Роальд Даль - Книготорговец
- Название:Книготорговец
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Захаров
- Год:2002
- Город:Москва
- ISBN:5-8159-0200-4
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Роальд Даль - Книготорговец краткое содержание
Сборник взрослых рассказов классика английского черного юмора.
Книготорговец - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
И снова, начав дирижировать, он ясно увидел перед собой весь оркестр, лица музыкантов и даже выражение их лиц. Трое скрипачей были седые. Один виолончелист был очень полный, другой носил очки в массивной коричневой оправе, а во втором ряду музыкант играл на рожке, и у него дергалась щека. Но все они были великолепны. И такой же была музыка. В особенно выразительных пассажах мистер Ботибол так ликовал, что даже плакал от счастья, а один раз, в третьей части, мелкая дрожь наслаждения пробежала иголками от солнечного сплетения вниз по животу. Сладостнее всего были оглушительные аплодисменты и выкрики после симфоний. Он медленно повернулся к камину и поклонился. Хлопанье продолжалось, и он продолжал кланяться, пока наконец шум не стих и голос диктора не вернул его разом в гостиную. Он выключил радио и рухнул в кресло, изможденный, но довольный.
Улыбаясь от удовольствия, отирая мокрое лицо и переводя дыхание, он уже планировал следующий концерт. Почему бы не сделать все по-настоящему? Не превратить одну из комнат в концертный зал, не поставить сцену и ряды стульев, установить граммофон, чтобы можно было давать концерты в любое время, не полагаясь на радиопрограмму. Ей-богу, он так и сделает!
На следующее утро мистер Ботибол договорился с фирмой декораторов, чтобы самая большая комната в доме была превращена в миниатюрный концертный зал. В одном конце будет сцена, а оставшееся место должно быть заполнено рядами красных плюшевых кресел.
— У меня здесь будут небольшие концерты, — сказал он человеку из фирмы.
Тот кивнул и сказал, что это прекрасно. Тогда же он заказал в радиомагазине установку дорогого граммофона с автоматической сменой пластинок и двух мощных колонок-усилителей звука: одну — на сцене, а другую — позади зрительного зала. Когда с этим было покончено, он пошел и купил все девять симфоний Бетховена на граммофонных пластинках, а фирме, которая специализируется на записи звуковых эффектов, заказал аплодисменты восторженной публики. Наконец он купил себе дирижерскую палочку, тонкую, из слоновой кости, в футляре, обтянутом голубым шелком.
Через восемь дней комната была готова. Все было идеально: красные стулья, проход посередине между рядами и даже маленький дирижерский пульт на сцене с медным поручнем вокруг. Мистер Ботибол решил дать первый концерт в тот же вечер после ужина.
В семь часов он поднялся к себе в спальню и переоделся во фрак с белой бабочкой. Он дивно чувствовал себя. Когда он посмотрелся в зеркало, вид нескладной бесплечей фигуры нисколько его не смутил. „Великий композитор, — думал он, улыбаясь, — имеет право выглядеть, черт побери, как ему нравится. Люди ожи-даюту что он должен выглядеть необычно“. Хотя хорошо бы иметь немного волос на голове. Тогда он смог бы отпустить длинные волосы. Он спустился к ужину, быстро поел, выпил полбутылки вина и почувствовал себя еще лучше.
— Не тревожься за меня, Мейсон, — сказал он. — Я не сошел с ума. Просто живу в свое удовольствие.
— Да, сэр.
— Ты больше не понадобишься мне. Проследи, пожалуйста, чтобы меня не беспокоили.
