Уильям Теккерей - Ньюкомы, жизнеописание одной весьма почтенной семьи, составленное Артуром Пенденнисом, эсквайром (книга 1)

У нас сейчас стоит очень жаркая погода, и я не могу носить ту прекрасную шаль, что Вы мне прислали. Я пересыплю ее лавандой и спрячу до зимы. Мой брат благодарит Вас за Вашу неизменную щедрость; он напишет Вам через месяц и сообщит об успехах своего дорогого ученика. Клайв припишет здесь от себя несколько слов. Итак, дорогой майор, остаюсь с превеликой благодарностью к Вам за все Ваши благодеяния, преданная и любящая

Марта Ханимен".

Ниже, на разлинованной карандашом странице, было выведено круглым детским почерком:

"Дорогой Папочка я жив и здоров и надеюсь что Вы тоже Живы и Здоровы. Мистер Снид привез меня сюда в почтовой карете мне нравится мистер Снид. Мне нравятся тетя Марта и Ханна. Здесь нет ни одного корабля Ваш любящий сын _Клайв Ньюком_".

"Улица Сен-Доминик,

Сен-Жерменское предместье,

Париж.

Ноября 15-го 1820 года

Давно покинув страну, где протекала моя юность, я увезла с собой нежные воспоминания и всегда думаю об Англии с живейшей благодарностью. Небо ниспослало мне жизнь совсем отличную от той, какую я вела, когда мы с Вами встретились. Я мать семейства. Мужу моему вернули часть земель, отобранных у нас революцией. Франция обрела своего законного монарха, и вместе с ним возвратилась и знать, последовавшая за августейшим домом в изгнание. Нам, однако, повезло больше, чем многим другим, ибо мы вернулись даже раньше Его Величества. Решив, что дальнейшее сопротивление бесполезно, а быть может, ослепленный величием гения, который восстановил порядок, завоевал Европу и стал повелителем Франции, мосье де Флорак в первые же дни примирился с победителем Маренго и Аустерлица и получил должность при Императорском дворе. Сия покорность, сначала истолкованная как измена, была впоследствии прощена моему мужу. Все, что он вытерпел во время Ста дней, помогло ему получить прощение за временную службу Императору. Сейчас муж мой совсем стар. Он участвовал в злополучном походе на Москву в качестве одного из камергеров Наполеона. Удалившись от дел, он заполняет ныне свой досуг заботами о здоровье, о семье, а также молитвами.

Я по сей день помню все пережитое мной до того, как я, согласно обещанию, данному моим отцом, стала супругой мосье де Флорака. По временам до меня доходили слухи о Ваших успехах. Один из моих родственников — мосье де Ф., - служивший в Британской Индии, писал мне о Вас. Он сообщил мне, как, еще юношей, Вы завоевали лавры в сражениях при Аргаоне и Бхартпуре и как чуть не погибли при Ласвари. Я даже отыскала эти места на карте, сэр. Вместе с Вами радовалась Вашим победам и Вашей славе. Я не так холодна душой, чтобы думать спокойно об опасностях, которые Вам угрожали, и не так стара, чтобы позабыть юношу, черпавшего свои первые сведения в военном искусстве у выученика Фридриха Великого. Вы всегда обладали благородством, прямодушием и мужеством; этим качествам Вас не надо было учить — сам господь бог вложил их в Вашу душу. Мой добрый батюшка уже много лет как скончался. Ему тоже позволено было перед смертью вернуться на родину.

Из английских газет я узнала, что Вы женились, и еще, что у Вас родился сын. Позвольте мне послать Вашей супруге и Вашему малышу маленькие подарки, на что дает мне право наша долголетняя дружба. Читала я также, что миссис Ньюком овдовела, и нисколько ее не жалею. Надеюсь, мой друг, что между Вами и Вашей подругой нет той разницы в годах, какую я наблюдала в иных браках. Да ниспошлет всевышний благословение Вашему союзу. Я всегда помню о Вас. Когда я пишу эти строки, прошлое встает передо мной, и я вижу кареглазого юношу с нежным голосом, берега Темзы и веселые луга Блэкхита. Снова я шепчу молитвы у дверей своей спаленки, прислушиваясь к тому, что говорит Вам мой батюшка в своем маленьком кабинете. Я гляжу в окно и вижу, как Вы уходите.

