Эптон Синклер - Король-Уголь

Не успел еще Хал закончить эту работу, как явился Билли Китинг и принес двадцать пять долларов, полученные Эдстромом на почте. Они нашли нотариуса, в присутствия которого Хал клятвенно подтвердил правдивость каждого документа. Когда нотариус должным образом все это подписал, приложив печать с гербом штата. Хал отдал вторые экземпляры Китингу, который сразу же побежал на вокзал, чтобы поспеть к почтовому поезду, уходившему в Уэстерн-Сити. На почту сдать такие важные документы Билли не решился — «Опасно в таком сволочном городе!» Когда Хал и Китинг выходили от нотариуса, они заметили, что их эскорт увеличился: появился еще одни здоровенный детина, даже не пытавшийся скрывать, в чем состоят его обязанности.

Хал завернул за угол и направился к дверям конторы, где сбоку была прибита дощечка: «Дж. У. Андерсен, мировой судья».

Джим Андерсен, ветеринар, сидел за письменным столом. До того как сей господин удостоился чести стать судьей, он, очевидно, имел привычку жевать табак; об этом свидетельствовали пятна на его рыжеватых усах. Хал подметил и эту мелочь, прикидывая свои шансы на успех. Он вручил судье свой документ, где описывалось, какому издевательству его подвергли в Северной Долине, и долго сидел, наблюдая, как Его честь с непостижимой медлительностью читал этот документ.

— Так, — заговорил, наконец, судья, — чего же вы добиваетесь?

— Ордера на арест Джеффа Коттона.

С минуту судья глядел на него, потом сказал:

— Нет, молодой человек, такого ордера вы здесь не получите.

— Почему?

— Коттон — помощник шерифа. Он имел право арестовать вас.

— Арестовать меня без ордера?

— Откуда вы знаете, что у него не было ордера?

— Он сам мне в этом признался.

— Все равно — был у него ордер или нет — его прямая обязанность поддерживать порядок на шахте.

— То есть вы считаете, что он вправе делать там все, что ему заблагорассудится?

— Я считаю, что не мое дело вмешиваться в его поступки. Почему вы не обратились в Северной Долине к Адамсу?

— Мне не дали возможности повидать его.

— К сожалению, я не в состоянии ничего для вас сделать, — сказал судья. — Посудите сами: хорошенький был бы порядок на шахтах, если бы каждый недовольней рабочий являлся сюда и получал ордер на арест начальника охраны!

— Значит, для начальника охраны не существует законов?

— Я этого не говорил.

— Предположим, что он совершит убийство, в этом случае вы дадите ордер на его арест?

— Конечно.

— А если бы вы знали, что в данную минуту он совершает убийство у себя на шахте, попытались бы вы остановить его?

— Конечно.

— В таком случае вот вам второй документ, — сказал Ход и положил перед судьей свое заявление о заколоченной шахте. В наступившей тишине судья Андерсен прочитал его до конца.

— Нет, — сказал он, наконец, покачав головой, — таких ордеров вам никогда здесь не получить.

— Почему?

— Потому что не мое дело управлять шахтами! Я в том ничего не смыслю и поставил бы себя в дурацкое положение, если бы полез учить людей, как им управлять собственным предприятием!

Хал начал спорить. Неужели шахтная администрация может совершать в отношении рабочих любые беззакония и все будет считаться правильным? Стало быть, в такой экстраординарном случае, как этот, их власть на шахтах дает им право распоряжаться жизнью и смертью ста семи рабочих — взрослых и подростков. Неужели закон будет молчать при таких обстоятельствах?

Но мистер Андерсен только покачал головой: в чужие дела вмешиваться он не собирается. Если молодому человеку угодно, он может пойти в окружной суд и поговорить по этому поводу с судьей Дентоном. Итак, Хал собрал свои бумаги и вышел на улицу, где поджидало теперь уже трое молодчиков, чтобы составить его эскорт.

Шла сессия окружного суда, и Халу пришлось с полчаса просидеть в зале заседаний, наблюдая судью Дентона. Этот тоже имел вид процветающего, откормленного джентльмена — его круглая румяная физиономия так и лоснилась над шелковой судейской мантией. Юный шахтер поймал себя на том, что с недоверием разглядывает и румяную физиономию и черную мантию. Неужели он сам становится скептиком и теряет доверие к людям? Внешность судьи наводила его на мысль, что судейское кресло может обеспечить сытую жизнь, если компаньон судьи стоит перед ним, защищая в качестве юрисконсульта интересы углепромышленников.

Во время перерыва Хал обратился к секретарю и тот ответил, что судья может принять его в половине пятого. Но через несколько минут в зал вошел Пит Хейнан и что-то тихо сказал секретарю. Тот поглядел на Хала, потом шагнул к судье и принялся шептать ему на ухо. В половине пятого, когда судебное заседание окончилось, судья поднялся и исчез в дверях, ведущих в его кабинет. Хал напомнил о себе секретарю, но тот, вернувшись из кабинета, заявил, что судья Дентон занят и не может принять посетителя.

Но от Хала не так-то легко было отделаться. Из зала вела боковая дверь в коридор. Разговаривая с секретарем, Хал вдруг заметил мелькнувшую в коридоре красную физиономию судьи.

Хал бросился за ним. Он не кричал и не шумел, но, очутившись рядом со своей жертвой, сдержанно сказал:

— Судья Дентон, я обращаюсь к вам за правосудием.

Тот обернулся и недовольно поглядел на него:

— Что вам угодно?

Положение было щекотливое, так как Пит Хейнан стоял позади и достаточно было судье кивнуть ему, чтобы сыщик схватил Хала за шиворот. Но, застигнутый врасплох, судья позволил юному шахтеру вовлечь его в разговор. Сыщик растерялся и отступил на два шага назад.

Хал повторил свое заявление.

— Ваша честь, сто семь рабочих — взрослых и подростков — гибнут сейчас в шахте в Северной Долине. Их убивают, а я пытаюсь спасти их!

— Молодой человек, — сказал судья, — я спешу по очень важному делу.

— Отлично, — отозвался Хал. — Я пойду с вами и по дороге изложу вам свою жалобу.

И, не дав «Его чести» возможности высказать согласие или несогласие, Хал пошел с ним рядом, а Пит Хейнан и двое других сыщиков двинулись следом на расстоянии десяти шагов.

Хал повторил всю историю, как рассказывал ее судье Паркеру, и услышал тот же самый ответ: такие вопросы не легко разобрать и вряд ли они касаются судьи. В городе есть специальный горный инженер штата, он один уполномочен решить, совершено ли в данном случае правонарушение.

Хал еще раз заявил, что человек, обратившийся к этому инженеру, был выселен из Северной Долины.

— И меня тоже выгнали оттуда, Ваша честь.

— А вас за что?

— Мне этого никто не сказал!

— Та-та-та, уж положим, молодой человек! Никого без причины не выгоняют!

— Вот именно — выгоняют, Ваша честь! А до этого они посадили меня в тюрьму и продержали там тридцать шесть часов, без малейшего права!