Мистер Ботибол прошел из столовой в миниатюрный концертный зал. Взял запись Первой симфонии Бетховена, но прежде чем поставить ее, достал еще две пластинки. На той, что должна была звучать первой, — до самого концерта, была надпись „продолжительные восторженные аплодисменты“. На другой, которая должна была прозвучать после симфонии, надпись гласила: „длительные аплодисменты, крики „бис““. Поставив простое механическое приспособление на звукосниматель, мастера из радиомагазина сделали так, что первая и последняя записи — аплодисменты шли только из динамика в зале, а музыка шла из динамика, спрятанного между стульев оркестра. Расположив пластинки в правильном порядке, мистер Ботибол установил их, но граммофон включил не сразу. Вместо этого он выключил весь свет в комнате, кроме одной маленькой лампочки на дирижерском пульте, опустился на стул на сцене, закрыл глаза и отдался уже привычным приятным мыслям: великий композитор, нервный, нетерпеливый, ожидает премьеры своего последнего шедевра, собираются зрители, слышен ропот их взволнованных голосов — и так далее. Войдя в роль, он поднялся, взял свою палочку и включил граммофон.
Мощная волна аплодисментов затопила комнату. Мистер Ботибол прошел по сцене, встал за пульт, посмотрел в зал и поклонился. В темноте он мог различить только слабые контуры сидений по обе стороны центрального прохода, но лиц он не видел. Какие овации! Он повернулся лицом к оркестру. Аплодисменты позади него стихли. Заиграла следующая пластинка. Началась симфония.
На этот раз его проняло как никогда, и во время концерта он неоднократно ощущал покалывание в области солнечного сплетения. А когда подумал, что эту музыку транслируют по радио на весь мир, трепет пробежал у него вниз по позвоночнику. Но куда более волнующими были аплодисменты в конце. Слушатели рукоплескали, топали, кричали: „бис! бис! бис!“, он повернулся лицом к темному залу и степенно поклонился налево и направо. Сошел со сцены, но его вызвали снова. Он поклонился еще несколько раз, ушел, и снова его вызвали. Зал сошел с ума. Они буквально не отпускали его. Поразительные, всё сотрясающие овации.
Отдыхая потом в кресле в другой комнате, он все еще переживал свой успех. Он закрыл глаза, чтобы не спугнуть очарование. Лежал и чувствовал, что плывет. Это было поистине волшебное ощущение, и, когда он поднялся наверх, разделся и лег в постель, оно все еще не покидало его.
На следующий вечер он дирижировал Второй симфонией Бетховена или, правильнее, Ботибола, и публика точно так же сходила с ума, как и после Первой. Каждый следующий вечер он исполнял по симфонии, и по прошествии девяти вечеров отыграл все девять симфоний Бетховена. С каждым разом общее возбуждение нарастало, потому что перед каждым концертом слушатели говорили: „Ему не удастся произвести очередной шедевр. Это за пределами человеческих возможностей“.
Но ему удавалось. Все симфонии были одинаково восхитительны. Последняя, Девятая, особенно поражала, потому что здесь композитор изумил и порадовал всех, создав хоровой шедевр. Он должен был управлять и огромным хором, и оркестром, из Италии петь партию тенора прилетел Беньямино Джильи, а Энцио Пинца исполнил партию баса. По окончании симфонии публика кричала до хрипоты. Весь музыкальный мир стоя рукоплескал и терялся, не зная, каких еще чудес ждать от этого удивительного человека.
Сочинить и представить публике девять великих симфоний за столько же дней — изрядное достижение для кого угодно, и неудивительно, что оно немного вскружило голову мистеру Ботиболу. Он решил еще раз поразить публику. Он напишет много великолепных фортепьянных пьес и даст несколько сольных концертов. На следующее же утро он отправился в магазин, где продавали рояли „Бехштейн“ и „Стейнвей“. Он чувствовал себя таким свежим и бодрым, что проделал весь путь пешком, и, пока шел, напевал себе под нос небольшие фрагменты новых прекрасных мелодий для фортепьяно. Его голова была полна ими, и они множились. Ему казалось, что тысячи маленьких нот, белых и черных, сыплются в его голову через дырочку и его мозг, его удивительный музыкальный мозг сразу воспринимает их, прочитывает и расставляет в таком порядке, что они складываются в чудесные мелодии. Там были и ноктюрны, и этюды, и вальсы, и скоро, сказал он себе, он их все подарит благодарному и восхищенному миру.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: