Джордж Мередит - Эгоист

— Ну что ж, сэр, не пожалуете ли вы со мной в дом? — спросил он.

Приглашение его осталось без ответа. Волна докторского красноречия еще себя не исчерпала.

— В качестве благородного человека, верного своему слову и заинтересованного в счастье своих родственников, Уилоби, как мне кажется, заслуживает всяческого уважения со стороны дамы, а с вашей — самой сердечной благодарности. Временная неудача, которую он потерпел, — поспешное бегство дамы из Паттерн-холла и ее нежелание покинуть свое убежище и выйти к вам, когда вы пытались нанести ей визит, — не должна обескуражить ни его, ни вас.

— А как по-вашему, сэр, если б его посольство оказалось успешным, — спросил Вернон, — был бы я обязан жениться на даме?

Уилоби был вне себя. Доктор Мидлтон задумался.

— Разве вы не уполномочили сэра Уилоби сделать предложение от вашего имени? — спросил он.

— И не думал.

— У вас эта дама вызывает чувство…?.

— Огромного уважения.

Но вы не испытываете желания вступить с нею в брак?

— Ни малейшего.

— Долго нам еще стоять тут и слушать весь этот вздор? — воскликнул Уилоби.

— Но если вы действовали без ведома мистера Уитфорда… — начал доктор Мидлтон. Уилоби его перебил.

— Пожалуйте, сэр, — сказал он доктору и, обернувшись к Вернону, широким жестом отстранил его: — Извините нас, мой друг!

Затем подал руку Кларе, чтобы вести ее в дом.

— А вот и миссис Маунтстюарт! — воскликнула она.

Уилоби так и замер на месте: в каком качестве явилась она — друга или врага?

Клара еще раньше заметила миссис Маунтстюарт, шедшую по саду в сопровождении полковника де Крея. А теперь, отпустив своего кавалера, она плыла по газону, как оснащенное праздничными флагами судно с королевской фамилией на борту.

Выражение лица у нее было самое благодушное, но — и это всегда оказывало замораживающее действие на Уилоби — благодушие ее в равной степени распространялось на всех. Если оно кого и выделяло, то Клару. Она сразу обратилась к ней.

— Ну и новости! — заговорила она шепотом. — Удивительно! Он мне и вчера намекал, да я не поверила. Вы довольны?

— Миссис Маунтстюарт, умоляю вас: поговорите с отцом! — шепнула Клара в ответ.

Миссис Маунтстюарт поклонилась доктору Мидлтону, кивнула Вернону и подплыла к Уилоби, восклицая:

— Так это правда? Нет, в самом деле? Могу ли я верить? Вы?! Дорогой мой сэр Уилоби! Это правда?

Несчастного джентльмена, которому были адресованы эти восклицания, швыряло с волны на волну, и он судорожно цеплялся за единственную дощечку, оставшуюся ему после кораблекрушения.

Застывшая улыбка — вот все, что он мог противопоставить этому натиску.

Побуждаемый всегдашним своим инстинктом скрытности, он сделал шаг назад, а когда миссис Маунтстюарт, словно погружая лот, дабы измерить глубину его тайны, воскликнула: «Ну и ну!» отступил еще на шаг и тоном, который приглашал ее понизить свой, произнес: «Сударыня?» Она придвинулась к нему и вполголоса затараторила:

— Мне прямо не верится! Вы всегда были полны неожиданностей, но это! Вы поступили, как мужчина, как настоящий джентльмен! Не знаю никого, кроме вас, кто был бы способен на такой подвиг. Одним ударом вы превращаете невыносимую ситуацию в чрезвычайно удобную и приемлемую для всех. Вот это мне нравится, вот это я люблю! Здравый смысл! Мужчины так эгоистичны, что обычно просто не способны к трезвым поступкам в подобных ситуациях. Но вы, сэр Уилоби, вы проявили и мудрость и чувствительность — самое редкое сочетание, какое можно встретить у мужчины.

— Откуда вы… — попытался выдавить из себя Уилоби.

— Откуда я слышала? От придорожных кустов, с крыш домов — отовсюду. К вечеру во всем графстве не останется и души, которая бы об этом не знала. Того и гляди, сюда нагрянут леди Буш и леди Калмер с заверениями, что они ничего иного и не ожидали. Вот увидите. Я подобных претензий не имею. Я прошу вас простить мне мое «дважды», которое я позволила себе вчера произнести. Как бы ни страдало мое тщеславие, я счастлива признать, что заблуждалась. Нет, я ни о чем не догадывалась. Понимаете, я не посчиталась с роковой привязанностью, я думала, мужчины не способны на такое, я думала, что только нас, бедняжек, преследует рок. А ведь тут и в самом деле «фатум»! Вы изо всех сил с ним боролись, и как боролись! Но она превратит ваше поражение в победу, мой дорогой друг. Она так нежна и так умна, о, она очень умна! Она преданна вам всей душой. И она сумеет принять ваших гостей, как никто. Она представляется мне цветком, который развернется под лучами солнца. Она расцветет в великолепную хозяйку. Паттерн-холл засияет под ее управлением, вот увидите! Да и вы расцветете. Да, да, вы процветаете лучше всего в атмосфере обожания. Вам оно необходимо, как воздух. Последнее время вы были в некотором упадке. Давным-давно я предсказывала вам эту партию — еще тогда, когда никто не верил, что вы можете до нее снизойти. Леди Буш уверяла, что это лишь ширма, и все аплодировали ее высочайшей мудрости. Свет вас поддержит. И все дамы — за исключением, разумеется, леди Буш, которая так кичится своим ясновидением. Но и она вскоре будет рада присоединить свой голос к хвалебному хору. Ну вот, друг мой, примите же поздравления от самой вашей искренней и давней почитательницы. Я не могла ждать ни минуты — мне нужно было излиться. А теперь я должна подойти к доктору Мидлтону и выслушать его речения. Как он принял новость? Они уезжают?

— Он чувствует себя превосходно, — отчеканил Уилоби, вне себя от смятения.

В его интонации ей послышалась всего лишь тактичная укоризна; в самом деле, ей не следовало так долго вести с ним беседу вполголоса, тем более что они и так стояли в стороне от других. К той, большей группе присоединился еще полковник де Крей, между ними шел оживленный разговор — о нем, как с ужасом подумал Уилоби.

Итак, Клара потеряна безвозвратно! Ушла! Но он вспомнил свою клятву и вновь ее повторил: только не к Горацию де Крею! Она ушла, потеряна для него, утонула в океане соперников, и он поклялся себе, что употребит все силы, чтобы она не досталась этому человеку, этому коварному другу, вытеснившему его из ее неверного сердечка. Ведь тот, чего доброго, будет хвастать, будто достаточно ему появиться на сцене, и успех обеспечен.

Уилоби задержал миссис Маунтстюарт, устремившуюся было к доктору Мидлтону.

— Дорогая миссис Маунтстюарт! — окликнул он ее. — Уделите мне еще минуту.

Но к ним уже направлялся с дружелюбно-игривой улыбкой де Крей.

— Ну, Уилоби, — заявил он, — по части сюрпризов вы побиваете все рекорды.

— Равно как вы — по части остроумия, — ответил Уилоби, уязвленный тем, что и Гораций, как оказывается, посвящен в его проклятую тайну.