Оноре Бальзак - Урсула Мируэ

«Эти мерзкие канделябры слишком тяжелы для твоих прелестных лапок», — сказал он, взяв в руки мраморные, с медной отделкой, подсвечники и прикинув их вес. Затем он посмотрел на календарь, снял его с камина и сказал: «Эта штука тоже довольно безобразна. К чему в твоей уютной комнатке этот почтарский календарь?»

— О, не забирайте его, крестный! — взмолилась Урсула.

— Нет, я завтра подарю тебе другой.

Старик ушел, унося с собой вещественное доказательство, заперся в своем кабинете, нашел 19 октября — день Святого Савиньена — и увидел рядом с этой датой маленькую красную точку, о которой говорила сомнамбула; такая же точка стояла рядом с днем Святого Дени — патрона доктора, и днем Святого Иоанна — патрона кюре. Эту точку величиной с булавочную головку спящая женщина разглядела, презрев расстояния и преграды. До самого вечера старик размышлял о событиях, свидетелем которых стал, — для него они значили гораздо больше, чем для любого другого человека. Приходилось смириться с очевидностью. Душа Миноре уподобилась разрушенной крепости — ведь существование его покоилось прежде на двух столпах: неверии и отрицании магнетизма. Доказав, что, хотя органы чувств подчиняются физическим законам, возможности их в некотором роде беспредельны, магнетизм разрушил — так, во всяком случае, казалось доктору Миноре — вескую аргументацию Спинозы [112] Спиноза Барух (1632—1677) — голландский философ, различавший бесконечную мировую субстанцию и конечные ее модусы, каковыми являются умы и тела. : конечное и бесконечное, две субстанции, которые этот великий мыслитель полагал взаимоисключающими, слились воедино. Как ни безоглядно верил доктор в делимость и подвижность материи, он не мог признать за ней свойств едва ли не божественных. Наконец, он был слишком стар, чтобы связать эти явления в систему, сопоставить их с такими феноменами, как сны, видения, озарения. Вся премудрость доктора, зиждившаяся на положениях школы Локка и Кондильяка, рассыпалась в прах. Убедившись в том, что его кумиры — дутые величины, безбожник усомнился в справедливости своих убеждений. Итак, все преимущества в этой борьбе юной католички со старым вольтерьянцем оказались на стороне Урсулы. Над развалинами крепости воссиял свет. Из-под обломков донеслись слова молитвы! Тем не менее упрямый старец гнал сомнения прочь. Уязвленный в самое сердце, он, однако, не желал смириться и по-прежнему боролся с Богом. Все же дух его дрогнул. Доктор был уже не тот, что прежде, он впал в задумчивость и принялся читать «Мысли» Паскаля и величественную «Историю протестантских ересей» Боссюэ, книги Бональда и Блаженного Августина; захотелось ему заглянуть и в сочинения Сведенборга и покойного Сен-Мартена [113] ...Паскаля... Сен-Мартена... — перечислены религиозные философы, от отцов церкви (Блаженный Августин, 354—430) и ортодоксальных католиков (Жак Бенинь Боссюэ, 1627—1704) до янсенистов (Блез Паскаль, 1623—1662) и мистиков (Сведенборг и Луи Клод де Сен-Мартен, 1743—1803). , о которых говорил ему таинственный незнакомец. Здание, воздвигнутое доктором на основе материализма, трещало по всем швам, достаточно было лишь небольшого толчка, чтобы оно рухнуло, и когда сердце бывшего атеиста созрело для Господа, он пал на небесную пажить, как падает спелое зерно. Не раз, играя в триктрак с аббатом Шапроном и Урсулой, он задавал вопросы, удивлявшие кюре, — ведь старый священник знал убеждения доктора и еще не подозревал о совершавшейся в его душе работе, посредством которой Господь наставлял этот прекрасный ум на путь истинный.

— Верите ли вы в привидения? — спросил безбожник у пастыря, прервав игру.

— Кардано [114] Кардано Джироламо (1501—1576) — итальянский философ, математик и врач, веривший предсказаниям астрологов и считавший себя ясновидцем. , великий философ XVI столетия, утверждал, что они существуют.

— То, что говорят ученые, мне известно, я только что перечел Плотина [115] ...перечел Плотина. — Ср. в «Луи Ламбере»: «...Плотин, который почувствовал, что Порфирий <���его друг и ученик> собирается убить себя, и прибежал к нему, чтобы его отговорить» (Бальзак /24. Т.19. С.255). Плотин (ок. 205—270) — греческий философ-неоплатоник. . Я спрашиваю вас как католика, я хочу знать, верите ли вы сами, что покойник может явиться живым людям.

— Но ведь Иисус явился апостолам после смерти, — отвечал кюре. — Церковь обязана верить в явления нашего Спасителя. Что же до чудес, то у нас нет в них недостатка, — продолжал аббат Шапрон с улыбкой. — Хотите, я расскажу вам об одном, совсем недавнем? Оно случилось в прошлом столетии.

— Неужто?

— Да, блаженный Альфонс Мария де Лигуори [116] Лигуори Альфонс Мария де (1696—1787) — неаполитанский богослов и проповедник; приведенный эпизод, на который Бальзак ссылается также в «Луи Ламбере», изложен в жизнеописании Лигуори, вышедшем в Париже в 1828 году. , находясь вдали от Рима, узнал о кончине папы в ту самую минуту, когда Святой отец испустил дух, и тому есть много свидетелей. На епископа снизошла благодать, он услышал последние слова папы и повторил их в присутствии нескольких очевидцев. Гонец с известием о кончине Климента XIV [117] Папа Климент XIV (Джованни Винченцо Ганганелли) — умер в 1774 году. прибыл лишь тридцать часов спустя...

— Иезуит! — улыбнулся старый Миноре. — Я не прошу у вас доказательств, я прошу вас сказать, верите ли в это вы сами.

— Я полагаю, что привидения во многом зависят от тех, кому они являются, — сказал кюре, продолжая подтрунивать над безбожником.

— Друг мой, не бойтесь меня, ответьте откровенно: вы в это верите?

— Я верю в то, что могущество Господне безгранично.

— Если я вернусь в лоно церкви, то, когда умру, попрошу у Господа позволения явиться вам, — засмеялся доктор.

— Точно о том же уговорился Кардано с одним своим другом.

— Урсула, — сказал Миноре, — если тебе будет грозить опасность, позови меня — и я приду.

— Вы пересказали в двух словах трогательную элегию Андре Шенье «Неера» [118] «Неера» — идиллия Андре Шенье (1762—1794), которую Бальзак очень любил (она упомянута также в «Утраченных иллюзиях», 1837—1843). Стихи Шенье, казненного во время Террора, впервые издал в 1819 г. старший друг и литературный наставник Бальзака А. де Латуш. , — отвечал кюре. — Величие поэтов в том и состоит, что они умеют запечатлеть события и чувства в вечно живых образах.

— Зачем вы говорите о смерти, дорогой крестный? — жалобно сказала Урсула. — Мы, христиане, не умираем, могила — колыбель нашей души.

— Однако, — сказал доктор, улыбаясь, — рано или поздно каждому приходит черед покинуть этот мир, и когда меня не станет, ты будешь на удивление богатой.