Пэлем Вудхауз - Том 5. Дживс и Вустер

И я прочел:

Le Diner

Икра черная свежая

Дыня «канталупа»

Консоме из помидоров

Сильфиды под раковым соусом

Мечта гурмана из цыплят «Маленький герцог»

Молодая спаржа с соусом сабайон а-ля Мистингет

Паштет из гусиных печенок, вымоченных в шампанском

«Альпийские жемчужины» Зобные железы двухнедельных телят, запеченные в тесте по-тулузски

Салат из цикория и сельдерея

Сливовый пудинг

«Вечерняя звезда»

«Белые бенедиктинцы»

Пломбир «Нерон» Les пирожные, торты, желе, муссы, бланманже, петишу, булочки, пышки

«Дьяволята»

Фрукты.

— Ну как, тетя Далия, ничего не упустил?

— Если и упустил, то не слишком много.

— В таком случае позовем этого негодяя и объявим, что плевать мы на него хотели! Эй, Бассет! — закричал я.

— Бассет! — подхватила тетя Далия.

— Бассет! — рявкнул я, так что стекла задрожали. Стекла продолжали дрожать, когда в комнату влетел недовольный Бассет.

— Какого дьявола вы тут разорались?

— А, пожаловали наконец. — Я без преамбулы перешел к сути: — Бассет, мы на вас плюем.

Старик был явно обескуражен. Вопросительно поглядел на тетю Далию. Видно, подумал, что Бертрам Вустер изъясняется загадками.

— Он говорит о вашем идиотском предложении снять обвинение, если я уступлю вам Анатоля, — объяснила любимая родственница. — В жизни не слыхивала ничего глупее. Мы хорошо посмеялись, верно, Берти?

— Чуть со смеху не лопнули. На старика напала оторопь:

— Вы что же, отказываетесь?

— Конечно, отказываемся. Уж я-то должна была знать своего племянника: разве можно хоть на минуту предположить, что он способен принести в дом тетки горе и лишения, лишь бы избавить себя от мелких неудобств? Вустеры так не поступают, верно, Берти?

— Никогда.

— Они не из тех, кто думает только о себе.

— Что нет, то нет.

— Как я могла оскорбить его, рассказав о вашем предложении? Берти, прости меня.

— Ну что вы, что вы, дорогая тетушка. Она стиснула мою руку.

— Спокойной ночи, Берти, спокойной ночи — вернее, au revoir. До скорой встречи.

— Именно до скорой. Мы увидимся, когда на полях расцветут маргаритки, а может, еще скорее.

— Кстати, ты не забыл седло барашка с салатом латук по-гречески?

— Ах, черт, забыл. И средиземноморскую форель, посыпанную зеленью укропа, забыл. Впишите их, пожалуйста.

Она величественно удалилась, одарив меня на прощание взглядом, в котором сияли и нежность, и восхищение, и благодарность, и в комнате ненадолго воцарилось молчание — лично я молчал высокомерно. Но вот папаша Бассет произнес вымученно-ядовитым тоном:

— Что ж, мистер Вустер, видно, вам все же не миновать расплаты за совершенную глупость.

— Я готов.

— Я разрешил вам провести ночь под моим кровом, но теперь передумал. Отправляйтесь в полицейский участок.

— Какой вы мелкий злопамятный тип, Бассет.

— Ничего подобного. Несправедливо лишать полицейского Оутса нескольких часов заслуженного отдыха ради вашего удобства. Сейчас пошлю за ним. — Он отворил дверь. — Эй, вы!

Обращаться так к Дживсу? Совершенно недопустимо! Но верный слуга сделал вид, что его это абсолютно не задевает.

— Что угодно, сэр?

— На газоне перед домом вы увидите полицейского Оутса. Приведите его сюда.

— Слушаюсь, сэр. Мне кажется, с вами желает побеседовать мистер Спод, сэр.

— А?

— Мистер Спод, сэр. Он идет сюда по коридору. Старик Бассет вернулся в комнату, не скрывая досады.

