Кэтрин Скоулс - Королева дождя

Мтеми улыбнулся ей. Он держался с достоинством, уверенно. Его лицо излучало любовь. В этом больше не оставалось никаких сомнений.

Анна улыбнулась в ответ, не сводя с вождя глаз. Она ощутила, как внутри разливается тепло, неожиданно у нее появилась надежда на то, что мечты могут стать реальностью. На то, что она сможет, вопреки всему, быть с этим человеком.

Мтеми взял Анну за руку. Его пальцы коснулись бинта, которым он сам же и перевязал ей палец в кухне Кики. Совсем недавно, но казалось, что это происходило в каком-то ином мире.

По мере того как расползались слухи, все больше и больше людей сходилось к дереву. Вскоре на место собраний пришли все жителя деревни. Женщины проталкивались вперед, удивленные и вместе с тем очарованные чудесным преображением медсестры из дома Кики. Дети вились вокруг гостьи. Радуясь такому вниманию, Анна потрепала кудрявую головку малыша, который прижался к ее ноге.

Когда она отвела от него взгляд, то обнаружила, что стоит лицом к лицу со Старой Королевой. Взгляд глубоко посаженных глаз женщины был напряженным, он не отпускал взгляда Анны, держал его стальной хваткой.

Вдруг регент стал напротив Мтеми, ему не удавалось скрыть охватившего его гнева.

— То, что ты предлагаешь, — невозможно, — он будто выплевывал эти слова. Как и Мтеми, он говорил на суахили, из чего Анна сделала вывод, что эти слова предназначаются и ей тоже. — Вождь племени ваганга не может жениться, не получив согласия племени. Таков закон.

Мтеми кивнул, на его лице не дрогнул ни один мускул.

— Думаешь, я этого не знаю? — сказал он. — Я собираюсь созвать собрание племени, так что мы еще обсудим мою женитьбу.

Регент горько усмехнулся:

— Мы никогда не согласимся на это.

Мтеми не ответил ему. Он просто стоял рядом с Анной. Его воины подошли еще ближе к ним. Анна рассматривала их бесстрастные лица, гадая, что же они думают о намерениях своего вождя. Она знала, что они не станут расспрашивать его, — это были его сверстники, друзья детства. Они жизнь отдадут за Мтеми, а он сделает то же ради них. Деревенские жители слонялись неподалеку, ожидая дальнейшего развития событий, а Анна стояла не двигаясь, глядя себе под ноги. Она наслаждалась нежным прикосновением руки Мтеми, его черная кожа подчеркивала ее бледность, его спокойствие гнало прочь ее беспокойство.

Хижина Старой Королевы была просторной, но довольно темной; в ней было дымно и ощущался знакомый аромат ладана. Анна присела на низкую кровать, глядя наружу через узкий дверной проем. Нескончаемый поток людей тянулся мимо хижины, каждый нес с собой небольшой треногий табурет, вытесанный из дерева. Они все шли в сторону огромного дерева, где их уже ожидали сотни соплеменников, явившихся на собрание.

Анна мельком взглянула на Старую Королеву. Та сидела, прислонившись спиной к стене, на второй кровати, устланной шкурами животных. По выражению ее морщинистого лица невозможно было ничего понять — оно не выражало никаких эмоций. За время, проведенное ими в хижине наедине, африканка не проронила ни слова. Анна не знала, почему. Она предполагала, что Старая Королева просто предпочитает не говорить на суахили, а возможно, у нее есть еще какие-либо причины для молчания. Анна вспомнила, как Мтеми говорил, что его мать хотела, чтобы он женился на племяннице регента. Если это на самом деле так, то, естественно, Старая Королева не поддерживает его теперешних намерений. «А может быть, — размышляла Анна, — матери Мтеми просто не нравится, что в ее хижину — и в ее жизнь — вторглась какая-то белая женщина». Анна снова повернулась к двери. И тут она внезапно осознала, что, возможно, Королева оказалась в таком положении не впервые. Если слухи были верны, то однажды ей довелось делить своего мужа — отца Мтеми — с другой белой женщиной, Кики. Анна представила, как с озорной улыбкой усопшая смотрит с небес на эту сцену. Медсестра из миссии и ее будущая африканская свекровь.

— Из какого ты народа?

Анна вздрогнула от неожиданности, услышав вопрос Старой Королевы, заданный на чистейшем суахили.

Она не знала, что ей ответить.

— Где живут люди вашего рода? — продолжала расспрашивать Старая Королева. — Уважают ли их в ваших землях? Какой выкуп за невесту они требуют?

Нахмурившись, Анна стала думать, что же ответить африканке. Но через несколько секунд женщина пренебрежительно махнула рукой.

— Я забегаю вперед, — сказала она. — Сначала узнаем, что решат люди.

Вскоре началось собрание племени ваганга. Жилища королевского рода располагались недалеко от большого дерева, так что голоса старейшин были ясно слышны сквозь тонкие стены хижины Старой Королевы обеим женщинам.

Анна опустила глаза, когда до нее начали доноситься слова на неизвестном ей языке, непонятные ей, но определяющие прямо сейчас ее дальнейшую судьбу. Многие говорили раздраженно, на повышенных тонах. То и дело она слышала, как Мтеми отвечает им. Его голос выделялся — спокойный и уверенный.

Анна больше не могла выносить эту неопределенность. Она повернулась к Старой Королеве:

— Что происходит?

Африканка наклонилась к стене, прислушиваясь.

— Ты и правда хочешь это знать? — спросила она.

Анна кивнула.

Старая Королева пожала плечами:

— Хорошо.

Она начала переводить обрывки разговора на суахили. Ее сына, вождя, рассказывала она, обвиняют в том, что он поступил безответственно — выбрал такую жену, из-за которой может оставить свой народ, — белая женщина наверняка захочет того, чего он никогда не сможет дать ей в деревне.

— Это так? — спросила Старая Королева, пристально глядя на Анну.

— Нет, не так, — ответила Анна. Для нее деревня была такой, какой она впервые увидела ее, — зеленой, чистой, натуральной. Местом, где люди трудятся ради своей семьи, идиллическим, мирным. — Все, что представляется мне ценным, есть здесь.

Мтеми здесь.

Она узнала голос того, кто взял слово следующим. Это был регент. Его речь была длинной, эмоциональной и вызвала хор одобрительных возгласов в толпе.

— Что он сказал? — обеспокоенно спросила Анна.

— Все его слова сводятся к одному, — ответила женщина. — Он спросил: «Где окажемся все мы, если каждый станет нарушать закон и говорить лишь о любви?»

Умолкнув, она подняла брови, будто бы и сама хотела задать этот же вопрос.

Анна покачала головой. Такие жизненные устои казались ей странными, непонятными — но опасными, для нее в том числе. И все же она приняла именно их.

— Теперь выступает другой человек, — сказала Старая Королева. — Он говорит, что сын старого вождя оставил деревню и уехал далеко-далеко, чтобы приобщиться к законам белых людей. Он сделал так, чтобы лучше править собственным народом, но вместо этого теперь отрекается от обычаев ваганга, настаивая на том, что возьмет себе в жены ту, которую выбрал сам.