Пэлем Вудхауз - Том 1. Дживс и Вустер

Мы мигом очистили тарелки, залили горячий бекон укрепляющим дух и тело кофе, и я уже потянулся за мармеладом, но тут услышал верещание телефона в холле. Я поднялся из-за стола и снял трубку.

— Резиденция Бертрама Вустера, — произнес я. — Вустер у аппарата. А, привет, — добавил я, ибо голос, гудевший на другом конце провода, принадлежал миссис Томас Портарлингтон Траверс из «Бринкли-Корта», Маркет-Снодсбери, под Дройтвичем, или, говоря проще, моей обожаемой тетушке Далии. — Сердечно приветствую вас, дражайшая родственница, — сказал я. Я действительно был рад ее звонку: с этой дамой я всегда готов почесать языком.

— Улюлю! — услышал я знакомый охотничий клич. — Как поживаешь, юный осквернитель пейзажа? — ласково осведомилась она. — С чего это ты так рано поднялся? Или еще не ложился после ночного загула?

Я поспешил опровергнуть клеветнические обвинения.

— Пальцем в небо. Никаких загулов. Уже неделя, как я встаю с жаворонками, чтобы составить компанию Селедке. Он сейчас живет у меня, его новая квартира еще не готова. Помнишь Селедку? Я как-то летом привозил его в «Бринкли». Ну этот, с боксерским ухом.

— Теперь вспомнила. Похож на Джека Демпси. [44] Джек Демпси (1895–1983) — американский профессиональный боксер, чемпион мира в тяжелом весе с 1915 по 1926 год.

— Точно. Даже больше, чем сам Джек Демпси. Он теперь штатный сотрудник «Рецензий по четвергам», есть такой еженедельник, может, вы знаете, и в связи с этим встречает рассвет уже в редакции. Когда я сообщу ему, что вы звонили, уверен, он пошлет вам нежнейший поклон, ибо испытывает к вам самое глубокое уважение. «Непревзойденное гостеприимство» — вот как он обычно о вас вспоминает. До чего же я рад снова слышать ваш голос, несравненная родственница. А как дела в Маркет-Снодсбери?

— Живем помаленьку. Но я сейчас говорю не из «Бринкли». Я в Лондоне.

— И надолго?

— Сегодня же вечером обратно.

— Тогда приглашаю вас на обед.

— Извини, сегодня не получится. Я договорилась перекусить с сэром Родериком Глоссопом.

Ну и ну. Вот уж с кем бы я ни за что не согласился обедать, так с этим знаменитым психиатром; по правде говоря, мы с ним в натянутых отношениях с той самой ночи в доме леди Уикем в Хартфордшире, когда я, по наущению хозяйской дочери Роберты, в сладкий предрассветный час проткнул его грелку шилом. Без злого умысла, конечно. Я хотел продырявить грелку его племянника, Балбеса Глоссопа, с которым с тех пор нахожусь в состоянии войны — а они возьми да и поменяйся комнатами. Прискорбное недоразумение, какие, к сожалению, нередко случаются в жизни.

— Бог мой, зачем вам это надо?

— Почему бы и нет? Он угощает.

С этим доводом нельзя было не согласиться: сэкономил — как на дороге нашел, но я все равно не мог ее понять. Чертовщина какая-то: тетушка Далия, вроде бы сама себе голова, по собственной воле готова принимать дневной рацион в обществе этой грозы психов. Однако теток надо принимать такими, как они есть, это один из первых уроков, которые мы извлекаем из жизни, и поэтому я лишь пожал плечами.

— Что ж, дело ваше, но, по-моему, вы поступаете опрометчиво. Вы, стало быть, прискакали в Лондон лишь затем, чтобы покутить с Глоссопом?

— Нет, я приехала забрать нашего нового дворецкого.

— Нового дворецкого? А что случилось с Сеппингсом?

— Сеппингс нас покинул, Берти.

Я огорченно прищелкнул языком. Мне очень нравился теткин мажордом, немало портвейна выпил я в его буфетной, и эта новость меня расстроила.

— Да что вы говорите, — сказал я. — То-то мне показалось, что он неважно выглядит, когда я последний раз его видел. Да, вот она — жизнь. Все прах и тлен на свете.

— Он уехал в Богнор-Реджис, у него отпуск. Я облегченно прищелкнул языком.

— Ах вот как. Тогда другое дело. В последнее время эти краеугольные камни домашнего очага завели обыкновение уезжать Бог знает куда во время отпуска. Прямо великое переселение народов в средние века, про которое мне рассказывал Дживс. Кстати, и сам Дживс с сегодняшнего дня в отпуске. Едет в Херн-Бей ловить креветок, и я уже чувствую себя, как тот горемыка из поэмы, который лишился своей любимой газели — или какое там у него было домашнее животное. [45] …было домашнее животное — имеется в виду известная поэма Томаса Мура (1779–1852) «Лалла Рук», написанная в 1817 году. Парафраз строчек о газели имеется в романе Ч.Диккенса «Лавка древностей». Просто не знаю, что я стану без него делать.

— Зато я знаю. У тебя есть чистая рубашка?

— Даже несколько.

— А зубная щетка?

— Две, и обе превосходного качества.

— Тогда положи все это в чемодан. Завтра ты переезжаешь в «Бринкли».

Тоска, которая, подобно туману, окутывает душу Бертрама Вустера всякий раз, когда Дживс убывает в ежегодный отпуск, тотчас рассеялась. Мало что на свете может сравниться с удовольствием погостить в поместье тетушки Далии. Живописнейшая природа, песчаная почва, все мыслимые удобства, включая канализацию и водопровод, и, что самое главное, превосходная кухня настоящего французского повара Анатоля, истинный праздник Для желудка гурмана. Словом, все, о чем можно лишь мечтать.

— С превеликим наслаждением, — воскликнул я. — Вы избавили меня от всех забот и, как факир, выпустили из рукава синюю птицу счастья. Можете не сомневаться: завтра же после полудня вы будете иметь удовольствие наблюдать, как я подкачу в моем спортивном авто, с пробором в волосах и с песней на устах. Мне почему-то кажется, что мое присутствие подвигнет Анатоля к новым высотам в кулинарных свершениях. Кто-нибудь еще гостит в вашем бедламе?

— Еще пятеро.

— Пятеро? Ничего себе! — Я снова пощелкал языком. — Дядя Том наверняка в бешенстве, — заметил я, зная, что старикан терпеть не может гостей. Даже один-единственный постоялец, заехавший на уик-энд, порой вышибает его из колеи.

— Том уехал на воды в Харрогит [46] Харрогит — фешенебельный курорт с минеральными водами в графстве Йоркшир; здесь проводится ежегодный Харрогитский фестиваль искусств. с Артроузом.

— С артрозом? Вы хотите сказать — с радикулитом? Я считал, что у него радикулит.

— Да не с артрозом, а с Артроузом! С Хомером Артроузом. Это американский магнат, сподобившийся посетить наши Палестины. Страдает от язвы желудка, и врач прописал ему минеральные воды в Харрогите. Том отправился с ним, чтобы держать его за руку во время процедур и выслушивать по вечерам жалобы на отвратительный вкус пойла, которое ему приходится глотать днем.

— Очень антагонистично.

— Как?

— Я хотел сказать — очень альтруистично с его стороны. Вряд ли вы знаете это слово, я сам его недавно услышал от Дживса. Это когда один человек проявляет к другому бескорыстное участие, не жалея времени и сил.