Фумико Энти - ЦИТАДЕЛЬ

Спустя два месяца после возвращения к родне Юми вышла замуж за Ивамото и переехала в квартал Тамура-тё.

Стоял сезон дождей. Смеркалось, за окном моросило. Томо, приглашённая на церемонию бракосочетания, вернулась домой на рикше довольно поздно, после девяти вечера. Юкитомо как раз заканчивал партию в го с личным доктором. Томо поздоровалась. Юкитомо обернулся, держа кончиками длинных пальцев шашку.

— Ну и как? Как прошла церемония? — поинтересовался он. — Юми выглядела достойно? Как подобает невесте?

И поставил шашку на доску. Похоже, он выигрывал — в голосе сквозило благодушие.

— Она выглядела просто замечательно. Ничего кричащего. Скромное кимоно и обычные цветочные украшения в традиционной причёске невесты, — ответила Томо, глядя на сидевшую рядом Сугу. Юкитомо со смехом кивнул. Суга тоже что-то пробормотала и покосилась на профиль Юкитомо, невольно отметив, как он сдал за последнее время. Даже виски запали… Но на его лице не дрогнул ни один мускул, словно речь шла о свадьбе какой-то дальней родственницы.

Ивамото продолжал посещать дом Сиракава, помогая Томо решать текущие вопросы с земельными участками и доходными домами. Всякий раз, когда Томо и Суга спрашивали, как поживает Юми, он мямлил, стыдливо потирая руки:

— О, всё хорошо! Спасибо…

Как-то раз Мия, заехав к Сиракава в гости, услышала о том, что Ивамото просто лучится от счастья и глупо захихикала:

— Представить только, Юми и Ивамото-сан… Красавица и чудовище! — Потом резко повернулась к Юкитомо. Её явно осенила идея.

— Папочка, — проворковала она, — а не навестить ли нам наших молодожёнов? — Она покосилась на Сугу. — Вот и Суга-сан тоже ещё не бывала там, верно?

Суга втайне мечтала заехать к Юми одна, и её отнюдь не обрадовала перспектива нагрянуть к Юми в подобной компании, поэтому она ответила довольно невразумительно. Но Мие так понравилась собственная затея, что она не унималась:

— Ну, папочка, в самом деле, давай поедем, а? Прямо сегодня! Юми-сан живёт в Тамура-тё, так что на обратном пути можно заехать на Гиндзу присмотреть украшения для причёски…

— В доме у Юми нет ничего интересного. Там только корзины плетут. Нехорошо мешать людям заниматься делом.

— Но мы только заглянем, всего на минуточку! А потом сразу на Гиндзу…

— На Гиндзу, с тобой? Да мне страшно, — ухмыльнулся в ответ Юкитомо.

Мия заигрывала со свёкром, как гейша с многоопытным покровителем, всем своим видом давая понять, что ей наплевать на условности и окружающих. Чем больше она оживлялась, тем мрачней и неприязненней становилась Суга.

Дело кончилось тем, что Юкитомо в тот же день отправился в гости к Юми, прихватив с собой Мию и Сугу. Стояла прозрачная осень, ясно светило солнце, и с высоты доносились пронзительные крики парившего в небе коршуна.

Лавка Ивамото стояла в проулке, в стороне от большой улицы, как раз между Тамура-тё и Синбаси. В чистенькой, только что перестроенной комнатке с дощатым полом стояло несколько новеньких корзин, сверкающих свежим чёрным лаком. На полу сидели пареньки-подмастерья. Они переплетали длинные тонкие бамбуковые стебли и затем накладывали поверх бумагу, чтобы не было щелей, и пропитывали её соком персимонов.

Ивамото дома не оказалось, он ушёл за заказом. Когда рикши подъехали к лавке, навстречу выбежала Юми, одетая в чистенькое лёгкое полосатое авасэ с сиреневой шёлковой лентой в строгой причёске замужней женщины. Она проводила гостей в гостиную, расположенную в глубине дома.

— Приходится трудиться со всеми наравне, а я пока мало что умею, вот и устаю ужасно, — сообщила она с жизнерадостной улыбкой на губах, разливая чай у жаровни. — А куда вы сегодня собрались?

— Да вот… Мне захотелось взглянуть, как ты тут обустроилась, а я старик, и мне всё труднее угнаться за молодёжью… Но я очень рад, что у тебя всё хорошо!..

— Спасибо вам, господин, — слегка поклонилась Юми.

Юкитомо пригласил Юми пообедать на Гиндзе, однако Юми вежливо отказалась, сославшись на неотложные дела. Впрочем, приглашая Юми, Юкитомо заранее знал, что так и будет. Гости пробыли в лавке всего час, потом откланялись. Юми попрощалась с ними у порога.

Не успели они сделать и несколько шагов по направлению к Добаси, как Мия не удержалась от замечания:

— А Юми-то наша уже… — И сделала ручкой жест, изображая округлившийся животик.

— Что?.. — растерянно моргнула Суга, словно её ослепил яркий солнечный свет. — А я ничего такого и не заметила…

Действительно, за всё время их пребывания в доме Юми так и не сняла с себя фартук из жёлтого шёлка… Сметливость Мии неприятно резанула Сугу, напомнив о её похотливой чувственности. И тут же в голове Суги мелькнула, подобно тени зловещей птицы, дикая мысль: а не от Юкитомо ли этот ребёнок?! Точно такие сомнения вечно терзали её, когда Мия была беременной.

Нет, не может быть! Суга понимала нелепость подобных предположений, однако мысль доставила Суге странное, мучительное наслаждение, — будто она дотронулась языком до больного зуба. Её буквально распирало от хохота — над обманутым Митимасой, а теперь ещё над Ивамото — холодного и прекрасного хохота ведьмы, терзающей животы беременных женщин…

Юкитомо же бодро вышагивал по дороге, опираясь на трость, — и даже не вслушивался в женскую болтовню. Он казался ужасно постаревшим, однако походка его оставалась по-юношески лёгкой, а спина идеально прямой.

На следующий год, летом, в последний день праздника Бон, Юми приехала в усадьбу Сиракава с младенцем. В тот же день по странному совпадению в усадьбу заявилась и Мия — тоже с ребёнком. Её Кадзуя был на два года моложе сводного брата Такао и на год старше первенца Юми, Наоити.

При виде гладкого, точёного личика Наоити Мия заулыбалась, сощурив глазки в щёлочки.

— Какой прелестный! — проворковала она. — Когда вырастет, отбоя не будет от девушек!

В её обворожительной улыбке было столько неподдельной теплоты, что даже осторожная Томо не могла сдержать ответной улыбки.

Не отрывая бдительного взгляда от Такао, игравшего с кормилицей в пятнашки, Томо с каким-то странным чувством разглядывала сыновей Мии и Юми, сидевших у матерей на коленях.

Такао, Кадзуя, Наоити… Когда-нибудь они вырастут, станут взрослыми мужчинами… Почему-то эта мысль испугала её. Неприятное, тревожное чувство… Никогда прежде она не испытывала такого ужаса, представляя себе Такао-юношу. Её даже передёрнуло от мысли, что когда-нибудь эти невинные существа, болтающие ручками, улыбающиеся и морщащие младенческие личики, станут такими же, как Юкитомо, как Митимаса, как Ивамото… Внезапно Томо с ошеломлением осознала, что только у одной из женщин на коленях нет ребёнка. У Суги… Томо невольно вздрогнула. Эта зияющая пустота была гораздо красноречивей, чем выражение лица Суги.