось снова поступить в гувернеры.

После того жуткого скандала в Гудвуде, когда Бинго, оставшись без средств к существованию, стрельнул у меня десятку и усвистал в неизвестном направлении, я долго его повсюду разыскивал, справлялся у общих знакомых, но никто ничего не знал. А он, оказывается, все это время скрывался в Твинг-Холле. Поразительно. Объясню, что здесь поразительного. Дело в том, что Твинг-Холл принадлежит лорду Уикеммерсли, давнему другу моего покойного папаши, поэтому мне разрешается приезжать туда в любое время без приглашения. Я каждое лето заваливаюсь к ним на пару недель и как раз решил направить туда свои стопы, а тут Дживс подает мне письмо.

— Мало того, мои кузены Клод и Юстас — вы помните их, Дживс?..

— Прекрасно помню, сэр.

— Так вот, они тоже там, готовятся к какому-то экзамену под руководством местного священника. Я в свое время тоже с ним занимался. Он большой мастак натаскивать учеников, не отягощенных избытком интеллекта. Да что говорить, даже мне удалось с его помощью проскочить вступительные в Оксфорд, неудивительно, что слава о нем разошлась далеко за пределы Глостершира. Но вообще это поразительное совпадение.

Я перечел письмо. Письмо было от Юстаса. Клод и Юстас — близнецы и известны широкой общественности как проклятие рода человеческого.

«Дом священника, Твинг, Глостершир

Дорогой Берти!

Хочешь разжиться денежками? Думаю, хочешь — я слышал, ты не очень успешно выступил в Гудвуде. Приезжай как можно скорее, у тебя есть шанс принять участие в самом крупном спортивном событии сезона. Все объясню при встрече, но можешь мне поверить: дело стоящее.

Мы с Клодом занимаемся в группе по подготовке к экзаменам у старины Хеппенстола. Нас тут девять человек, не считая твоего приятеля Бинго, который служит гувернером в Твинг-Холле.

Не упусти свой шанс — такой случай выпадает раз в жизни. С нетерпением ждем твоего приезда.

Юстас».

Я протянул письмо Дживсу. Тот его внимательно изучил.

— Страннейшее послание. Вы что-нибудь понимаете? — спросил я.

— Мистер Клод и мистер Юстас весьма пылкие юные джентльмены, сэр. Позволю себе высказать предположение: они снова что-то затеяли.

— Да, но что именно?

— Затрудняюсь сказать, сэр. Смею обратить ваше внимание, что на другой стороне тоже что-то написано.

— В самом деле? — Я выхватил у него письмо и на обороте обнаружил следующее: