Уильям Марч - Женушка

— Новорожденные малюточки такие миленькие! — воскликнула голубоглазая.

— А как вы его назовете? — спросила дама.

— Бесси хочет, чтобы его назвали как меня, но я не вижу в этом смысла. Меня зовут Джо, и, согласитесь, имя это простецкое. Но я предоставлю выбор Бесси. Пусть назовет его, как ей хочется. Она ведь была мне такой хорошей женушкой.

Джо говорил все быстрее. Он рассказал во всех подробностях, как он познакомился с Бесси. Это случилось в доме Джека Барна, парня, с которым он встретился в командировке. Джек Барн пригласил его на ужин с покером по маленькой. Миссис Барн не играла в покер и поэтому пригласила Бесси — соседку с другой стороны улицы — разделить, пока мужчины играют, ее одиночество. Бесси сразу же приглянулась ему, и ребята за столом стали подтрунивать, что он слишком рассеянно играет. Он никому еще не рассказывал, что, когда ребята стали дразнить его, он дал себе слово не смотреть на Бесси, чтобы не показаться совсем зеленым, но не мог удержаться, и каждый раз Бесси отвечала ему милой, приветливой улыбкой. Наконец, все это заметили и стали подшучивать над ней, но Бесси была этому только рада. В тот вечер он проиграл четырнадцать с половиной долларов, но встретил Бесси. Бесси была из тех девушек, на которых парни женятся.

Он рассказал, как ухаживал за ней. Читал на память целые страницы из ее писем, где она разбирала какую‑нибудь его мысль. Бесси не испытывала к нему особой страсти, по крайней мере, сначала. У нее были еще один–два поклонника. Она нравилась многим, и, если бы ей этого хотелось, могла бы появляться каждый вечер с другим парнем. Постоянные командировки мешали ему часто встречаться с ней. А может быть, наоборот, это было к лучшему — во всяком случае, писал он ей ежедневно. Наконец, они обручились — до этого она даже не позволила поцеловать себя. С самого начала он знал, что она будет ему прекрасной женой и все удивлялся, как это девушка таких совершенств может пожелать выйти замуж за него. Он говорил и говорил, быстро и лихорадочно. Рассказал, что однажды решил вовсе не жениться, но это было до встречи с Бесси. В какие‑то два часа она все перевернула. Слушателям стали надоедать его разглагольствования, но Джо не замечал этого.

Наконец старик в шляпе вернулся из купе для курящих, и его супруга обрадовалась случаю извиниться и уйти. Джо улыбнулся, кивнул, но через секунду снова продолжал. Теперь он основательно описывал миссис Томпкинс. Миссис Томпкинс ничуть не походила на карикатурный образ тещи. Совсем наоборот. Он и представить себе не мог, как Бесси обходилась бы без нее. Вы сразу поймете, какая это женщина, если узнаете, что при любой размолвке она принимала его сторону. Нет, конечно, они с Бесси никогда не ссорились, но иногда они по–дружески спорили — ведь во всех семьях бывают разногласия, и миссис Томпкинс постоянно принимала его сторону. А это, согласитесь, не часто случается. Джо говорил, говорил и говорил, забыв о времени.

Наконец поезд подкатил к Флюматону. Зашел носильщик и помог девочкам вынести их сумки. Они сошли не без облегчения. Джо стал их немного раздражать: в нем было что‑то непонятное. Сперва они приняли его просто за добродушного весельчака, потом им стало казаться, что он, наверное, выпил или немного тронутый. В последний час они то и дело многозначительно подталкивали друг дружку под бок.

Джо помог им выгрузиться на перрон. Когда поезд отходил, черноглазая помахала ему: «Мои наилучшие пожелания Бесси, а также сыну и наследнику!», а голубоглазая сказала: «Не забудьте поцеловать за меня крошку».

— Обязательно! — ответил Джо.

Когда поезд отошел, девушки посмотрели друг на дружку и расхохотались. Наконец, черноглазая сказала: «Да, Бесси, кажется, здорово его окрутила». Голубоглазая ответила: «В жизни такого не видала». Джо вернулся в вагон. «Просто парочка хорошеньких малышек», — подумал он и взглянул на часы. Было двадцать пять минут шестого. Невероятно, как быстро пролетело время. «Теперь уже недолго до Мобиля», — подумал Джо.

Он вернулся на свое кресло, но ему не сиделось. Он решил покурить, и прошел в купе для курящих. Там были трое. Старик с пучками седых бакенбард и с синими, раздутыми венами на руках жевал табак, хмуро сплевывая в латунную плевательницу. Другой был крупный и рыхлый мужчина. Когда он смеялся, глазки у него совсем пропадали, а живот ходил ходуном. У него были толстые ноги, и нижняя губа брюзгливо отвисла. Третий был темнокожий и вертлявый. На мизинце у него сидело кольцо с громадным бриллиантом.

Когда вошел Джо, они рассказывали анекдоты и хохотали. Джо и им хотел рассказать о Бесси, но не мог произнести ее имени в такой обстановке. Он вдруг подумал: «Я хохотал и рассказывал сальные анекдоты клиенту из Монтгомери, а телеграмма уже ждала». Его лицо передернуло судорогой. Он прогнал эту мысль из головы. Не задерживаясь, он выбросил сигарету и вернулся на свое место.

Белый официант прошел по вагону, объявляя обед для первой смены. Джо решил сначала, что неплохо бы пообедать в поезде, чтобы скрасить однообразие поездки и убить время, но потом вспомнил, что миссис Томпкинс приготовила обед специально для него с его любимыми блюдами. «Я подожду до дома, — подумал Джо. — Не хочу обижать миссис Томпкинс и мою женушку, они ведь так старались».

Потом им снова овладело странное неудержимое желание рассказывать кому‑нибудь о Бесси. Ему казалось, что покуда он говорит, с ней ничего дурного не случится. Он заметил, что пожилая дама и ее муж принялись за припасенный обед, и решил подойти поговорить с ними.

— Можно мне посидеть рядом с вами и поговорить? — попросил он.

— Разумеется, сэр, — ответил старик в шляпе. — Жена уже рассказала мне, что вы едете домой взглянуть на своего первенца.

— Правда, правда! — подтвердил Джо. Он заговорил быстро, без передышки. Пожилая дама с упреком посмотрела на мужа: «Видишь, на что ты напросился».

Джо рассказывал о свадьбе. Свадьбу сыграли скромную. Бесси была не из тех девушек, которые любят пофорсить. Пришли только несколько родственников и близких знакомых. Его лучший друг Джордж Орнат, вояжировавший по Нью–йоркской линии. Бесси всё боялась, что кто‑нибудь подшутит над ними: прицепит жестянки к автомобилю, который повезет их на вокзал, или напишут что‑нибудь мелом на чемоданах. Всё, однако, кончилось благополучно. Барнессы были на свадьбе: такие близкие соседи, и это у них он познакомился с Бесси — их нельзя было не пригласить, но, кроме них, посторонних почти не было.

Потом он рассказывал о медовом месяце в Новом Орлеане, обо всех местах, которые они повидали, и что Бесси говорила о каждом из них. Он говорил и говорил. Он рассказал о первых месяцах их совместной жизни. Как они были счастливы, как чудно Бесси готовила и какой прекрасной хозяйкой оказалась, как любила она их новый домик и как обрадовалась, когда ощутила, что станет матерью.