Шмуэль-Йосеф Агнон - Вчера-позавчера

Сидит себе торговец у входа в свою лавку, как курица, сидящая на яйцах. Помнит он времена, когда он вставал рано утром и отправлялся в путь по деревням, и скупал у крестьянок птицу и яйца, и бродил целыми днями с корзиной. Теперь он сидит себе в лавке и торгует. Опускает Ицхак руку в карман, и звенит монетами, и говорит ему, торговцу: «Сколько на бишлик?» Отвечает ему торговец: «Семь — на бишлик». Говорит Ицхак: «Семь на бишлик, но самых лучших я хочу». Говорит торговец: «Самые лучшие я продаю» — «Сегодняшние?» — «Сегодняшние». Говорит Ицхак: «Тогда отбери мне для роженицы». Хитрит Ицхак во время покупки; и чтобы не сказал торговец сам себе, что может парень этот съесть и старое яйцо, говорит ему, что — для роженицы, лишь бы дал тот ему самые свежие. Опускает торговец руку в ящик или в корзину, и достает яйцо, и проверяет его на свет, и подает покупателю; достает яйцо, и поднимает его к свету, и подает покупателю. Берет Ицхак свою покупку и приносит ее Ривке.

Спрашивает Ривка: «Почем эти яйца?» И вздыхает, потому что пусты ее руки, и нечем ей заплатить; не остается у нее от халуки ничего после платы за визиты врача, и за лекарства, и за всякое другое, за что именно — она и сама не понимает. Говорит Ицхак Ривке: «Яйца эти не стоят мне ничего. Каким образом? Я красил курятник, и дали мне яйца за работу, и принес я их тебе, потому что я питаюсь в столовой и не знаю, что делать с ними». Со дня сотворения мира и по сегодняшний день не слышали мы, что курятник — красят. Но Ривка слушает и верит. А по поводу винограда, принесенного им, рассказал, что товарищ его из Шароны приехал продавать виноград в Иерусалим и дал ему корзинку винограда. Может быть, закончились на этом все выдумки Ицхака? Да будет вам известно, что через несколько дней он снова принес яйца, ведь с того дня, как он покрасил курятник, курицы стали лучше нестись, покрасил он его в белый цвет, и курицы думают, что на дворе — день. И когда поняли это торговцы яйцами, то наняли его, чтобы он покрасил им их курятники, и заплатили ему яйцами; и будут давать ему яйца каждую неделю.

Тот, у кого есть яйцо, варит его и ест на обед; есть у него виноград, добавляет виноград. Господь, Благословен Он, кормит мир всем, что есть у Него. Иногда — кормит человека пищей животной, иногда — кормит пищей растительной, а иногда — и тем и другим вместе. Пока рабби Файш не заболел, кормил Он его семью цыплятами и рыбой, с тех пор, как заболел рабби Файш, продолжает ее как-то кормить. И милость Всевышнего на веки вечные, если ушел достаток, Он изобретает другие источники дохода, а если теряем доход в этом месте, получаем — в месте другом. Ицхаку не представляло труда выдумывать каждый день что-нибудь новое. Хотя карман его мал, зато воображение его велико. Сочиняет он каждый день что-нибудь, лишь бы Шифра и ее мать не голодали.

Однако милосердие не всегда окупается. Злые соседки принялись следить за Ицхаком и оговаривать Шифру. И когда он приходит, Ривка спрашивает, не заметили ли его соседки? И когда он сидит, глаза ее и глаза Шифры как будто умоляют его, чтобы он поднялся и ушел. Не так, как раньше, когда они угощали его стаканом прохладительного и сластями. Может быть, сласти в разноцветной коробке, привезенной из-за границы, на крышке которой изображена улыбающаяся женщина, вкуснее и слаще, но это не тот вкус. Потому что под солнцем, которое греет тебя днем, и под луной и звездами, которые светят тебе ночью, не зреют те самые фрукты, из которых приготовлены сласти эти, и не поют там наши песни, когда приготавливают их. Напрасно раскрываешь ты свои губы, шалунья. Смех твой не веселит сердце Ицхака. Мимолетная улыбка Шифры милее ему смеха тысячи нарисованных девушек.

Шифра — худенькая девушка, так что можно опоясать ее кольцом для лулава [77] Побег пальмы, использующийся в качестве ритуального предмета в праздник Суккот. . Волосы — цвета ореха, а губы ее не тонкие, как у отца, но и не полные, как у матери. Глаза, как правило, полузакрыты или от усталости, или от боязливости. Такие глаза называют обычно мечтательными. А мать называет их золотыми глазами. И в самом деле кажется, что золотая нить тянется из них. И нить эта — то самое, что привязало душу Ицхака к душе Шифры.

Тем временем начался период, когда люди переезжают с квартиры на квартиру. Любой человек, въезжающий в новую квартиру, обновляет в ней что-нибудь и красит заново, потому что у всех людей разные вкусы. Одним нравится один цвет, другим — другой, а есть и такие, что не любят ни тот цвет и ни другой, а любят смесь множества цветов. Некоторые говорят, что вкусы людей зависят от планеты. Тот, кто родился под знаком Марса, любит красный, под знаком Юпитера — любит белый, а некоторые говорят, что все зависит от темперамента. Ипохондрики тянутся к черному, а холерики — к зеленому. И при этом и те и другие признают, что темперамент тоже зависит от планеты, под знаком которой родился человек. А есть люди, утверждающие, что все связано со знаменами в пустыне; у каждого колена было свое знамя, каждое знамя имело свой цвет, такой же, как цвет драгоценных камней на нагруднике Аарона. И каждый из сынов Исраэля в глубине души тянется к цвету своего знамени.

Стоит Ицхак в доме, и растирает краски, и смешивает их с водой, и окунает свою кисть, и красит стены и потолок. Зернышко краски этой… не что иное, как прах… способно видоизменить все. Желаешь — ты рисуешь ангелов и серафимов, желаешь — ты рисуешь бесов, духов и ведьм. А так как дни эти — дни работы, а не дни безделья, заставляет Ицхак замолчать свое сердце и предоставляет слово рукам. Теперь уже не увидите вы его, играющим с собаками и пишущим на их шкурах, он занят своим ремеслом, делает дома для их обитателей краше и лучше. Жаль, что среди всех этих домов нет ни единого дома, готового принять его вечером после работы, чтобы он мог отвлечься в кругу друзей. Все то время, что он был занят, — не чувствовал этого. Когда закончилась эта горячая пора и полегчало его рукам, стало тяжко его душе. И когда возвращался он в свою комнату, тоска сжимала ему сердце. В конце концов, прошло время, и победил он свои сомнения, и отправился к рабби Файшу.

А перед тем, как пойти к рабби Файшу, переоделся и вымыл лицо и руки; даже маляр хочет иногда видеть руки свои — чистыми, а самого себя — в опрятном платье. А так как уже наступил вечер, пошел он на рынок купить себе что-нибудь на ужин. Идет Ицхак по рынку и обдумывает, что бы такое ему купить. Тут монеты в его кармане залезают к нему в руку. Эти круглые монеты — катаются они у него в руке и перекатываются из рук в руки. Еще совсем недавно были они в руках Ицхака, а теперь они уже в руках торговца. Что будет делать Ицхак со всей этой купленной им снедью, ведь ее более чем достаточно для одного человека? А между тем есть несколько человек, которые нуждаются в ней, но нет ее у них.