Илья Сургучев - Губернатор

В конце повести губернатор решил освободить из тюрем всех заключенных, а сам приготовился идти за это в Сибирь.

Образ губернатора, к концу жизни осознавшего неминуемость кары за преступления против справедливости, человечности, добра, наполнен большим трагическим смыслом.

В повести Сургучева запечатлена жизнь русского провинциального общества конца XIX — начала XX вв. во всем многообразии сословий, профессий, социальных групп: чиновничество, мещанство, купечество, мелкий городской люд. Со всей откровенностью и прямотой автор раскрывает в своих героях темноту, забитость, жестокость, доходящую до животных, звериных форм проявления. Хладнокровный убийца, садист Пыпин отбивает внутренности у заключенных, а по вечерам в пьяном бреду подсчитывает свои жертвы («Зайцева убил. Учителя Емельянова убил. Поляка Пташевского, псякрю, убил…»); выдает девушкам желтые билеты помощник полицмейстера омерзительный Крыжин; а сам «загадочный» и «таинственный» для окружающих полицмейстер, на совести которого расстрел группы рабочих, берет взятки, «о которых даже в газетах пишут»; коверкает от скуки русские слова алчный, корыстолюбивый, с юркими прыгающими глазками архиерей Герман, «про скупость, льстивость и угодливость которого знала вся губерния»; лакейски раболепствует в тайной злобной приниженности ротмистр Клейн, который и «на губернатора донести может, может убить кого угодно, если это будет выгодно»; доносят друг на друга чиновники, и эти, же «образованные люди десятки раз могут переругаться меж собой из-за неправильно поданного валета, а в биллиардной из-за того, как правильно произнести игорный термин — круазе или краузе — разбивают друг другу черепа».

Сурово разоблачает Сургучев торговые спекулятивные сделки, нечестный, зачастую кровавый путь наживы местных богатеев, именитых купцов города — Теряевых, Алексеевых, Картузиных, Канаджиевых, Петри.

«— Алексеевы-то? — рассказывает трактирщик Иван Васильевич, — знаем мы, с чего богатеть пошли эти Алексеевы! Казначейство-то Трынкевич ограбил в 68 году? Ну? А дед-то их, Алексеевых, в те поры извозчиком был? Кто увозил Трынкевича с деньгами? Ну? Вот то-то и оно! И смекай. С того самого и пошло оно, это самое богатство…

— А Теряевы? Вели торговлю в степях, с калмычьем. Калмык-то… цены деньге не знал и не понимал. Даст в лавке четвертной билет, а сдачу с трешницы получит. Заартачится калмык, — в шею из лавки, по мордасам! Такие ребята, нарочно звери, для этого дела и держались. Пошел калмык к начальству, — там свой народ, одна чашка-ложка. Еще добавят… И носи, калмычина, на здоровье!»

Недаром суровый и строгий поборник правды солдат Свирин все время горестно повторяет: «Земля от крови черна, кровью человеческой вся пропиталась».

Жестокость, грубость и пошлость провинциальной жизни Сургучев подчеркивает даже в характеристике уездов Ставропольской губернии: один из уездов славится воровитостью, другой — драчливостью, третий — убийствами, пьянством и снохачеством.

В центре внимания ставропольских обывателей — наиболее «выдающиеся» события города: пожары (сгорела Егоровская лесная биржа), экстравагантные выходки мещан (грузчик Васо из трактира «Мадрид» откусил кончик носа жулику; трактирщик Иван Васильевич из ревности зарезал бритвой жену; отравился около каменной беседки нашатырным спиртом секретарь городской полиции, обвиненный в растрате).

Однако сквозь толщу мрачных явлений в жизни губернского города Сургучев разглядел людей, ищущих выход из этой жизни, вступающих на путь борьбы с косностью, жестокостью, темнотой. Солдат Свирин — открытая, честная русская натура, «правдоискатель», любит рассуждать о жизни и смерти, о смысле человеческого существования, о правде, добре, справедливости и мучительно ищет ответ на вопрос «почему нет счастья на земле». Сургучев выделяет в повести представителей новой, пробуждающейся к борьбе интеллигенции, следящей за революционными событиями и радующейся известиям о них. Это и «неблагонадежный», высланный в родной город за участие в студенческих беспорядках Ярнов, и учащаяся молодежь, собирающаяся по вечерам на Кафедральной горе поговорить о неизбежных и близких переменах. «Завтра они поедут на север дикий, туда, где теперь жизнь поставлена на огонь, и начинает она закипать, закипать. И аромат от нее идет вкусный-превкусный…», — говорит губернатору многозначительно Ярнов.

Революция в повести не показана. Ее дыхание доносят до читателя воспоминания губернатора о крестьянских волнениях в губернии, о расстреле рабочей демонстрации в городе, ночные сходки молодежи, проникнутой желанием создать «иные формы бытия». Это свидетельствует о политической ограниченности мировоззрения писателя, считавшего, что справедливости в этом мире можно достичь только путем нравственного самосовершенствования каждой личности. И тем не менее, всем своим содержанием повесть Сургучева агитирует за революцию, ибо жизнь, обрисованная в «Губернаторе», скучна, однообразна, жестока, оскорбительна для человека, требует безотлагательных изменений.

Илья Сургучев много страниц посвящает родному городу Ставрополю. Перед читателем проходит главная Николаевская улица с булыжной мостовой, магазинами, окружным судом, «дремлющим густым зеленым бульваром, как бы мечом рассекающим улицу надвое»; вписаны Ташлянское предместье, Кафедральная гора с собором и электрической станцией, здание полиции с пожарной каланчой, дом полицмейстера, «в котором когда-то проездом на Кавказ жил три дня Пушкин», губернаторский дом, Архиерейское подворье, «остатки былой крепости с амбразурами, в которых теперь вместо пушек были фонари», «Воронцовский сад…» Сургучев старается не упустить ни одной детали из внешней бытовой и экономической жизни Ставрополя. Колоритно описана осенняя ярмарка, когда со всей России в город съезжались торговцы: из Ельца привозили кружева, из Ярославля — полотно, из Саратова — сарпинку, из Астрахани — виноград, груши из Темир-Хан-Шуры, грибы черниговские и калужские, огурцы нежинские, кабардинские скакуны, калмыцкие стервятники, битюги из Воронежской губернии. «На лошадях, волах, верблюдах все тянулись в город, который как крепость, сияя белыми домами и колокольнями, густыми садами, стоял на горе. Ползли скрипучие арбы, полные молодого, свежего, только что собранного хлеба, овса, ячменя и всего того, чем была богата и что производила „губерния“. В дни ярмарок город просыпался, взбадривался, устраивались кулачные бои, состязания звонарей, балаганные и цирковые представления. После нескольких дней праздничной сутолоки и веселья город снова впадал в сонное существование».