Чарльз Диккенс - Давид Копперфильд. Том II
- Название:Давид Копперфильд. Том II
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Латгосиздат, Рига, 1949
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Чарльз Диккенс - Давид Копперфильд. Том II краткое содержание
«Жизнь Дэвида Копперфилда» — поистине самый популярный роман Диккенса. Роман, переведенный на все языки мира, экранизировавшийся десятки раз — и по-прежнему завораживающий читателя своей простотой и совершенством.
Это — история молодого человека, готового преодолеть любые преграды, претерпеть любые лишения и ради любви совершить самые отчаянные и смелые поступки. История бесконечно обаятельного Дэвида, гротескно ничтожного Урии и милой прелестной Доры. История, воплотившая в себе очарование «старой доброй Англии», ностальгию по которой поразительным образом испытывают сегодня люди, живущие в разных странах на разных континентах.
Издание дополнено примечаниями.
Давид Копперфильд. Том II - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Бабушка, наоборот, своим спокойствием могла служить примером для нас всех и прежде всего для меня самого. Она была необыкновенно мила с моей няней, за исключением тех моментов, когда я, позабыв, называл ее Пиготти, и, к моему удивлению, — я ведь знал бабушкино отношение к Лондону, — видимо, чувствовала себя здесь совершенно как дома. Бабушка должна была спать в моей комнате, а я, охраняя ее, — в гостиной. Старушке, при ее боязни пожаров, очень улыбалось такое близкое соседство с Темзой, и, мне кажется, что несомненно несколько успокаивало ее.
— Трот, дорогой мой, — сказала бабушка, видя, что я собираюсь приготовить обычный ее вечерний напиток, — не надо.
— Как, бабушка? Вы так-таки ничего и не хотите?
— Не надо вина, дорогой мой, лучше эль.
— Но вино есть дома. Вы ведь всегда пьете именно вино, — уговаривал я.
— Берегите его на случай болезни, — ответила бабушка. — Зачем тратить вино бестолку? Довольно будет с меня и эля, и не больше полпинты.
Я думал, что мистер Дик упадет в обморок. Но бабушка была непреклонна, и я решил сам отправиться за элем. Так как было уже довольно поздно, то Пиготти и мистер Дик (им надо было итти в свое помещение над свечной лавкой) вышли вместе со мной. Я распрощался с мистером Диком на углу улицы, и он, бедняга, со своим огромным бумажным змеем за спиной казался мне олицетворением человеческого горя.
Вернувшись домой, я увидел, что бабушка, перебирая пальцами оборки ночного чепца, ходит взад и вперед по гостиной. Я стал подогревать ей эль и поджаривать ломтики хлеба. Когда все для бабушки было готово, она уже сидела у камина в ночном чепце и, приподняв юбку на колени, грела перед огнем ноги.
— Оказывается, дорогой мой, — заявила она, попробовав ложечкой эль, — это гораздо лучше вина и далеко не так вредно для печени.
Повидимому, на моем лице отразилось некоторое сомнение, ибо она прибавила:
— Пустяки, мой мальчик! Если худшего, чем пить эль вместо вина, у нас с вами не случится, так беда еще не велика.
— Конечно, бабушка, если бы это касалось только меня, то я был бы такого же мнения, — проговорил я.
— А теперь? Почему вы не такого мнения?
— Да потому, что между мной и вами, бабушка, огромная разница.
— Что за глупости, Трот! — отозвалась она.
Тут бабушка с непритворным удовольствием стала прихлебывать теплый эль, обмакивая в него поджаренный хлеб.
— Трот, — заговорила она, — вообще я не особенно-то люблю новые лица, но знаете, ваша Баркис мне пришлась по сердцу.
— Эти ваши слова дороже мне ста фунтов стерлингов! — с жаром воскликнул я.
— В удивительном мире мы живем, — промолвила бабушка, почесывая нос. — Совершенно не понимаю, как она могла появиться на свет с таким именем! Спрашивается, не проще ли было бы родиться какой-нибудь Джексон или кем-нибудь в этом роде?
— Быть может, бабушка, и моя няня того же мнения, но ведь она в этом не виновата, — заметил я.
— Пожалуй, и не виновата, — недовольным тоном отозвалась бабушка, вынужденная уступить, — а все-таки это несносное имя. Но, слава богу, она теперь Баркис, — это гораздо лучше. А знаете, Трот, эта Баркис необычайно любит вас.
— Нет ничего на свете, чего бы она для меня не сделала, — горячо заявил я.
— Мне кажется, это правда, — согласилась бабушка. — Представьте себе, эта глупышка сейчас пришла и молила меня взять часть ее денег, уверяя что у нее их слишком много. Вот дурочка!
Бабушка была до того растрогана, что заплакала, и радостные слезы бежали по ее щекам, капая в горячий эль.
— Более нелепого существа на свет не рождалось, — снова заговорила бабушка. — Тогда еще, когда я впервые увидела ее у этой бедной крошки — вашей мамы. — я сразу решила это. Но в этой самой Баркис много хорошего.
Притворяясь, что смеется, бабушка воспользовалась этим, чтобы вытереть глаза, а затем, принялась снова говорить, не забывая в то же время своих поджаренных ломтиков хлеба.
— Ах, боже мой! — со вздохом вырвалось у бабушки. — Я все знаю, Трот. Пока вы ходили с Диком, мы немного посплетничали с Баркис. Все знаю. Не понимаю, уж на что рассчитывают эти несчастные девушки! Лучше было бы им просто размозжить себе голову… ну, хотя бы о камин, — закончила бабушка, глядя на мой камин, который, верно, и подал ей эту мысль.
— Бедняжка Эмилия! — промолвил я.
— О, не говорите мне, что она бедняжка, — возразила бабушка. — Ей надо было раньше подумать о том, сколько причинит она горя… Поцелуйте меня, Трот. Мне больно, что вам так рано пришлось познакомиться с такими переживаниями.
Когда я нагнулся к ней, она, чтобы удержать меня поближе к себе, поставила ко мне на колено свой стакан.
— Ах, Трот, Трот! И вы воображаете, что влюблены?
— Как воображаю, бабушка! — воскликнул я, покраснев, как вареный рак. — Да я ее просто обожаю!
— Обожаете Дору и, наверно, считаете эту девочку обворожительной, не так ли? — спросила бабушка.
— Бабушка, дорогая, да никто не может даже себе представить, насколько она хороша!
— И она не глупа?
— Глупа?! Что вы, бабушка! — воскликнул я.
По правде сказать, мысль, умна ли моя Дора, никогда не приходила мне в голову. Предположение, что она может быть глупа, конечно, обидело меня, но все-таки мысль эта, как нечто новое, запала в мою голову.
— И она не легкомысленна? — продолжала допрашивать бабушка.
— Легкомысленна, бабушка?! — с таким же чувством обиды воскликнул я.
— Ну, хорошо, хорошо, — проговорила бабушка, — я только так спросила и вовсе не хочу умалять ее достоинств. Бедные дети! Вы, значит, действительно думаете, что созданы друг для друга и мечтаете прожить свою жизнь также сладко, как две сахарные фигурки на свадебном пироге, — не так ли, Трот?
Она спросила это так мило, полушутливо, полугрустно, что я совсем был растроган.
— Я прекрасно знаю, бабушка, — ответил я, — что мы оба очень молоды, неопытны и что в наших мыслях и речах много глупого и ребяческого, но мы несомненно любим друг друга искренне и по-настоящему. Допустим на минуту, что Дора может когда-нибудь полюбить кого-нибудь другого, или перестанет любить меня, или то же самое может случиться со мной, — я не представляю даже, что бы это было, — наверно я сошел бы с ума.
— Ах, Трот! — промолвила бабушка с задумчивой улыбкой, качая головой. — Как не сказать, что вы слепы, слепы, слепы… Я кого-то знаю, Трот, — заговорила после некоторого, молчания бабушка, — кто, будучи очень мягкого характера, отличается слишком: пылкими чувствами, напоминая этим бедную крошку — свою маму. И вот человек этот должен искать себе прочную, верную опору в существе серьезном, искреннем и постоянном.
— Если бы вы знали, бабушка, как серьезна Дора! — воскликнул я.
— Ах, Трот, вы слепы, слепы! — повторила бабушка.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: