Уильям Теккерей - Книга снобов, написанная одним из них

— Да, конечно, я обедаю у них два раза в неделю, — ответил я и тут же вспомнил, что мой кузен, Хамфри Сноб, адвокат из Темпла, — большой любитель светского общества и что я несколько раз видел его имя в "Морнинг пост" в конце списка чьих-то гостей. И потому, как ни совестно признаться, я подхватил намек и сообщил миссис Понто много таких сведений о первых фамилиях Англии, которым подивились бы сами эти вельможи. Я описал ей весьма точно трех первых красавиц, царивших в прошлом сезоне на балах у Олмэка; рассказал по секрету, что его светлость герцог В. собирается жениться на другой день после того, как ему поставят памятник; что его светлость герцог Д., со своей стороны, готовится повести к алтарю дочь эрцгерцога Стефана; словом, беседовал с ней точь-в-точь в стиле последнего романа миссис Гор из жизни большого света.

Майорша была совершенно очарована таким блистательным разговором. Она щеголяла французскими словечками, то и дело вставляя их в разговор, совершенно так, как это делают в романах, и, милостиво послав мне воздушный поцелуй и сообщив, что скоро будет кофей и "эн пе де музик о салон", удалилась из столовой поступью пожилой феи.

— Откупорить вам бутылку портвейна, а не то вы, может быть, пьете голландскую водку с водой? — спросил Понто, сочувственно глядя на меня. Это было совсем не то, чего я мог ожидать, судя по его поведению в курительной комнате нашего клуба, где он хвастается своими лошадьми и своим погребом и где, хлопая меня по плечу, он говорил, бывало: "Приезжайте к нам в Мангельвурцельшир, любезный Сноб, я вас там угощу такой охотой и таким кларетом, каких вы не найдете нигде в графстве".

— Что ж, — ответил я, — голландская водка мне нравится гораздо больше, чем портвейн, а джин я люблю еще больше.

Это пришлось очень кстати. Он налил мне джина, а Страйпс принес кипяток на роскошном подносе накладного серебра.

Звуки арфы и фортепиано вскоре донесли нам о том, что началось "эн пе де музик", а запах конюшни, влетевший в столовую вместе со Страйпсом, приглашал нас на кофе и маленький концерт. Майорша с обаятельной улыбкой указала мне на софу, где освободила для меня место рядом с собой и откуда нам открывался прекрасный вид на спины молодых девиц, исполнявших музыкальную пьесу. Это были очень широкие спины, в строгом согласии с нынешней модой, ибо кринолин или его замена стоят недорого, и молодежь в провинции может позволить себе следить за модой при самых ничтожных затратах. Мисс Эмили Понто за фортепиано и ее сестрица Мария за арфой, инструментом, уже пережившим свою славу, были в голубых платьях, казалось, состоявших из одних оборок и пышных, словно воздушный шар мистера Грина, наполненный газом.

— У Эмили блестящее туше — а какая верная рука у Марии! — добродушно похвалила миссис Понто исполнение своих дочерей и слегка помахала рукой, словно давая; понять, что немало гордится красотой этой самой руки, Я заметил, что на ней было не менее девяти браслетов и запястий из цепочек с замочками, миниатюрный портрет майора и бронзовые змейки с огненными рубиновыми и нежными бирюзовыми глазами, обвивавшие ее руку чуть ли не до локтя.

— Вы помните эти польки? Их играли у герцога Девонширского двадцать третьего июня, в день большого празднества.

Я сказал, что да, прекрасно помню, и начал покачивать в такт головой, словно узнавая старых друзей.

После того как концерт был окончен, я удостоился счастья быть представленным двум длинным и тощим мисс Понто и беседовать с ними; а гувернантка мисс Уирт уселась за фортепиано и угостила нас вариациями на тему "Вверх по лестнице". Дамы твердо решили не отставать от моды.

Что касается исполнения пьесы "Вверх по лестнице", то я не могу назвать его иначе, как потрясающим. Сперва мисс Уирт весьма бойко сыграла эту прелестную мелодию, с силой выбивая ее из инструмента, и так громко, отчетливо и резко звучала каждая нота, что, я уверен, ее было слышно и Страйпсу в конюшне.

— Какие пальцы! — вздохнула миссис Понто, и действительно, что это за пальцы мелькали по всей клавиатуре — узловатые, как индюшечья нога. Пробренчав мелодию в медленном темпе, она начала играть "Вверх по лестнице" в другой манере и проделала это с совершенно невероятной, бешеной быстротой. Она бегом бежала вверх по лестнице, она летела вверх по лестнице, она галопировала вверх по лестнице, она гремела вверх по лестнице и, как бы доведя мотив до верхней площадки, со стоном сбросила его на нижний этаж, куда он скатился с грохотом и утих, словно обессилев после головокружительной быстроты спуска. После этого мисс Уирт сыграла "Вверх по лестнице" с самой трогательной и пленительной торжественностью: клавиши стонали и рыдали прежалостным образом — вы поднимались по лестнице, дрожа и плача. Руки мисс Уирт, казалось, слабели, всхлипывали, умирали; как вдруг она снова воспрянула с резким бряцаньем и трубными звуками, словно штурмуя брешь; и хотя я ровно ничего не смыслю в музыке, я мог только сидеть и слушать, разинув рот, пока мой "кофей" стыл в чашке, и дивиться, как не полопались оконные стекла и люстра не обрушилась с потолка под звуки этого музыкального землетрясения.

— Не правда ли, поразительно? — спросила миссис Понто. — Любимая ученица Сквиртса, — ей просто цены нет. Леди Карабас отдала бы все на свете, лишь бы заполучить ее. Просто чудо — такие таланты! Благодарю вас, мисс Уирт! — И молодые особы, переведя дыхание, испустили восхищенный вздох, такой, какой вы слышите в церкви, когда проповедь приходит к концу.

Мисс Уирт обвила талии обеих учениц своими узловатыми большими руками с двойным количеством костяшек на каждой и сказала:

— Милые девочки, я надеюсь, вы скоро сможете играть эту вещь не хуже вашей бедной гувернантки. Когда я жила у Дунсинанов, это была любимая пьеса герцогини, и леди Барбара с леди Джейн Макбет разучили ее. Помню, что, именно слушая игру леди Джейн, милый лорд Каслтодди влюбился в нее, и хотя он был всего-навсего ирландский пэр, с доходом не более пятнадцати тысяч в год, я убедила Джейн не отказывать ему. Вы ведь знаете Каслтодди, мистер Сноб, — замок с круглыми башнями, прелестный замок в графстве Мэйо. Старый лорд Каслтодди (нынешний лорд был тогда лордом Инишоуэн) был с большими странностями, говорили, что полоумный. Я слышала, как его высочество бедняжка герцог Сассекский (какой человек, дорогие мои, но — увы! — завзятый курильщик) — я слышала, как его высочество сказал маркизу Энглси: "По-моему, Каслтодди — полоумный!" — зато Инишоуэн проявил здравый смысл, когда женился на моей милой Джейн, хотя у бедной девочки было только десять тысяч фунтов pour tout potage! [45] Всего-навсего (франц.).

— Неоцененная особа! — шепнула мне майорша Понто. — Вращалась в самом высшем обществе. — И я, привыкнув видеть, что с гувернантками обычно не церемонятся, был очень рад, что эта гувернантка здесь командует и даже величественная миссис Понто пасует перед ней.