Грэм Грин - Проигравший выручает все

Он так же непредсказуем, как погода. Когда устанавливали новый телетайп или заменяли старые, надежные, счетные машины новыми, здесь ворчали: «Наверное, опять этот Гом» — и принимались изучать новомодную игрушку. На рождество каждый служащий получал записочку, напечатанную на машинке, но адресованную лично ему (все машбюро, вероятно, трудилось над этим целый день, но подпись под поздравлением с праздником — Герберт Дрютер — была факсимильной). Меня всегда немножко удивляло, что записка не подписана «Гом». В это время года, когда давали наградные и одаривали сигарами, суммы и количество были тоже непредсказуемы — его иногда называли полным титулом: Великий Старик.

В Гоме и в самом деле было какое-то величие благодаря пышной седой гриве и голове музыканта. В то время как другие собирали картины, чтобы уклониться от налога на наследство, он собирал развлечения. Иногда он на месяц исчезал на своей яхте, нагрузив ее писателями, актрисами и разными примечательностями: гипнотизером, человеком, который вывел новую розу или что-то открыл в области эндокринологии. Мы-то, сидевшие на первом этаже, не замечали его отсутствия и даже не знали бы о нем, если бы не прочли в газете, — дешевые воскресные газеты следили за передвижениями его яхты от порта к порту; для них яхты всегда были связаны с каким-нибудь скандалом, но на судне Дрютера никаких скандалов быть не могло. Он не выносил неприятностей за стенами конторы.

Моя должность позволила мне знать несколько больше других: в статью «Представительские расходы» входила стоимость дизельного топлива и вин. Однажды это даже вызвало нарекание со стороны сэра Уолтера Бликсона. Мне об этом рассказал мой начальник. Бликсон был вторым владельцем дома № 45. Он имел почти такое же количество акций, как Дрютер. Но отнюдь не поровну разделял с ним власть. Это был маленький, прыщавый, ничем не примечательный господин, которого пожирала зависть. Он мог бы и сам заиметь яхту, да с ним бы никто не поплыл. Когда он запротестовал против расходов на дизельное топливо, Дрютер великодушно ему уступил, но сразу же исключил из баланса расходы на бензин для личных машин. Сам он жил в Лондоне и пользовался автомобилем фирмы, а у Бликсона дом был в Хэмпшире. Тогда было достигнуто то, что Дрютер вежливо назвал компромиссом: все вернулось на свои места. Когда Бликсону каким-то образом удалось заполучить дворянское звание, он ненадолго приобрел преимущество над Дрютером, однако вскоре до него дошел слух, что Дрютер сам отказался от такой чести, предложенной ему в том же наградном списке. Точно известно одно: на званом обеде, где присутствовали как Бликсон, так и мой хозяин, Дрютер громогласно возражал против присуждения дворянского звания одному из артистов: «Невозможно. Он не захочет этого принять. Теперь прилично получать только орден за заслуги (или хотя бы звание почетного кавалера этого ордена)». Дело усугублялось тем, что Бликсон даже не слышал, что звание почетного кавалера вообще существует.

Но Бликсон ждал своего часа. Еще один пакет акций — и он получит право распоряжаться делами фирмы. Мы были уверены, что каждую ночь перед сном он молится (Бликсон был церковным старостой у себя в Хэмпшире), чтобы эти акции поступили в продажу в тот день, когда Дрютер плавает в море на своей яхте.

С душевным трепетом я постучал в дверь комнаты номер десять и вошел туда. Однако, несмотря на мрачные предчувствия, я все же постарался запомнить подробности, — ведь меня непременно будут расспрашивать о них на нижнем этаже.

Комната совсем не была похожа на конторский кабинет. В книжном шкафу стояли собрания сочинений английских классиков, и хитрость Дрютера сказывалась в том, что тут был Троллоп, а не Диккенс, Стивенсон, а не Вальтер Скотт, — это создавало впечатление, будто у владельца есть свой вкус. На дальней стене висел и непервосортный Ренуар, и небольшой, но прелестный Будэн, а в глаза бросалось, что стоит тут диван и нет никакого письменного стола. Правда, несколько папок лежали на виду, но они лежали на столе в стиле эпохи Регентства; а Бликсон, мой шеф и какой-то незнакомец чинно восседали на краешках кресел. Дрютера почти не было видно — он полулежал, вытянувшись в самом большом и глубоком кресле, держа над головой какие-то бумаги, и хмуро, сердито на них поглядывал сквозь самые выпуклые очки, какие я когда-либо видел.

— Невероятно и не может быть! — произнес он своим низким гортанным голосом.

— Не понимаю, какое это имеет значение... — сказал Бликсон.

Дрютер снял очки и посмотрел через комнату на меня.

— Кто вы? — спросил он.

— Это мистер Бертранд, мой помощник, — объяснил главный бухгалтер.

— А что ему здесь надо?

— Вы же сказали, чтобы я его вызвал.

— Ага, помню, — сказал Дрютер. — Но это же было полчаса назад.

— Я уходил обедать, сэр.

— Обедать? — спросил Дрютер, словно никогда не слышал такого слова.

— В обеденный перерыв, мистер Дрютер, — пояснил главный бухгалтер.

— И они ходят обедать?

— Да, мистер Дрютер.

— Все?

— Большинство, по-моему.

— Интересно. Не знал. А вы ходите обедать, сэр Уолтер?

— Конечно хожу, Дрютер. Но господи спаси, давайте предоставим выяснять это дело мистеру Арнольду и мистеру Бертранду! Ведь сумма не сходится всегда на семь фунтов пятнадцать шиллингов и четыре пенса. А я хочу есть, Дрютер.

— Дело не в сумме, сэр Уолтер. Мы с вами распоряжаемся крупным предприятием. И не можем сваливать ответственность на других. Акционеры...

— Что за высокопарная чепуха, Дрютер! Акционеры — это вы да я...

— И тот, Третий, сэр Уолтер. Нельзя же забывать, что существует этот Третий. Прошу вас, мистер Бертранд, сядьте и просмотрите эти счета. Они через вас проходили?

Я с облегчением увидел, что счета относятся к небольшой дочерней компании, которой я не занимаюсь.

— Я не веду расчетов «Дженерал Энтерпрайзис», сэр.

— Не важно... Вы же как-то разбираетесь в цифрах, а никто другой в них, видно, ничего не смыслит. Скажите, замечаете вы тут какую-нибудь неправильность?

Беду, как видно, пронесло. Дрютер выявил ошибку, но не так уж заботился о ее природе.

— Возьмите сигару, сэр Уолтер. Видите, вам без меня пока еще не обойтись. — Он и сам закурил сигару. — Ну как, нашли ошибку, мистер Бертранд?

— Да. В счете на общие целевые расходы.

— Верно. Не торопитесь, мистер Бертранд.

— Должен заметить, Дрютер, что у меня заказан столик в Беркли.

— Конечно, сэр Уолтер, если вы так голодны... Я сам тут разберусь.

— Пошли, Найсмит? — Незнакомец встал, сделал нечто вроде реверанса Дрютеру и бочком выскользнул за Бликсоном.

— А вы, Арнольд, тоже еще не обедали?

— Не беспокойтесь, мистер Дрютер.

Читать дальше