Гертруда Стайн - Три жизни

И, честное слово, те времена, когда Анна работала у мисс Матильды, были самыми счастливыми днями в тяжелой многотрудной жизни доброй Анны.

У мисс Матильды на Анне держалось все. Одежда, дом, шляпки, и что мисс Матильде надевать, и когда и что ей следует делать. Ничего такого, что мисс Матильда не перепоручила бы Анне, в доме не осталось, и сделала она это с огромной радостью.

Анна ворчала, и кухарила, и шила, и экономила так хорошо, что у мисс Матильды оставалось столько денег на разного рода траты, что Анне приходилось всякий раз ворчать еще пуще прежнего насчет того, сколько она всего покупает, что и самой Анне и второй служанке работы становится все больше и больше. Но как бы Анна ни ворчала, она при этом едва не лопалась от гордости за свою мисс Матильду, и сколько она всякого знает, и сколько у нее всего есть, и всем своим знакомым Анна про нее просто все уши прожужжала.

Нет, все-таки это были самые счастливые дни в жизни Анны, даже несмотря на то, что подруги доставили ей в это время множество огорчений. Но эти огорчения уже не так задевали добрую Анну, как задели бы ее в прежние годы.

Мисс Матильда не стала единственной любовью всей Анниной жизни, но Анна так сильно к ней привязалась и так о ней заботилась, что душа ее была полна почти так же, как раньше.

Анне очень повезло, что жизнь у мисс Матильды обернулась для нее таким счастьем, потому что миссис Лентман как раз в это самое время пошла совсем не по той дорожке. Тот доктор, с которым она познакомилась, оказался и впрямь человеком не только загадочным, но еще и скверным, и забрал над вдовой и акушеркой миссис Лентман полную власть.

Анна теперь совсем перестала видеться с миссис Лентман.

Миссис Лентман заняла у нее еще немного денег и выписала Анне расписку на всю сумму, и после этого Анна совсем перестала с ней видеться. Анна больше не ходила в дом к миссис Лентман. Джулия, высокая, неуклюжая, добрая, белобрысая, глупенькая дочка миссис Лентман, частенько заходила повидаться с Анной, но о матери своей не могла рассказать почти ничего.

Действительно складывалось такое впечатление, что миссис Лентман пошла совсем не по той дорожке. Для доброй Анны это было сплошное расстройство, хотя она, конечно, расстраивалась бы куда сильнее, если бы мисс Матильда не занимала теперь в ее жизни такого места.

А новости о миссис Лентман приходили одна другой хуже. Этот ее новый доктор, человек загадочный и скверный, попал под подозрение, потому что занимался такими вещами, которых делать нельзя.

Мисс Лентман тоже была замешана в этом деле.

Все могло обернуться очень плохо, но в конечном счете им обоим удалось как-то вывернуться, и доктору, и миссис Лентман.

Всем было очень жаль миссис Лентман. Она и впрямь была золото, а не женщина, пока не познакомилась с этим доктором, и даже теперь ее никак нельзя было назвать по-настоящему скверной женщиной.

Анна уже несколько лет не виделась со своей подругой.

Однако Анна всегда находила себе новых друзей, людей, которые в милой манере, вообще присущей людям бедным, брали у нее в долг сэкономленные деньги, а потом вместо денег расплачивались обещаниями эти деньги вернуть. Анна никогда всерьез не верила в то, что из этих людей выйдет что-нибудь стоящее, но когда они и впрямь поступали недолжным образом, и когда они не возвращали ей взятые в долг деньги, и вся ее забота о них шла прахом, Анне становилось горько за то, как устроен этот мир.

Нет, ни один из них даже понятия не имеет о том, как следует поступать, а как поступать не следует. Так говорила Анна, когда на нее находил приступ разочарования в людях.

Бедные — вообще люди щедрые. Они готовы отдать все, что у них есть, но если что-то отдают или, наоборот, получают, у них не возникает такого чувства, будто человек, который получил помощь, чем-то обязан человеку, который ему эту помощь оказал.

Даже бережливая немка Анна всегда была готова отдать все свои сбережения, безо всякой уверенности в том, что ей самой хватит средств к существованию, если она вдруг заболеет, или состарится так, что не сможет работать. Экономь и всегда сможешь рассчитывать на сэкономленные деньги: да, но эта истина верна только на тот момент, когда ты откладываешь сэкономленные деньги, даже в случае с бережливой немкой Анной. Надежных способов скопить деньги на старость попросту не существует, потому что ни на кого по-настоящему нельзя надеяться: положишь ты деньги в банк или отдашь в долг подругам, всегда может найтись человек, которому захочется прибрать их к рукам.

Так что если в один прекрасный день окажется, что у какого-нибудь работящего бедного человека совсем не осталось средств к существованию, ни одна порядочная женщина, у которой скопилось немножко денег, просто не сможет сказать ему нет.

Вот добрая Анна и отдавала всю себя друзьям и незнакомым людям, детям, собакам и кошкам, любому существу, которому требовалась помощь, или которое, по крайней мере, выглядело в достаточной мере несчастным.

Именно так Анна стала помогать цирюльнику и его жене, которые жили за углом и которые почему-то никак не могли свести концы с концами. Они работали на износ, они были бережливые, никаких пороков за ними не водилось, но просто парикмахер был из тех людей, которые физически неспособны делать деньги. Если ему кто-то был должен, на этом долге сразу можно было ставить крест. Если ему выпадал шанс заполучить хорошую работу, он тут же заболевал, и работа проходила мимо него. Собственной его вины во всех этих несчастиях не было ровным счетом никакой, но складывалось такое ощущение, что у него вообще никогда и ничего не выйдет.

Жена у него была светловолосая, худая, бледная, маленькая немка, которой роды давались очень тяжело, и работать она после них принималась слишком рано, и работала до тех пор, пока не падала больная. В общем, сплошное несчастье, точь-в-точь как муж.

Им обоим постоянно требовалась помощь, и требовалось терпение, и добрая Анна давала им и то, и другое.

Еще одна женщина, которой требовалась помощь доброй Анны, попала в беду из-за того, что помогала другим людям.

Брат мужа этой женщины, очень хороший человек, работал в одном магазине, где был чех, который болел чахоткой. Этому человеку становилось все хуже и хуже, и работать он уже не мог, но был при этом не настолько болен, чтобы его поместили в больницу. И эта женщина пустила его жить к себе в дом. Человек он был не слишком приятный и ничуть не был ей благодарен за то, что она для него сделала. Он постоянно кричал на двух ее детей и устраивал по всему дому бог знает какой беспорядок. Доктор сказал, что ему надо есть то-то и то-то, и эта женщина, и брат ее мужа ему все это доставали.