У меня уже взрослые сыновья; один избрал стезю ратных подвигов, второй посвятил себя богу, а дочь моя — уже мать семейства. Но я не забыла, что сегодня день Вашего рождения, и устроила себе маленький праздник, обратившись к Вам с этим письмом после стольких лет разлуки и молчания!

Графиня де Флорак

(урожденная Л. де Блуа)".

"Любезный Томас!

Вчера мистер Снид, суперкарго с корабля Ост-Индской компании "Рам Чандра", вручил нам твое письмо, а сегодня я приобрел от имени нашей фирмы ("Хобсон и Брайен Ньюкомы") для твоего сына на три тысячи триста двадцать три фунта шесть шиллингов и восемь пенсов трехпроцентных консолей. Мистер Снид с большой похвалой отзывался о мальчике, коего он два дня тому назад оставил вполне здоровым в доме его тетки, мисс Ханимен, на чье имя мы положили двести фунтов, согласно выраженному тобой желанию.

Леди Анна очарована твоим подарком; эта белая шаль, по ее словам, — просто прелесть. Матушке присланная ей шаль тоже очень понравилась; сегодня она отправила твоему сыну в Брайтон с почтовой каретой пачку душеспасительных брошюр и других книг, подходящих для его нежного возраста. Ей рассказывал о тебе достопочтенный Т. Свитенхэм, недавно вернувшийся из Индии. Он сообщил ей, как ты был добр к нему и сколь радушно принял его в своем доме; он даже с благодарностью помянул тебя во время вечернего молебствия. Матушка, я полагаю, пригласит твоего сынишку в "Обитель", а когда у нас с Анной будет свой дом, мы, конечно, всегда будем рады видеть мальчика у себя.

Искренне твой

Брайен Ньюком.

Майору Ньюкому".

"Дорогой полковник!

Не знай я Вашей природной щедрости и тех возможностей, кои небо даровало Вам, дабы Вы могли свободно ей предаваться, и не будь я к тому же уверен, что та малая сумма, в каковой я нуждаюсь, навсегда избавит меня от житейских забот и, конечно, будет возвращена по прошествии полугода, я, поверьте, никогда бы не решился на смелый шаг, на который наша дружба (хоть и заочная), наше родство и Ваше благорасположение подвигли меня.

Как раз сейчас на Денмарк-стрит в Мэйфэре продается прелестная просторная часовня леди Уиттлси, и я подумал рискнуть всем своим достоянием, дабы приобрести ее и тем самым заложить основу благополучия моего и моей добрейшей сестры. Домик в Брайтоне — ненадежный источник дохода. Домовладелец в нашем городе всецело зависит от случайных приезжих, и надежды его на доход так же зыбки, как у рыбака, что ждет благоприятного ветра у брайтонских скал, не ведая, пригонят ли морские волны рыбу в прилежно расставленные им сети, — а сестра моя выросла в изобилии и достатке. Правда, порой улов бывает хорош, но, кто знает, когда он повторится? Много месяцев подряд, до прибытия Вашего дражайшего сына, моего племянника и ученика, комнаты бельэтажа у моей сестры пустовали. Клайв, спешу заметить, обладает всеми качествами, каких только может пожелать ему взыскательный отец, дядюшка (любящий его не меньше отца), духовный пастырь и наставник. Он не из тех скороспелых талантов, чьи хваленые детские дарования исчезают с годами. Должен признаться, что иные дети, моложе его годами, больше преуспели в классических языках и математике, но что касается телесного здоровья, то здесь у него с детства заложена крепкая основа. Он в избытке наделен честностью и добродушием, а эти качества принесут ему в жизни не меньше пользы, чем знание латинских спряжений и "Pons Asinorm [9] Буквально: "Мост ослов" — школьное название 5-го постулата Евклида (лат.). ".