Мариано де Ларра - Сатирические очерки

Очерк впервые напечатан в 3-м выпуске «Простодушного болтуна» (сентябрь 1832 г.). Подзаголовок статьи – «Статья целиком наша» – перекликается по контрасту с подзаголовком статьи «Что такое публика и где ее искать?» (см. примечание 1 к предыдущей статье). Это письмо, как и многие другие статьи в журнале Ларры, написано от имени болтливого бакалавра Мунгии, живущего якобы в некоей стране Батуэкии. Батуэкия – долина в Саламанкской провинции, горами почти изолированная от внешнего мира. Хотя в исторические времена здесь не было постоянных жителей, если не считать обитателей одного монастыря, но в Испании сложилась легенда о жителях Батуэкии как о «варварах», «дикарях» и невеждах. Само имя «батуэк» стало нарицательным, олицетворяя косность и невежество. В качестве эпиграфа Ларра приводит слова испанского писателя-просветителя второй половины XVIII в. Мигеля де ла Гандара, автора книги «Заметки о благе и зле нашей страны».

Гуттенберг, Иоганн (1394? – 1468) – немецкий мастер, считавшийся изобретателем книгопечатания с помощью подвижных литер.

Ларра имеет в виду арабского халифа Омара (правил в 632–644 гг.), который, завоевав Египет, приказал сжечь старинную библиотеку в Александрии под предлогом, что хранившиеся здесь древние рукописи противоречат мусульманской религии.

Унция – испанская золотая монета, равная по стоимости 80 песетам.

Реал – мелкая испанская монета, равная четверти песеты.

Дуро – испанская монета, равная двадцати реалам или пяти песетам.

Фаха (исп. faja) – длинный и широкий матерчатый пояс.

В те времена в Алькале де Энарес, близ Мадрида, и в Саламанке находились крупнейшие испанские университеты.

В этих общих рассуждениях мы не принимаем в расчет нескольких образованных юношей, немногих самобытных поэтов, одного-двух выдающихся деятелей, которые силятся избавиться от позора, покрывающего нас всех, и выделяются среди всеобщего упадка, светясь, подобно крохотным светлячкам, во мраке темной ночи. Что значат эти немногие исключения? Как бы много чести не давало им подобное поведение, каких бы похвал они ни заслуживали, их небольшое число недостаточно для опровержения печальной общей истины, полностью нас подавляющей.

Еще менее мы хотели бы забыть в наших выпусках, каких похвал и благодарности заслуживает с нашей стороны просвещенное правительство, нами управляющее и столь содействующее решительному процветанию и просвещению страны. Наоборот, всем должно быть ясно наше стремление способствовать успеху его благостных замыслов нашими слабыми силами. Но разве можно уничтожить в один день порок, бытующий столько лет и даже веков? Разве способно и в силах даже наилучшее правительство сломить, не обессилев при этом, так быстро и столь много препятствий, которые ставят на его пути беззаботность в отношении воспитания, порочность мыслей и, наконец, множество других обстоятельств, перечислять которые не входит в наши намерения, но которые усугубляют зло? Наши недуги, возможно, нуждаются в длительном лечении. Будем же надеяться, что в один прекрасный день мы увидим, как усилия правительства приведут к победе, а пока согласуем свои усилия с его усилиями. (Прим, автора.)

Майорат – родовое дворянское поместье, которое передавалось из поколения в поколение старшему сыну, наследующему родовой титул.

Повторим мысли, высказанные в первом примечании. Мы могли бы назвать одного-двух превосходных лиц друзьями литературы и искусства и меценатами; мы бы с удовольствием это и сделали, если бы не боялись оскорбить их скромность. Но если этого достаточно Для доказательства наличия покровителей, то этого мало, чтобы убедиться в покровительстве. Воздадим же богу – богово, а кесарю – кесарево. (Прим. автора.)

Намек на одно из приключений Дон Кихота с сукновальными станками (см. роман Сервантеса «Дон Кихот Ламанчский», ч. I, гл. XX).

Рей де Артъеда, Андрес (1549–1613) – испанский поэт и драматург эпохи Возрождения.

Иронический намек на французскую интервенцию в Испании, осуществленную в 1823 г. по решению реакционного Священного союза для подавления революции. В результате интервенции был восстановлен абсолютистский произвол и отменена демократическая Конституция 1812 г.

Согласно библейской легенде, дети Ноя принялись строить Вавилонскую башню, стремясь добраться до неба, но бог наказал их, наделив каждого особым языком и лишив их возможности понимать друг друга и достроить башню.

По античной мифологии, титаны, дети Неба и Земли, восстали против богов и попытались взобраться на небо по положенным одна на другую горам, но были сброшены Зевсом.

Очерк опубликован в «Простодушном болтуне», № 6 за ноябрь 1832 г. Если в первом письме Ларра обрушивается на невежество и культурную отсталость Испании, то здесь писатель обличает прежде всего политический произвол, царящий в стране.

Пруденсьо – Ларра прибегает к смысловой фамилии, как к средству сатирической типизации. Пруденсьо (от исп. «prudencia») – значит: «осторожный», «благоразумный».

За занавесом балаганчика и фигурками… и т. д. – Намек на историю, описанную в «Дон Кихоте» Сервантеса (ч. И, гл. XXV, XXVI и XXVII).

…«коснется их лишь тот, кто в бой с Роландом выступить дерзнет» – цитата из поэмы великого итальянского поэта эпохи Возрождения Лодовико Ариосто (1474–1533) «Неистовый Роланд» (песнь XXIV).

Коррида (исп. «corrida») – бой быков.

см. примечание 93 к предыдущему очерку.

Капеадор – один из участников боя быков, отвлекающий быка плащом.

Под именем Бельтрана Клакина в испанских народных романсах, а вслед за ними и во «Всеобщей истории Испании» известного испанского историка Хуана Марианн (1536–1624) выводится Бертран Дюгеклен (1314? – 1380), французский рыцарь, принявший участие во главе так называемых «белых отрядов» в междоусобной войне между кастильским королем Педро Жестоким и его братом Энрике де Трастамара. Заманив Педро, потерпевшего поражение при Монтьеле, к себе в палатку, «благородный» Дюгеклен, как иронически называет его К. Марко в своих «Хронологических выписках» (см. Архив К. Маркса и Ф. Энгельса, т. VI, стр. 121), помог Энрике в убийстве Педро, лицемерно заявив при этом: «Я королей не свергаю, я их и не назначаю, но своему сеньору помогаю». Эти слова Дюгеклена вошли в поговорку, как свидетельство лицемерного отказа занять четкую позицию в каком-нибудь вопросе.