Оливия Уэдсли - Песок

У дверей отеля оба брата простились с ней, поцеловав ей руку.

Когда Каро обернулась к Сфорцо, чтобы проститься с ним, она остановилась на мгновение, как будто желая сказать ему что-то, но слова остались невысказанными. Сфорцо поднес ее руку к губам. Затем он отвернулся, и оба брата удалились.

Оскорбленная гордость заговорила в Каро, наполнив ее сердце нестерпимой болью. Ее душа рвалась к нему, но он был так холоден с нею.

Единственным утешением для нее было то, что он не мог подозревать о чувствах, волновавших ее.

Как она была безрассудна в те солнечные летние дни, которые она провела вместе с Сфорцо в Париже! Она поняла теперь, что он не был ей безразличен. Она никогда не сможет забыть эти золотистые и голубоватые дни, как не забудет сладкого запаха жасминов, которые Сфорцо приносил ей так часто. Но и тогда он был сдержанно вежлив и рассеян, а теперь он относился к ней с холодным безразличием.

«Пусть! Мне все равно», — думала о нем Каро с горечью.

Она чувствовала себя несчастной. Новое счастье Джона, его веселое настроение, которое он испытывал при мысли о предстоящем разводе, даже не стараясь скрыть своих настоящих чувств, оскорбляло ее. Каро давно уже не любила его, но воспоминания об их прежней счастливой жизни были ей бесконечно дороги, и его бессмысленный эгоизм и невнимание к ней возмущали ее.

Одиночество и пустота жизни пугали Каро. Она жалела, что оставила Париж и общество Тэмпестов. Она решила вернуться туда, а потом уехать в Англию, где у нее было много друзей. Свет был велик, и где-нибудь она сможет найти новое счастье, начать новую жизнь.

Каро подошла к окну, стараясь спокойно обдумать положение. Может быть, она слишком многого требовала от жизни и людей, и потому она ни в чем не находила удовлетворения и не была счастливой. Она подняла руки к вискам: «О, я не знаю», — прошептала она с отчаянием, готовая заплакать. Пять лет тому назад она верила, что любовь Джона составляла все ее счастье. Теперь все прошло безвозвратно.

«Все проходит, — думала она. — Все».

Громкий зов муэдзинов раздался в тишине, возносясь к темному, бездонному небу.

Каро очнулась и с глубоким вздохом отошла в глубь комнаты.

Каро открыла глаза.

Золотые полосы света падали через открытые окна на высокие вазы с бледно-розовыми орхидеями. Сариа бесшумно двигалась по комнате, приготовляя для Каро платье из золотистого муслина, чулки такого же цвета, бронзовые туфли и желтую соломенную шляпку с зеленой отделкой. Каро лениво следила за ней. В воздухе носилось благоухание духов, и легкий ветер врывался в открытое окно.

— В такой чудный день должно произойти что-нибудь приятное, — медленно сказала Каро.

— Конечно, — согласилась Сариа, обрадовавшись хорошему настроению Каро.

Последние дни она была такой печальной. В начале замужества Каро Сариа радовалась их браку: оба были такие молодые, счастливые и радостные. Но вскоре Сариа разочаровалась в Джоне и возненавидела его, узнав о его похождениях. Теперь, наконец, все кончено, раз навсегда. Для ее госпожи начиналась новая жизнь.

— Я хотела бы поехать посмотреть пирамиды и сфинкса, — сказала Сариа. — Говорят, это так интересно и поучительно.

Каро согласилась с ее мнением; закурив папиросу, она подумала о том, что Гамид обещал ей показать сфинкса.

— Принц эль-Алим собирается повести меня ночью к пирамидам, — сказала она рассеянно.

Сариа неодобрительно на нее посмотрела, но ничего не сказала.

— Я думаю, что пора вставать, — заметила Каро.

Одевшись, она спустилась вниз на террасу, раскланялась с некоторыми случайными знакомыми и села у столика, когда на прекрасной лошади подъехал Гамид эль-Алим. Он легко спрыгнул с седла, взбежал по ступенькам и подошел к Каро, улыбаясь.

— Знаете, у меня новый план, — сказал он, поздоровавшись с ней и усаживаясь около нее. — Один из моих друзей уезжает в Персию по делам и сообщил мне, что на время своего отсутствия сдает свою виллу внаем. Вилла находится около Люксора, в прекрасном месте, среди апельсиновых рощ и садов роз. Когда Мир Джоким сообщил мне об этом, я вспомнил, что вы сможете воспользоваться его предложением. Я позабочусь о том, чтобы устроить ваш переезд. Вы можете поехать по Нилу на моей барке, если пожелаете. Вы сможете увидеть настоящую пустыню, о чем вы так мечтали, и будете себя прекрасно чувствовать на вилле «Зора».

— Какое странное название, — сказала Каро, повторяя его.

Гамид закурил папиросу.

Держа горящую спичку в руке, он посмотрел на Каро и продолжал:

— В вилле есть все удобства современного комфорта и, конечно, целый штат прислуги.

— Мне кажется, что мне не совсем удобно будет жить там одной с моей горничной, — нерешительно сказала Каро.

Гамид рассмеялся:

— Конечно, решайте сами. Но вы бы жили одна в какой-нибудь вилле, около Сорренто, например, или в другом месте? Почему же вы не можете сделать этого здесь? У вас будет проводник, и я всегда смогу приезжать к вам, чтобы сопровождать вас во время путешествий по пустыне. Мы сможем вместе ездить верхом.

Он глядел на оживленную улицу. На его лице было какое-то странное выражение насмешки и нетерпения.

— Я думал, вам понравится мой план, — сказал он с сожалением. — Я так на это надеялся.

Он подождал минуту и произнес медленно, с заметным сомнением и ожиданием в голосе:

— Поезжайте.

— Я бы очень хотела. Вы себе не можете представить, как меня прельщает ваше предложение.

— Вы должны поехать, вы поедете, — сказал Гамид с такой сдержанной силой, что его голос дрогнул. — Подумайте о глубоком покое, о красоте, которые ожидают вас там, в пустыне.

Каро нравились прелестные виллы на берегу Нила. Она всегда мечтала поселиться в одной из них, проехаться на барке по Нилу, увидеть пустыню. Непреодолимое очарование нового и неизведанного влекло ее туда, особенно теперь, в этот час, когда все, заполнявшее до сих пор ее жизнь, безвозвратно ушло в прошлое.

«Да, я поеду, я хочу поехать», — подумала Каро. Не пригласить ли кого-нибудь из знакомых женщин поехать с ней? Но это испортило бы всю прелесть этой поездки, а она так хотела предпринять ее. И, в конце концов, почему же нет: она была свободной, никто не вмешивался в ее жизнь!

Горькое разочарование проснулось в ней, когда она вспомнила о своем одиночестве.

Она обернулась к Гамиду:

— Я очень хочу поехать на виллу «Зора», и было бы глупо с моей стороны медлить решением. Благодарю вас за предоставленную мне возможность.

— Прекрасно! — воскликнул Гамид. — Теперь поговорим о подробностях. Когда вы поедете? Отправить ли мне теперь телеграмму? Я должен предупредить обитателей виллы.

Гамид строил планы, написал нужные телеграммы и заметки.