Дзюнъитиро Танидзаки - МЕЛКИЙ СНЕГ (Снежный пейзаж)

— Где же Кой-сан?

— Она отправилась куда-то с приятельницей. Сатико проводила сестру до Гиндзы. Вернувшись в гостиницу, она узнала от хозяйки, что Таэко только что уехала.

После телефонного звонка, сказала хозяйка, она сразу же забронировала для Кой-сан место в спальном вагоне. Перед отъездом Кой-сан разговаривала с сестрой в Асии. Сама хозяйка при этом не присутствовала, но Кой-сан просила передать Сатико, что, как она поняла со слов сестры, во время операции в рану попала инфекция и больной находится в тяжёлом состоянии. Прямо с вокзала Кой-сан поедет в клинику. В Сибуе остался её чемоданчик, и она просила Сатико захватить его с собой в Асию.

Сатико не находила себе места от тревоги. Она заказала срочный телефонный разговор с Асией и вскоре услышала голос Юкико, но понять что-либо из её слов было невероятно трудно. Голос Юкико, как всегда, звучал тихо, невнятно и постоянно куда-то пропадал. Говорить с Юкико по телефону было сущим мучением. Догадываясь об этом, она всегда старалась передать трубку кому-нибудь из домочадцев. Но сегодня прибегнуть к услугам О-Хару или Тэйноскэ она не могла, поскольку речь шла об Итакуре, и Юкико пришлось подойти к телефону самой. После нескольких членораздельных фраз с противоположного конца провода до Сатико стало доноситься слабое бормотание, чем-то сродни комариному писку, и она не столько слушала сестру, сколько переспрашивала, повторяя: «Алло… алло…» Ценой немалых усилий ей в конце концов удалось уяснить для себя следующее.

Около четырёх часов вечера в Асию позвонила сестра Итакуры и сообщила Юкико, что её брат находится в клинике, что его прооперировали и, хотя операция прошла успешно, вчера вечером его состояние резко ухудшилось. Что, инфекция распространилась на мозг? — спросила Юкико. Нет, ответила сестра, у него начались боли в ноге. При чем же тут нога? Она и сама не понимает, сказала сестра, но боли очень сильные. От малейшего прикосновения он буквально взвивается и кричит на крик. Итакура не велел ничего сообщать Кой-сан, но она всё же решила позвонить. Ей кажется, положение очень серьёзное. Нужно что-то делать, а что именно — она не знает. Сейчас Итакура находится в клинике доктора Исогаи, специалиста по ушным болезням. Может быть, его необходимо показать другому врачу?..

— Нет ли каких-либо новых известий об Итакуре? — спросила Сатико.

Некоторое время назад, сказала Юкико, она снова разговаривала с его сестрой по телефону. Боль стала совершенно нестерпимой. Итакура мечется на койке, как безумный. Сестра послала телеграмму родителям, утром они должны быть в Кобэ.

Кой-сан уже выехала, сказала Сатико. Сама она постарается выехать завтра, никаких оснований задерживаться в Токио у неё нет. Перед тем как повесить трубку, Сатико спросила о самочувствии дочери. Эттян уже вполне здорова, сообщила Юкико, её никак невозможно удержать в постели. Шелушение закончилось, только на ступнях ещё чуточку осталось.

Сатико не вполне представляла себе, как объяснить Цуруко свой внезапный отъезд. Придя к выводу, что, сколько бы она ни думала, никакой мало-мальски убедительной причины ей всё равно не выдумать, Сатико на следующее утро позвонила в Сибую и, не мудрствуя лукаво, сказала сестре, что Кой-сан вчера выехала домой по срочному делу, что сама она тоже сегодня уезжает и хотела бы проститься. Нельзя ли ей ненадолго заехать в Сибую? К тому же ей надо взять чемоданчик Таэко.

— Я приеду к тебе сама и захвачу чемоданчик, — предложила Цуруко и вскоре появилась в «Хамае».

Флегматичная по натуре, Цуруко почти во всех случаях жизни сохраняла редкостное спокойствие, порой давая сёстрам основание называть её «толстокожей». Она не стала расспрашивать Сатико, какое именно «срочное дело» вынудило Кой-сан неожиданно покинуть Токио. Сатико видела, что в глубине души она даже довольна, поспешным отъездом младшей сестры. Несколько раз повторив, что она заехала «всего на одну минутку», Цуруко тем не менее осталась обедать.

— Кой-сан по-прежнему встречается с Окубатой? — неожиданно спросила она, когда они с Сатико приступили к еде.

— Насколько я знаю, да.

— У неё есть ещё кто-то помимо Окубаты?

— Почему ты об этом спрашиваешь?

— Мы хотели посватать Юкико за одного человека. Из этого ничего не вышло, поэтому мы не стали ничего говорить Юкико. Но, оказывается, этот человек навёл справки о нашей семье…

Как выяснилось, в роли свата выступал знакомый Тацуо. Он-то из самых добрых побуждений (в этом Цуруко нисколько не сомневалась) и рассказал им, что ходят странные слухи о связи Таэко с каким-то молодым человеком низкого звания. Знакомый Тацуо склонен думать, что это всего лишь сплетни, но на всякий случай всё-таки счёл необходимым их предупредить. Цуруко подозревает, что именно из-за этих слухов и сорвалось сватовство. Она слишком доверяет Сатико и Кой-сан, чтобы уточнять, имеют ли эти слухи под собой какое-то основание и кто этот молодой человек. Но они с Тацуо считают, что в нынешней ситуации самое лучшее для Кой-сан — выйти замуж за Окубату. Как только решится судьба Юкико, они намерены вплотную заняться этим вопросом.

Что же касается требования Кой-сан отдать якобы причитающиеся ей деньги, то они вынуждены ей отказать по тем самым соображениям, которые в своё время высказали в письме. Цуруко было с самого начала ясно, что Тацуо никогда не пойдёт на это, и если она не сказала об этом Кой-сан, то только потому, что опасалась, как бы дело не кончилось ссорой.

Всё это время они с Тацуо ломали себе голову, как с миром отправить Таэко домой. С тем большим облегчением, должно быть, восприняла Цуруко известие о неожиданном отъезде сестры.

— Я тоже считаю, что Кой-сан следует выйти за Окубату. И Юкико придерживается того же мнения. Эту мысль мы постоянно внушаем Кой-сан, — сказала, Сатико, как бы оправдываясь. Цуруко оставила последнюю фразу сестры без внимания. Она уже сказала всё, что хотела.

Поблагодарив сестру за угощение, Цуруко поднялась и стала прощаться.

— Ну, мне пора. Счастливого пути! Не сердись, если я не смогу сегодня проводить тебя.

Наутро Сатико была уже в Асии, и Юкико представила ей подробный отчёт о событиях двух минувших дней.

Когда позавчера служанка позвала её к телефону и сказала: «Вас просит сестра господина Итакуры», Юкико подумала, что та, должно быть, ослышалась и что спрашивают не её, а Таэко. В самом деле, с какой стати ей станет звонить сестра Итакуры, если они даже не знакомы? О болезни Итакуры она, разумеется, ничего не знала. Но служанка была абсолютно уверена, что спрашивают именно её, и в конце, концов Юкико всё-таки подошла к телефону.

Как выяснилось, сестра Итакуры знала, что Кой-сан в Токио. Она-де никогда не осмелилась бы побеспокоить госпожу Юкико, если бы не серьёзная болезнь брата. Когда Таэко навестила его в клинике после операции — это было как раз за день до её отъезда — всё было хорошо, но вечером он вдруг почувствовал зуд в ноге.