Кнут Гамсун - Воинствующая жизнь (cборник)

Меня послали в прерию выбрать себе запряжку мулов, которые мне понравятся. Я разогнал весь табун и посмотрел, которые из мулов больше всего друг к другу подходят, и потом выбрал себе запряжку.

— Это моя запряжка, — сказала Алиса, когда я пришёл домой запрягать. — Обращайся с ней осторожно.

— Будьте спокойны, мисс, — отвечал я.

Я прибавил это мисс, как будто она была барышней; обыкновенно мы этого не делаем на фермах.

Но недолго мне пришлось поездить на Алисиной запряжке. Однажды у немца Фреда одно животное упало и околело от заворота кишок, тогда Фред заявил, что возьмёт мою запряжку. Я воспротивился этому, и сам старик Роджерс был на моей стороне, но Алиса и Фред победили нас. На утро Фред встал раньше обыкновенного, и когда я пришёл в конюшню, запряжки моей уже не было. Это было бы для меня достаточной

причиной, чтоб покинуть ферму; но мистер Роджерс сказал, чтоб я не обращал внимания, а выбрал бы другую. И я нашёл другую запряжку, такую же хорошую, как и первая, да ещё выносливей. Так как я хорошо кормил своих мулов, мыл им головы и чистил скребницей утром и вечером, то скоро стал обставлять Фреда в пахоте на порядочный кусок.

В первую неделю на ферме я всё боялся, что кража негодяя Джесса обнаружится и меня впутают в его злодеяние, по когда обе элиотские газетки пришли на ферму и в них не оказалось ничего о взломе, я снова осмелел и перестал безпокоиться. Или Джесс совсем не взламывал шкафа, а только куражился передо мной. чтоб показать свою храбрость, или банк был ограблен, но Джордж, в своих собственных интересах, не решился заявить об этом. После я слышал, что Джордж — сын богатого мукомола в городе, так что отец его, наверное, покрыл дефицит.

Фред с каждым днём вытеснял меня у Алисы. Что бы я ни делал, он стоял мне поперёк дороги и брал верх. Уже во время уборки он франтил больше всех нас, а когда шёл в дом к столу, то долго стоял и приглаживал свои светлые волосы на пробор. Его очень огорчало, что он потерял один глазной зуб, и что дыра была видна, когда он смеялся. Что же в таком случае было говорить мне, у которого вылезли почти все волосы в прерии. Я почти облысел за один год! Кроме того я перестал бриться, запустил свою колючую бороду, и брови мои вылиняли от солнца и ветра. Я не мог тягаться с Фредом.

Зато старый Роджерс и его жена были ко мне очень ласковы и хорошо со мной обращались. Часто за столом миссис Роджерс говорила мне, чтоб я съел ешё пуддинга или пирога. Иногда она с интересом спрашивала, каково живётся в стране, откуда я был родом, Фреда же не спрашивала, так как он родился в Америке, хотя и в городе Фарго, и был горожанином.

Раз утром Алиса принарядилась. Я подумал, что она собирается в город, и всячески изощрялся, чтоб повезти её туда. Но оказалось, что просто воскресенье, и она нарядилась по этой причине. Я пошёл на работу в этот день, как и накануне, и больше об этом не думал. Но немного погодя вижу, что Алиса, во всём наряде, идет по прерии и отправляется к Фреду в гости. А ко мне она не зашла.

Так было каждый день. Я нисколько не подвигался вперёд у Алисы, хотя и называл ее мисс и был очень внимателен. Фред был натуральнее меня и нисколько не подлаживался. «Так и есть, я слишком много стараюсь!» — думал я. Но я уже избаловал Алису, и когда перестал говорить мисс и просто назвал её Алисой, она приняла это за вольность с моей стороны и не ответила мне.

Однажды я привёл в исполнение штуку, которую давно задумал. Несколько часов шёл ливень, так что невозможно было пахать, мы отпрягли и пошли домой. У меня не было сухой куртки, но я надел сухую рубашку и сел в одной жилетке в комнате у хозяев, где было тепло. Тут я расположился писать письма. Я хотел показать, какой я мастер писать, и вытащил золотую ручку, будто ни к чему другому и не привык.

— Никогда не видела, чтоб кто-нибудь так писал! — сказала миссис Роджерс, поражённая.

Алиса недовольно бросила на меня взгляд. Фред тоже сидел здесь, и она говорила с ним.

— Ты пишешь золотой ручкой? — сказала она.

— Она вам нравится? — спросил я.

— Да.

— Можете получить её, мисс, — сказал я и протянул её ей.

— Я? Она не нужна мне. — ответила она наотрез. — Но меня удивляет, что ты пишешь такой дорогой ручкой.

— Пользуешься тем, что есть, — сказал я.

Потом прибавил, что ручку мне подарили, и говорил это таким тоном, чтобы она подумала, что подарила мне её девушка.

Но и это не произвело на неё впечатления. Так и не удалось поднести ей ручку, хоть я и пустился на хитрости.

Я старался насколько возможно и придумывал один план за другим. Одну неделю я пробовал быть молчаливым и сдержанным, чтобы она могла проявить женскую жалость, на другую был весел и пытался блистать быстрыми и остроумными ответами. Алиса только сказала:

— Сколько времени ты в Америке?

— В общем больше шести лет, — отвечал я. — Я здесь второй раз.

— А ты, Фредди?

— Я здесь родился, — ответил Фред.

— Видишь разницу, — сказала мне Алиса.

Потому что самый шик — родиться американцем. Она и звала Фреда Фредди, чтоб было по-американски, а не по-немецки.

— Посмотри на его волосы! — говорила Алиса о волосах Фреда. — Точно золото. Что ты сделал с своими волосами, Нут?

— Они вылезли у меня в прерии, — отвечал я. — Но теперь, кажется, они опять укрепились и вырастут.

— Вот как, — сказала Алиса.

Но настал день. когда и моя звезда взошла высоко, и я на короткое время стал победителем на ферме. То были гордые часы.

Приехал в гости маленький внук Роджерсов, его звали Эдвин. Мальчуган много бывал со мной, ходил со мной в прерию, где я брал его на плуг и давал править. Однажды, когда он остался с дедом на ферме, с ним случилось маленькое несчастье. Старик бросал доски с чердака по лестнице, одна из этих досок пошла криво и ударила ребёнка углом возле уха. Эдвин упал, как мёртвый.

Поднялся плач во дворе, Алиса кричала мне, бывшему неподалеку, чтоб я моментально шёл домой. Я выпряг мулов из плуга, пустил их, куда глаза глядят, а сам побежал домой. Но Алиса, должно быть, только от растерянности обратилась ко мне, она опомнилась и стала звать и Фреда, потому что больше полагалась на него. Она погнала Фреда запрягать лошадей в повозку и скакать за доктором.

Когда я пришёл домой, дед и бабка были в отчаянии и не могли удержаться от криков, мистер Роджерс таскал ребёнка взад и вперед по полу, не будучи в состоянии привести его в чувство.

Старое воспоминание из детских лет помогло мне, и я сразу сообразил, что надо сделать.

— Снимите с тиего куртку! — сказал я.

У меня под подушкой на кровати лежала бритва, и я побежал за ней. Вернувшись, я засучил Эдвину рукава рубашки и уколол ему жилу на руке.

Женщины вскрикнули и бросились на меня, как безумные, особенно Алиса была вне себя и говорила, что я хочу убить ребёнка. Я топнул ногой и приказал ей отойти, здесь дело шло о жизни и смерти, а я хотел спасти ребёнка! Старик Роджерс сдался при этих властных словах и помог мне держать руку.