Тобайас Смоллет - Приключения Перигрина Пикля

Пайпс, посланный с письмом, вернулся через сутки, принеся ответ такого содержания от матери Эмилии:

«Сэр, я получила ваше послание и рада за вас, так как вы должным образом почувствовали и поняли свой жестокий и нехристианский поступок с бедной Эми. Благодарение богу, что никого из моих детей никогда доселе так не оскорбляли. Разрешите сказать вам, сэр, что дочь моя отнюдь не выскочка, лишенная друзей и не получившая образования, но молодая леди, хорошо воспитанная и более благородного происхождения, чем большинство леди в королевстве; а потому, хотя вы не питали никакого уважения к ее особе, вам следовало бы воздать должное ее происхождению, которое, не в обиду будь сказано, сэр, почтеннее вашего. Что касается до вашего предложения, мисс Гантлит и слушать о нем не станет, так как полагает, что честь не позволит ей принять какие бы то ни было условия примирения; и она еще не настолько бедна, чтобы соглашаться на предложение, которое ей хоть сколько-нибудь неприятно. В настоящее время она так сильно расхворалась, что отнюдь не может принимать гостей; поэтому я прошу вас не утруждать себя бесплодной поездкой в наши края. Быть может, своим поведением вы заслужите в будущем ее прощение; и, право же, поскольку я забочусь о вашем счастье, которое, как утверждаете вы, зависит от ее благосклонности, я от всей души желаю, чтобы это случилось, и остаюсь, несмотря на все происшедшее, вашей искренней доброжелательницей

Из этого письма и от своего посланца наш герой узнал, что его возлюбленная извлекла пользу из его нелепой погони и благополучно вернулась в материнский дом. Узнав с огорчением об ее нездоровье, он был, однако, уязвлен ее неумолимостью, равно как и высокомерными фразами в письме матери, которые, по его мнению, были продиктованы скорее ее тщеславием, чем здравым смыслом. Эти поводы к неудовольствию помогли ему перенести разочарование, как подобает философу; к тому же он успокоил свою совесть, предложив загладить нанесенную обиду, а что до его любви, то он пришел в мирное расположение духа, вызванное надеждой и покорностью.

Своевременный приступ болезни — превосходное лекарство от буйной страсти. Лихорадка произвела такой переворот в ходе его мыслей, что он рассуждал теперь, как апостол, и строил разумные планы дальнейшего поведения.

Тем временем, как только силы его в достаточной мере окрепли, он предпринял поездку в крепость с целью навестить своих друзей и услыхал из уст самого Хэтчуея, что тот проломил лед, начав ухаживать за его теткой, и теперь подвигается вперед на всех парусах; однако, когда он впервые объяснился с вдовой, должным образом подготовленной к этому своей племянницей и друзьями, она отнеслась к его предложению с подобающей холодностью и при воспоминании о своем супруге благочестиво пролила слезы, утверждая, что никогда не встретит равного ему.

Перигрин, воспользовавшись своим влиянием, содействовал ухаживанию лейтенанта, и когда все возражения миссис Траньон против брака были устранены, они порешили назначить день свадьбы не раньше, чем через три месяца, чтобы репутации ее не повредило слишком поспешное обручение. Другой его заботой было сооружение простого мраморного памятника дяде, на каковом памятнике появилась следующая надпись, начертанная золотыми буквами и сочиненная женихом:

Здесь покоится

На глубине девяти футов

Остов

Хаузера Траньона, эскв.,

Бывшего командующего эскадрой

На службе его величества,

Который повернул круто к ветру в пять часов

пополудни акт. 10-го,

Имея от роду

Семьдесят девять лет.

Пушки его были всегда заряжены,

И такелаж в полном порядке,

И он никогда не показывал кормы неприятелю,

Разве только, когда брал его на буксир;

Но,

Когда снаряды его иссякли,

Все фитили были сожжены

И надводная часть разбита,

Он затонул

Под тяжким грузом Смерти.

Однако

Его поднимут со дна

В Судный День

С обновленными снастями

И исправным кузовом,

И, дав залп из всех орудий,

Он пустит ко дну

Своего врага.

Отдав этот последний долг своему усопшему благодетелю и презентовав мистеру Джолтеру долгожданную бенефицию, которая в то время оказалась вакантной, молодой джентльмен вернулся в Лондон и предался прежним своим развлечениям; однако он не в состоянии был отвлечь свои мысли от Эмилии или хотя бы вспоминать о ней без глубокого душевного смятения; ибо, как только он обрел физические силы, к нему вернулась прежняя страсть, а потому он решил завязать какую-нибудь любовную интригу, которая завладела бы его чувствами и заняла его мысли.

Человек, отличавшийся таким светским обхождением, как Перигрин, неизбежно должен был встречаться с различными особами, на которых его галантность могла бы произвести соответственное воздействие; и это затрудняло его выбор, так как всегда был он склонен руководствоваться капризом и прихотью. Я уже упомянул о том, что он ради целей матримониальных направил свое внимание на леди, знатную и почтенную, и теперь, когда мисс Гантлит его отвергла и он наслаждался маленькой передышкой, так как огонь, зажженный ее чарами в его сердце, угасал, он возобновил свое ухаживание за ее светлостью. Не осмеливаясь еще объясниться, он имел удовольствие видеть, сколь любезно его принимают в качестве близкого знакомого, и льстил себя надеждой, что расположил в свою пользу ее сердце; в этом самоуверенном предположении его укрепляли слова ее горничной, которую он с помощью щедрых подарков заставил служить своим интересам, так как она ухитрилась убедить его, что пользуется доверием своей госпожи. Но, несмотря на такое поощрение и надежды, внушенные его же собственным тщеславием, он опасался сделать преждевременную декларацию, чтобы не стать жертвой ее насмешек и гнева, и решил отложить объяснение, пока не обретет большей уверенности в успехе своей политики. Пребывал, таким образом, в нерешимости, он был приятно обрадован однажды утром появлением своего друга Крэбтри, который с разрешения Пайпса, хорошо его знавшего, вошел к нему в спальню, когда он еще спал, и, энергически тряхнув за плечо, вырвал из объятий сна. После обмена приветствиями Крэбтри сообщил о своем приезде накануне вечером из Бата и позабавил его таким смешным отчетом о своих дорожных спутниках, что Перигрин, впервые со дня их разлуки развеселился и чуть не задохнулся от смеха.