Герман Мелвилл - Белый Бушлат

Лучшего собеседника на баке или в баре нельзя было придумать. Никто не умел так интересно рассказывать, никто не пел таких песен, не бросался так молниеносно выполнять свои обязанности. Единственное, чего ему недоставало, это одного пальца на левой руке, каковой он потерял в великой битве под Наварином [27] Наварин — название бухты на юго-западе полуострова Пелопоннес (Греция), где эскадра русских, английских и французских кораблей, защищая греческую независимость, уничтожила турецко-египетский флот. . Он был очень высокого мнения о своей профессии и, будучи досконально знаком со всем, что имеет отношение к военному кораблю, слыл в этой области непререкаемым авторитетом. Грот-марс, где он верховодил, почитался своего рода Дельфийским оракулом [28] Дельфийский оракул — оракул Аполлона в г. Дельфы в Фокиде. , и к нему стекались многие, жаждавшие получить ответ на недоуменный вопрос или уладить спор с товарищем.

Человек этот был так преисполнен здравого смысла и доброжелательства, что не полюбить его значило расписаться в собственной низости. Я возблагодарил свою счастливую звезду за то, что благосклонная фортуна свела нас на этом фрегате, хотя и поставила меня под его начало; с первой же встречи мы стали закадычными друзьями.

Где бы ни носился ты теперь по синим волнам, милый Джек, пусть сопутствует тебе повсюду моя любовь, и да благословит тебя господь во всех своих начинаниях!

Джек был истинный джентльмен. Неважно, что рука у него огрубела, главное — не огрубело сердце, ведь это так часто случается с теми, у кого нежные ладони. Держал он себя непринужденно, но в нем не было развязной шумливости, столь часто отличающей матроса. Кроме того, у него была приятная учтивая манера отдавать вам честь, даже когда он обращался к вам с такой пустяковой просьбой, как одолжить ему нож. Джек прочел все произведения Байрона и все романы Вальтера Скотта. Он мог говорить о Роб Рое, Дон Жуане и Пеламе [29] «Роб Рой» (1818) — роман В. Скотта, посвященный благородному шотландскому разбойнику Роберту Макгрегору; Дон Жуан — герой одноименной поэмы Байрона, выходившей в 1819–1824 гг.; «Пелам» (1828) — роман Булвера Литтона, рисующий жизнь светского молодого человека в Париже и Лондоне. , Макбете и Одиссее, но больше всех он любил Камоэнса [30] Камоэнс Луис (ок. 1524–1580) — выдающийся португальский поэт. Его основное произведение — эпическая поэма «Лузиады». . Отдельные отрывки из «Лузиадов» он мог процитировать даже в оригинале. Где он приобрел все эти удивительные знания, не мне, скромному его подчиненному, было судить. Достаточно сказать, что сведения у него были из самых разнообразных областей, что изъясняться он мог на многих языках и представлял яркую иллюстрацию к высказыванию Карла V [31] Карл V (1500–1558) — германский император и испанский король. По праву наследия сосредоточил в своих руках владения Австрийского дома, Бургундию и Кастилию и был могущественнейшим монархом в Европе. : «Тот, кто говорит на пяти языках, стоит пяти человек». Но Джек был лучше сотни дюжинных людей; Джек был целой фалангой, целой армией; Джек один был равен тысяче; он бы украсил гостиную самой королевы Англии: он, вероятно, был незаконным отпрыском какого-нибудь английского адмирала. Более совершенного представителя островных англосаксов нельзя было бы отыскать в Уэстминстерском аббатстве в день коронации [32] Собор св. Петра в Лондоне (Уэстминстерское аббатство) — место коронации английских королей. .

Все его поведение являло собой разительный контраст с поведением одного из фор-марсовых старшин. Человек этот, хоть и был хорошим моряком, принадлежал к тем невыносимым англичанам, которые, предпочитая жить в чужих краях, никак не могут удержаться от самого надутого национального и личного тщеславия. «Когда я плавал на „Одешесе“» — так в течение долгого времени обычно начиналось любое, даже самое незначительное замечание старшины. У моряков военного флота вошло в обычай: когда, по их мнению, что-либо на их корабле делается не так, как следует, вспоминать о последнем плавании , когда все, разумеется, делалось по всем правилам. Вспоминая об «Одешесе» [34] “Audacious” — «Дерзкий» (англ.). — название, кстати сказать, не лишенное выразительности, фор-марсовой старшина разумел английский военный корабль, на котором имел честь служить. Столь неизменны были его упоминания судна с любезным ему названием, что «Одешес» этот превратился в некую притчу во языцех, и с надоедливой привычкой старшины решено было покончить. В один жаркий полдень во время штиля, когда старшина вместе с другими стоял на верхней палубе и позевывал, Джек Чейс, его земляк, подошел к нему и, указав на его открытый рот, вежливо осведомился, не этим ли способом ловили мух на корабле ее величества «Одешес». После этого мы об «Одешесе» больше не слышали.

Должен вам сказать, что марсы на фрегатах представляют собою нечто весьма просторное и уютное. Сзади они окружены поручнями и образуют что-то вроде балкона, очень приятного в тропическую ночь. От двадцати до тридцати свободных от работы матросов могут прилечь там, используя вместо матрасов и подушек старые паруса и бушлаты. Удивительно хорошо мы проводили время на этом марсе! Себя мы считали лучшими на всем корабле моряками и из нашего в самом буквальном смысле вороньего гнезда смотрели сверху вниз на букашек, копошившихся между пушек внизу на палубе. Объединяло нас чувство esprit de corps [35] Профессиональной солидарности (франц.). , в большей или меньшей степени наблюдающееся во всех подразделениях команды военного корабля. Мы, грот-марсовые, были братья; чувство это было свойственно каждому из нас, и преданы мы были друг другу со всей душевной щедростью.

Однако довольно скоро после моего вступления в это братство славных ребят я обнаружил, что старшина наш Джек Чейс обладает — как это впрочем свойственно всем любимцам и непререкаемым авторитетам — и некоторыми диктаторскими наклонностями. Не без оглядки на собственные интересы, поскольку он желал, чтобы ученики его делали ему честь, он старался как мог — о, отнюдь не безапелляционно и не надоедливо, нет, а как-то мило и шутливо — улучшить наши манеры и развить у нас вкус.

Шляпы он заставлял нас носить под определенным углом; учил, как надобно завязывать узел шейных платков, и протестовал, если мы надевали безобразные брюки из грубой бумажной материи. Кроме того, он просвещал нас по части морской практики и торжественно заклинал неукоснительно избегать общества моряков, подозреваемых в том, что они служили на китобойный судах. Ко всем китобоям он питал непреодолимое отвращение настоящего военного моряка. Бедный Таббз мог бы кое-что об этом рассказать.