— Зачем Родерик мешает мне в такую важную минуту, — проворчал он. — Не понимаю, что ему от меня понадобилось?

Я весело засмеялся. Какая ирония! Я от души забавлялся.

— Он идет сюда сказать вам — правда, он несколько опоздал, — что был здесь у меня, когда украли корову, и снять с меня подозрения.

— Понятно. Да, он, как вы заметили, несколько опоздал. Придется ему объяснить… А, Родерик.

Дверной проем закрыла туша Р. Спода.

— Входите, Родерик, входите. Но вы зря беспокоились, дорогой друг. Мистер Вустер убедительно доказал свою непричастность к хищению коровы. Вы ведь об этом хотели мне сообщить?

— Э-э… м-м-м… нет, — выдавил из себя Родерик Спод.

На его лице было странное напряженное выражение. Глаза остекленели, он крутил свои усики, — если только столь скудную растительность можно подвергнуть кручению. Казалось, он собирается с силами, готовясь выполнить тяжкий долг.

— Я… э-э… нет, — повторил он. — Просто я слышал, что возникли неприятности из-за каски, которую я похитил у полицейского Оутса.

Гробовая тишина. Глаза папаши Бассета вылезли из орбит. Мои тоже. Родерик Спод продолжал крутить свои усики.

— Глупость, конечно, — сказал он. — Я и сам понимаю. Я… э-э… поддался неодолимому порыву. Такое порой со всеми случается. Помните, я рассказывал вам, как однажды стащил каску у полицейского, когда учился в Оксфорде. Я надеялся, все обойдется, но человек Вустера сказал мне, что вы решили, будто это Вустер виноват, ну и, конечно, пришлось мне идти к вам и каяться. Вот, собственно, и все. Пойду-ка я спать. Спокойной ночи.

Он выдвинулся в коридор, а в комнате снова воцарилась гробовая тишина.

Наверное, кому-то случалось иметь еще более дурацкий вид, чем был сейчас у сэра Уоткина Бассета, но лично мне такое наблюдать не приходилось. Кончик его носа ярко рдеет, пенсне едва держится, повиснув на переносице под углом в сорок пять градусов. Да, он упорно не желал принять меня в лоно своей семьи, и все-таки я был близок к тому, чтобы пожалеть старого остолопа.

— Гррмпф! — издал он наконец.

У него что-то случилось с голосовыми связками. Видно, накрепко переплелись.

— Кажется, я должен принести вам извинения, мистер Вустер.

— Не будем больше говорить об этом, Бассет.

— Очень сожалею обо всем, что произошло.

— Забудем этот инцидент. Моя невиновность установлена, это главное. Полагаю, я теперь могу покинуть вас?

— О, конечно, конечно. Спокойной ночи, мистер Вустер.

— Спокойной ночи, Бассет. Надеюсь, вы извлечете из происшествий нынешнего вечера хороший урок.

Я отпустил его сдержанным кивком головы, а сам принялся изо всех сил раскидывать мозгами. Хоть убей, ничего не понимаю. Следуя старому испытанному методу Оутса, пытался отыскать мотив, но, честное слово, окончательно запутался. Только и оставалось предположить, что снова взыграл дух Сидни Картона.

И вдруг меня словно молния ослепила.

— Дживс!

— Слушаю, сэр?

— Это ваших рук дело?

— Простите, сэр?

— Перестаньте без конца повторять «Слушаю, сэр?» и «Простите, сэр?». Это вы подбили Спода разыграть Бассета?

Не скажу, чтобы Дживс улыбнулся — он никогда не улыбается, — однако мышцы вокруг рта едва заметно дрогнули.

— Я действительно рискнул высказать мистеру Споду мнение, что он совершит великодушный поступок, если возьмет вину на себя, сэр. Я строил свои доказательства исходя из того, что сам он ничего не рискует, а вас избавит от массы неприятностей. Напомнил ему, что сэр Уоткин обручен с его тетушкой и потому вряд ли приговорит его к тому наказанию, которому замыслил подвергнуть вас. Не принято сажать джентльмена в тюрьму, если вы помолвлены с его теткой.