Грэм Грин - Вы позволите одолжить вашего мужа?

Бездельниками я назвать их не мог. Каждое утро они отправлялись на «спрайте» в Кань, Ванс, Сен-Поль, в любой маленький городишко, где имелся антикварный магазин, чтобы вернуться с различными предметами из древесины оливы, лампами «под старину», разрисованными фигурками святых, которые в магазине показались бы мне уродливыми или банальными, но я подозревал, что они прекрасно понимали, какому клиенту предназначалась та или иная покупка. Впрочем, не надо думать, что все их мысли занимала только работа. Они и расслаблялись.

Как-то вечером я наткнулся на них в маленьком баре для матросов рядом со старым портом Ниццы. Любопытство заставило меня заглянуть туда, ибо я увидел алый «спрайт», припаркованный у дверей бара. Парочка развлекала юношу лет восемнадцати, судя по одежде, матроса с корсиканского судна, что в этот вечер стояло в порту. Оба пристально посмотрели на меня, когда я появился на пороге, словно подумав: «Неужто мы ошибались на его счет?» Я выпил кружку пива и ушел, а молодой, когда я проходил мимо их столика, сказал: «Добрый вечер». После этого в отеле нам не оставалось ничего другого, как здороваться друг с другом каждый день. Получилось, что они меня допустили в свой узкий круг.

Несколько дней время тянулось для меня так же медленно, как и для графа Рочестера. Он находился в банях госпожи Фуркар, лечился ртутью от сифилиса, а я ждал, когда же мне перешлют черновые материалы, которые случайно остались в Лондоне. Я не мог отпустить его из бань до прибытия этих бумаг, так что в период простоя наблюдение за парочкой стало моим единственным развлечением. Когда вечером или во второй половине дня они садились в «спрайт», мне нравилось определять по их одежде, куда они собрались. Всегда элегантные, они умели, всего лишь заменив tricot [4] Здесь: свитер ( фр. ). , выказать свои намерения. Даже в матросский бар они отправлялись хорошо одетыми, но избегали ярких цветов; если же путь их лежал к лесбиянке, хозяйке антикварного магазина в Сен-Поле, старались подчеркнуть свою мужественность шейными платками. Однажды они исчезли на неделю в самой поношенной одежде, и из этой поездки старший вернулся с синяком под правым глазом. Они сказали мне, что ездили на Корсику. «Вам там понравилось?» — поинтересовался я.

— Настоящие варвары, — ответил молодой, Тони, как мне показалось, с ноткой осуждения.

Он заметил, что я смотрю на щеку Стивена и быстро добавил: «Несчастный случай в горах».

А через два дня, на закате, приехала Пупи со своим мужем. Я возобновил работу над биографией Рочестера, писал, сидя на балконе в пальто, когда к отелю подкатило такси. Водителя я узнал: он регулярно привозил туристов из аэропорта Ниццы. Прежде всего — пассажиры еще оставались в кабине — в глаза бросились чемоданы: ярко-синие, новехонькие, только что из магазина. Даже инициалы РТ [5] РТ — сокр. от pint — пинта ( англ. ). , довольно абсурдные, блестели, как только что отчеканенные монеты. Большой чемодан, маленький, коробка для шляп, всё — цвета небесной синевы, а следом за ними из багажника появился видавший виды почтенный кожаный чемодан. Совершенно не приспособленный для воздушных путешествий, из тех, что достается в наследство от отца, побывавший в отеле неподалеку от Тадж-Махала или в Долине царей. Потом открылась дверца со стороны пассажирского сиденья, и я впервые увидел Пупи. Декораторы пили внизу «дюбонне» и тоже наблюдали за ней.

Очень высокая, пять футов и девять дюймов, очень худенькая, очень молодая, с волосами цвета конского каштана, в костюме, таком же новеньком, как и багаж, она воскликнула: «Finalmente [6] Наконец-то ( итал. ). », — глядя с восторгом на невзрачный фасад... а может, дело было просто в форме ее глаз. Увидев молодого человека, я сразу понял, что они — новобрачные; не удивился бы, если б из швов их одежды до сих пор сыпались конфетти. Пара словно сошла с фотоснимка в «Тэтлере» [7] «Тэтлер» — журнал о светской жизни; печатает библиографические очерки, обзоры моды, фотографии гостей на приемах и премьерах. Основан в 1709 г. (букв. «Сплетник»). : улыбки для камеры и скрытая за ними нервозность. Я не сомневался, что в дорогу они отправились сразу после свадебного застолья, короткого, последовавшего за венчанием в церкви.

Они показались мне очень красивой парой, когда, застыв на мгновение, стали подниматься по ступеням в холл, к регистрационной стойке. Длинный луч Гарупского маяка скользил по воде за их спинами, и внезапно перед отелем ярко вспыхнули фонари, словно управляющий ждал приезда молодых, чтобы включить их. Декораторы забыли про вино, и я заметил, что старший прикрыл синяк идеально чистым белым носовым платком. Смотрели они, разумеется, не на девушку, а на юношу. Он был очень высок, больше шести футов, такой же худой, как и девушка, его лицо, словно отчеканенное на монете, отличалось совершенной красотой и совершенной безжизненностью, но возможно, это сказывалось нервное напряжение. Я подумал, что и его одежда куплена по случаю женитьбы: серый пиджак спортивного покроя с двумя разрезами, серые брюки, чуть узковатые, подчеркивающие длину ног. У меня возникло ощущение, что они еще слишком молоды для брака, я мог поспорить на любую сумму, что на двоих они не прожили и сорока пяти лет, и я с трудом поборол желание свеситься с балкона и крикнуть: «Только не сюда! В любой отель, кроме этого!» Возможно, мне следовало бы сказать им, что батареи едва теплые, горячую воду подают с перебоями, еда отвратительная, как будто англичан заботит качество еды, но, разумеется, они не обратили бы внимания на мои предупреждения: номер им, безусловно, «забронировали», на меня они посмотрели бы как на стареющего лунатика. (Я представил себе, как они пишут домой: «Один из тех эксцентричных англичан, которых обычно встречаешь за рубежом»). То был первый случай, когда у меня возникло желание вмешаться, а ведь тогда я их совсем не знал. Второй раз было уже слишком поздно, думаю, я всегда буду сожалеть о том, что не поддался порыву...

Молчание, пристальные взгляды сидящей внизу парочки и белое пятно носового платка, скрывавшее постыдный синяк, напугали меня. Вот тут я впервые услышал ненавистное прозвище: «Сразу поднимемся в номер, Пупи, или сначала что-нибудь выпьем?»

Они решили подняться в номер, и декораторы вновь взялись за стаканы с «дюбонне».

Думаю, она лучше, чем он, понимала, для чего предназначен медовый месяц, потому что в тот вечер из номера они не выходили.

К завтраку я опоздал и заметил, что Стивен и Тони задержались на террасе дольше обычного. Возможно, решили, что вода наконец-то стала слишком холодной для купания, но, с другой стороны, у меня сложилось впечатление, что они поджидают молодоженов. Никогда прежде они не выказывали мне такого дружелюбия, и я даже задался вопросом, уж не прочат ли меня на роль ширмы, учитывая мою, увы, нормальную ориентацию. Мой столик по какой-то причине в тот день передвинули, он оказался в тени, вот Стивен и предложил сесть с ними: они все равно скоро собираются уходить, только выпьют еще по чашечке кофе... Синяк в то утро не слишком бросался в глаза: как я понял, он был аккуратно припудрен.