Уильям Теккерей - История Пенденниса, его удач и злоключений, его друзей и его злейшего врага (книга 2)

Крокус увивался около мадемуазель Аллюр, а маленький Том Тафтхант увивался около лорда Крокуса и был вполне доволен таким своим уделом. Когда бы Дон-Жуан ни задумал перелезть через стену, всегда найдется какой-нибудь Лепорелло, который подержит лестницу. Том Тафтхант был всегда готов услужить престарелому виконту, нарезать у него за ужином жареного фазана и приготовить салат. Когда Пен со своей юной дамой встретил виконта и его друзей, старый пэр только глянул на Артура в знак приветствия и тотчас скользнул плотоядным взглядом под шляпку его спутницы. А Том Тафтхант дружески покивал Артуру, сказав: "Добрый вечер, милейший!" — и посмотрел на главного героя этой повести с чрезвычайно хитрым видом.

— Это самая лучшая наездница от Астли, я ее там видела, — сказала мисс Болтон, глядя вслед мадемуазель Аллюр. — А кто этот старик? Это не он стоит с бичом на арене?

— Это лорд виконт Крокус, мисс Фанни, — назидательно произнес Пен. Он не хотел кольнуть девушку; ему приятно было опекать ее и отнюдь не было неприятно, что она так хороша собой, что она повисла у него на руке и что престарелый Дон-Жуан это видел.

А Фанни была очень хороша собой: темные, ясные глаза, жемчужные зубки, губы почти такие же алые, как у мадемуазель Аллюр, когда та наложит грим. А как по-разному звучали их голоса и как непохоже друг на друга они смеялись!

Надобно сказать, что сама Фанни лишь в последнее время, заглядывая в зеркальце над камином у Бауза — Костигана, когда стирала с него пыль, начала догадываться, что она красива. Еще год назад это была нескладная, угловатая девочка и отец смеялся над ней, а товарки по школе (школа мисс Минифер на Ньюкасл-стрит, близ Стрэпда; ее младшая сестра мисс М., в 182… году исполняла главные роли в турне по Норичу, и сама она не без успеха играла два сезона в Опере и в "Сэдлерс-Уэлзе", пока не сломала ногу, свалившись в люк), — повторяю, школьные товарки Фанни ни в грош ее не ставили, пока она обучалась у мисс Минифер, и считали неряшкой и дурнушкой. Так, незаметный, почти невидимый глазу в темной сторожке Подворья Шепхерда, распустился этот прекрасный цветок.

И вот теперь девушка держала Пена под руку и они вместе прогуливались по дорожкам. Как ни опустел Лондон, там все же еще оставалось миллиона два жителей и среди них — кое-кто из знакомых мистера Артура Пенденниса.

Одинокий и печальный, засунув руки в карманы и при встрече с Артуром отделавшись унылым кивком, прошел Генри Фокер. Генри пытался облегчить себе душу быстрой сменой мест и развлечений. Но, бродя по темным дорожкам, он думал о Бланш. С мыслью о ней он разглядывал лампионы, с мыслью о ней обратился к гадалке и был сильно разочарован, услышав от цыганки, что он влюблен в жгучую брюнетку, которая составит его счастье; а во время концерта, хотя мистер Момус пел самые залихватские свои куплеты и загадывал самые удивительные загадки, улыбка ни разу не коснулась его губ. Правду сказать, он вовсе и не слышал мистера Момуса,

Неподалеку от него тот же концерт слушали Пен и мисс Болтон, и Пен только посмеялся, когда она обратила внимание на удрученный вид мистера Фокера.

Фанни спросила, почему этот чудной человечек такой печальный.

— Кажется, он несчастлив в любви, — сказал Пен. — Это хоть кого может опечалить, правда, Фанни? — И он обратил на нее горделиво покровительственный взгляд, как Эгмонт на Клерхен в драме Гете, или Лестер на Эми в романе Скотта.

— Несчастлив в любви? Ах бедненький! — вздохнула Фанни, и глаза ее обратились на Гарри, полные ласки и жалости; но он не увидел этих прекрасных темных глаз.

— Мистер Пенденнис, мое почтенье! — раздался голос. Голос этот принадлежал молодому человеку в просторном белом сюртуке с красным шейным платком, на который был отвернут грязноватый воротничок, открывавший сомнительной чистоты шею, — с большой булавкой, может быть, золотой, а может быть, и нет, в фантастическом жилете с аляповатыми стеклянными пуговицами и в панталонах, громко заявлявших: "Поглядите, до чего мы дешевые и кричащие и какой немытый франт наш хозяин!" — с короткой тросточкой в правом кармане сюртука и с дамой в розовом атласе с левого бока.

— Мое почтенье! Небось забыли меня? Хакстер, из Клеверинга.

— Здравствуйте, мистер Хаксгер, — отвечал граф Фэрокский самым графским тоном. — Надеюсь, вы в добром здоровье.

— Спасибо, прыгаем помаленьку. — И мистер Хакстер покивал головой. — А вы, Пенденнис, высоко занеслись со времен нашей драки у Уопшота, помните? Знаменитым писателем стали. Дружите со знатью. Я вашу фамилию в "Морнинг пост" видел. Небось погнушаетесь прийти поужинать со старым знакомым? Завтра вечером на Чартерхаус-лейн… соберутся отличные ребята от Варфоломея, и пунш будет первый сорт. Вот, пожалуйста, моя карточка.

С этими словами мистер Хакстер выпростал руку из кармана, в котором держал трость, зубами открыл футляр с визитными карточками и, вытащив одну, протянул ее Пену.

— Благодарствую, — сказал Пен, — но завтра вечером я, к сожалению, занят, мне придется уехать из города.

И маркиз Фэрокский, поражаясь, как у такого субъекта хватило наглости дать ему карточку, величественно любезным жестом сунул карточку Хакстера в жилетный карман. А мистер Сэмюел Хакстер, возможно, и не видел большого общественного различия между Артуром Пенденнисом и собой. Отец мистера Хакстера был врачом и аптекарем в Клеверинге, точно так же, как родитель мистера Пенденниса был в свое время врачом и аптекарем в Бате. Но нахальство некоторых людей поистине непредрекаемо.

— Ну, не беда, любезный, — сказал мистер Хакстер (он по природе был прост и откровенен, а тут еще успел выпить). — Если будете поблизости, захаживайте. По субботам я обычно дома, и сыр в буфете найдется. Всего наилучшего… Вон, звонят к фейерверку. Пошли, Мэри. — Ион вместе с другими гуляющими бегом устремился в сторону фейерверка.

Едва этот приятный молодой человек скрылся из виду, как Пен со своей спутницей побежали туда же. Миссис Болтон последовала было за ними, но поскольку капитан Костиган считал ниже своего достоинства передвигаться бегом при каких бы то ни было обстоятельствах, он продолжал вышагивать молодцевато, но неторопливо, и вскоре они оба отстали от Пена и мисс Фанни.

Возможно, Артур забыл, а возможно, и не пожелал вспомнить, что ни у капитана, ни у миссис Болтон нет денег, хотя это было ясно после их приключения у кассы; как бы там ни было, он заплатил по шиллингу за себя и за Фанни и стал подниматься с нею по лестнице на галерею. Они так спешили, что даже не оглянулись, чтобы удостовериться, следуют ли старшие за ними. Со всех сторон теснились спешащие наверх люди. Какой-то человек, обгоняя Фанни, так ее толкнул, что она охнула и пошатнулась; Артур, разумеется, ловко подхватил ее и, защищая от толпы, не выпускал из объятий, пока они не дошли доверху и не заняли свои места.