Герман Мелвилл - Белый Бушлат

Таббз состоял в кормовой команде. Это был длинный сухой виньярдец [36] Виньярдец — выходец с острова Мартас-Виньярд, расположенного вблизи порта Нантакет (штат Массачусетс). , вечно толкующий о кадках для линей, Нантакете [37] Нантакет — название острова и порта у побережья штата Массачусетс, центр китобойного промысла в XVIII — начале XIX в. , спермацете [38] Спермацет — восковидное желтоватое вещество, выделяемое из жидкой массы, содержащейся в полостях головы зубатых китов. Используется в парфюмерии, косметике и медицине для мазей и кремов, раньше спермацет шел на изготовление свечей. , шлюпках, разбитых китами, и Японии. Заставить его замолчать не было возможности, а параллели, которые он проводил между китобойными и военными судами, неизменно были не в пользу последних.

Так вот, Таббза этого Джек ненавидел всей душой. Он уверял, что тот вульгарен, что он выскочка — черт его побери! Ведь он пришел с китобоя. Но, подобно многим людям, побывавшим там, где вы не были, и видевшим то, что вам не пришлось видеть, Таббз этот, гордый своим китобойным опытом, делал вид, будто смотрит на Джека свысока, точно так же, как Джек смотрел сверху вниз на него. И это приводило в бешенство нашего благородного старшину.

Как-то вечером, бросив мне многозначительный взгляд, он послал меня вниз за Таббзом — пригласить его поболтать. Польщенный оказанной ему честью — ибо в своих знакомствах мы были достаточно разборчивы и приглашений таких первому встречному не посылали — Таббз быстро поднялся по вантам и несколько смутился, когда оказался в высоком присутствии всей полувахты грот-марсовых в полном составе. Однако робость его быстро улетучилась под влиянием учтивого обхождения Джека. Но с некоторыми людьми вежливостью ничего не добьешься, а Таббз принадлежал именно к этому разряду. Не успел этот неотесанный мужик почувствовать себя словно дома, как пустился по своему обычаю в неумеренные восхваления китобоев, заявляя, что они одни заслуживают название моряков. Джек некоторое время сдерживался, но, когда Таббз принялся поносить военных моряков, и в частности грот-марсовых, он почувствовал себя настолько оскорбленным, что в свою очередь выпалил в него словно из сорокадвухфунтового орудия:

— Ах ты, нантакетское отродье, ворвань ходячая, думаешь, если ты морское сало процеживаешь, да всякую падаль вылавливаешь [39] Китоловы на своих же судах вытапливали сало пойманных китов; душистое вещество — серую амбру — получали из кишечника больных или мертвых кашалотов. , это дает тебе право военный флот поносить? Да понимаешь ли ты, моща [40] так , что китобой против военного корабля все равно что провинциальный городишко и глухая деревня против столицы? Вот где действительно жизнь бьет ключом, вот где можно провести время, как подобает порядочному человеку, и повеселиться! А что ты на своем веку видел, прежде чем сюда попал, темнота? Разве слышал ты когда-нибудь о гон-деке, об орлоп-деке, о построении вокруг шпиля, о боевой тревоге, о дудке на обед? Выстраивался ли в очередь за грогом на своей хваленой плавучей салотопке? Зимовал когда-либо в Махоне [41] Махон — порт на острове Минорка (Балеарские острова), одна из лучших гаваней в Средиземном море. Являлся базой американской Средиземноморской эскадры. ? Мог ли за несколько минут связать и вынести койку? Гроша медного не стоит все, что торговый моряк может натравить про свои славные походы в Китай за чайными цибиками, в Вест-Индию за бочками сахара или на Шетландские острова за тюленьими шкурами. Нет, ты мне скажи, можно ли эти твои хваленые походы сравнить с аристократической жизнью на военном корабле? Эх ты, рыбий глаз, да знаешь ли ты, что я хаживал в плаванье под начальством лордов и маркизов и сам король Обеих Сицилий [42] Король Обеих Сицилий — Фердинанд II, царствовавший с 1830 по 1859 г. Королевство Обеих Сицилий образовано было из Сицилии и Неаполитанского королевства. Существовало с XII в. по 1860 г., когда вошло в состав Итальянского королевства. прошел мимо меня, когда я стоял у своей пушки? У тебя с языка не сходит форпик и полубак. Одно только ты и знаешь: хват-тали да фиш-тали. Никогда ты о большем не мечтал, как свиней колоть, ведь иначе китобойный промысел не назовешь. Братцы марсовые! Взгляните на этого Таббза. Какое право он имеет топтать славные дубовые доски палуб, после того как подло осквернял своими речами трижды священное море? Превращать свое судно в котел для сала, а океан в свиной загон? Убирайся, бесстыжий, низкий кощун! Вышвырни его за поручни, Белый Бушлат!

Но прилагать какие-либо усилия мне не пришлось. Несчастный Таббз, ошеломленный этой речью, быстро скатывался по вантам.

Эта вспышка гнева у столь спокойного человека, как мой друг Джек, заставила меня содрогнуться всем существом и вознести к небу благодарственную молитву за то, что оно не допустило, чтобы в недобрый для себя час я признался в своей принадлежности к китобоям. Ибо, заметив почти у всех военных моряков предубеждение против этого жестоко оклеветанного разряда мореходцев, я благоразумно воздержался от рассказов о пробитых у берегов Японии шлюпках.

А теперь я должен со всей откровенностью рассказать об одном эпизоде из жизни Джека Чейса, который, я уверен, не повредит в оценке его чести и порядочности в глазах любого благожелательного человека. Дело в том, что во время описываемого мной похода фрегата «Неверсинк» Джек дезертировал и через некоторый промежуток времени был схвачен.

Но ради чего он это сделал? Чтобы уклониться от тягот морской дисциплины? Чтобы предаться разгулу в каких-нибудь портовых притонах? Из любви к какой-нибудь недостойной сеньорите? Ничего подобного. Он оставил фрегат, движимый куда более возвышенными и благородными, скажем даже доблестными, побуждениями. Хотя на море он безоговорочно подчинялся судовой дисциплине, на берегу он становился борцом за права человека и за все человеческие свободы. Он обнажил шпагу в гражданских смутах перуанцев, дабы душой и сердцем откликнуться на призыв стороны, которую почитал правой.

Исчезновение его крайне изумило офицеров, которым никогда не пришло бы в голову, что Джек может дезертировать.

— Что? Джек — лучший мой марсовой — и вдруг удрал? Не поверю! — воскликнул капитан Кларет.

— Джек Чейс исчез? — отозвался мягкосердечный кадет. — Не иначе как из-за какой-нибудь сеньориты. Они вскружили ему голову.

— Джек Чейс в нетях? — проворчал злобный старик баковый, один из мастеров предсказывать совершившиеся события. — А как же! Всегда был в этом уверен. Поклялся бы. Как раз такие вот и смываются втихую. Все время подозревал его.