Джон Пристли - Другое Место. Рассказы

Немного выждав, он спросил:

— Доктор Смит, вы верите, что существует, если можно так выразиться, Источник Зла? Некий сверхдьявол, который всеми силами старается уничтожить человечество? И что у него есть представители, дьяволы меньшего ранга, или бесы, которые живут среди нас, людей? Вы верите в это?

— Конечно, нет, — не раздумывая, ответил доктор Смит. — Это просто суеверие, ему нет научного подтверждения. Но легко понять (хотя сейчас нам нет нужды вдаваться в детали), отчего даже в наше время у любого, кто страдает от сильного стресса, может появиться такая абсурдная идея… Только все это, разумеется, сплошная фантазия, по сути совершенно субъективная. Однако сама мысль о том, что у Источника Зла якобы есть какие-то «представители», да еще живущие среди людей, весьма опасна. И может привести к очень серьезным антиобщественным последствиям. Вы, надеюсь, понимаете это, мистер Пэтсон?

— М-да, понимать-то я понимаю. Ну, время от времени… когда способен взглянуть на все с тех же позиций, с каких вы, доктор, об этом судите. Но чаще, увы, не способен… Оттого-то, видимо, я и пришел к вам на прием — прибавил мистер Пэтсон с вымученной улыбкой.

— Да-да, — пробормотал доктор Смит, делая пометки. — По-моему, вам дали правильный совет обратиться к психиатру. Ведь подобное состояние может резко прогрессировать, хотя прогресс этот на самом деле скорее следует назвать регрессом. Впрочем, я не хотел бы занимать вас, мистер Пэтсон, техническими подробностями… Я лишь хочу сказать, что вас (или вашу супругу?.. — ну, допустим, вас обоих, да?) следует поздравить: вы не упустили момент и, придя ко мне, совершили абсолютно здравый поступок. А теперь, когда вы знаете мою, как вы это назвали, позицию, я попросил бы вас рассказать все, как есть — то есть что же вас все-таки беспокоит? Пожалуйста, ничего не упускайте, говорите абсолютно обо всем и не бойтесь показаться смешным. Я смогу вам помочь, мистер Пэтсон, лишь при одном условии: если вы будете со мной совершенно искренни. Я, возможно, задам какие-то вопросы, однако с единственной целью: чтобы лучше понять ваши слова. Кстати, хочу заметить, что психоанализ мы здесь не используем, так что не сидим, знаете ли, у изголовья пациента, который расслабляется на кушетке… Ну, конечно, если вам легче разговаривать со мной не лицом к лицу, как до сих пор, а…

— Нет-нет, что вы, меня все вполне устраивает, — сказал мистер Пэтсон, который как раз обрадовался, узнав, что от него не требуется лежать на кушетке и бормотать что-то, глядя в стену. — Я лучше так вам все расскажу. По крайней мере, постараюсь.

— Прекрасно! И помните, мистер Пэтсон: говорите только о том, что действительно относится к делу. Кстати, можете курить, если это вам поможет сконцентрироваться.

— Благодарю, может быть, позже.

Мистер Пэтсон сделал паузу, окинул мысленным взором свои воспоминания, словно огромное сверкающее море, а потом шагнул в воду и побрел, куда глаза глядят:

— Началось все год назад. Есть у меня двоюродный брат, он издатель, и вот как-то раз он пригласил меня отужинать у него в Бэрлингтонском клубе, вы, наверное, о нем слышали. Он решил, что мне там понравится, поскольку у них часто бывали писатели, художники, музыканты, актеры. После ужина мы поиграли в бридж часок-другой, а потом спустились в салон, чтобы выпить на дорожку. Вдруг моего кузена отвел в сторону какой-то человек, тоже издатель, и я минут на пятнадцать остался один. Тут я и услышал, о чем говорил Фэрбрайт, знаете, знаменитый художник. Хотя он в тот раз явно хватил лишку, пьяным его нельзя было назвать… да, так вот, он держал речь перед небольшой группой людей, сидевших у камина, поодаль от меня. Он незадолго до того вернулся из Сирии или откуда-то из тех краев: там он, видно, и подцепил эту идею, хотя, по его словам, она лишь подтверждала то, о чем он сам уже некоторое время постоянно размышлял.

Доктор Смит чуть улыбнулся, поглядев на мистера Пэтсона:

— Вы хотите сказать: эту идею насчет Источника Зла, что стремится погубить человечество?

— Да, — кивнул мистер Пэтсон. — Фэрбрайт говорил, что старинные представления о Сатане, который разгуливает в черно-алых одеждах, окутанный серными испарениями, и знай себе искушает людей, ошибочны, хотя, возможно, в Средние Века так и было. Тогда у демонов еще на все хватало сил и энергии. Фэрбрайт зачитал строки из Блейка (я потом проверил, все правильно), который доказывал: это ненастоящие дьяволы, и ад их — ненастоящий… На самом деле, как сказал тогда Фэрбрайт, Блейк был первым, кто возвестил: нам неведомо, ради чего существует Источник Зла… Но в ту пору его идея осталась незамеченной. Но в последние годы, заявил Фэрбрайт, эта темная сила взялась за нас всерьез.

— За нас? Всерьез? — переспросил доктор Смит, недоуменно поднимая брови. — И каким же образом, позвольте спросить?

— Если я правильно его понял, — серьезно ответил мистер Пэтсон, — главная цель в том, чтобы заставить человечество пройти тем же путем, каким уже прошли все общественные насекомые, а значит, превратить нас в послушные машины, в стадных особей, лишенных индивидуальных черт, в бездушные автоматы из плоти и крови.

Доктора эта мысль явно позабавила.

— Но для чего все это нужно Источнику Зла? — спросил он, усмехнувшись.

— Чтобы душу человеческую уничтожить, — мрачно проговорил мистер Пэтсон, не отвечая на его улыбку. — Искоренить тот образ мыслей, свойственный, по сути, только хорошим, добрым людям. Стереть с лица Земли все чудесное, всякую радость, глубокие чувства, желание создавать жизнь и прославлять ее. Только не забудьте: все это не я говорю, а Фэрбрайт…

— Но вы ведь ему поверили?

— Даже в тот вечер я не смог отделаться от ощущения, что в его словах есть зерно истины. Сам я прежде никогда не мыслил такими категориями — я же просто деловой человек и не склонен к экстравагантным умозаключениям, — однако даже мне постепенно стало ясно: все как-то не так развивается, и нам почему-то не удается направлять жизнь в нужное русло. Теоретически мы, наверное, ответственны за то, какую жизнь ведем, но на практике эта самая жизнь нам совсем не по сердцу. Будто нас заставляют, — тут мистер Пэтсон заговорил каким-то странным голосом, избегая смотреть доктору в глаза, — да-да, заставляют отправлять грязное белье в неведомую, жуткую прачечную, одну на всех, которая возвращает его с каждым разом все более обесцвеченным, пока, наконец, оно не станет уныло-серым.

— Я так понимаю, — заметил доктор Смит, — что сейчас вы излагаете уже собственные мысли, а не те, что вы слышали тогда из уст этого самого Фэрбрайта, так?

— Насчет грязного белья, да. И о том, что все кругом как-то не так, полный беспорядок. Да, есть у меня такое ощущение. Словно все начало терять и форму, и цвет, и аромат. Понимаете, что я хочу сказать, доктор?