Кальман Миксат - ИСТОРИЯ НОСТИ-МЛАДШЕГО И МАРИИ TOOT

— Она красивая? — спросил барон. — Ты ее видел?

— Чертовски красива!

— Все Ности красивые, у них узкие ступни и маленькие уши.

— Вот как? Значит, губернаторша урожденная Ности? — спросила Мари.

— Вильма Ности.

— Кажется, она единственная дочь, — сказала Мари, хотя знала, что у баронессы есть брат.

— Что вы! У нее есть брат. Новый исправник Ференц Ности.

— Что он из себя представляет?

— Так себе человечек, — заметил председатель.

— Кто из вас с ним знаком? Ни тот, ни другой не отозвались.

— А ведь он здесь, среди гостей.

— Где? — поинтересовался Кракнер.

— Не покажу. Сами догадайтесь! Ищите по узким ступням да маленьким ушам! Ведь это как будто всех Ности отличает.

— Злой у вас язычок, Мари, очень злой.

— У меня? Почему?

— А потому что вы тем самым перечислили примерно все, что еще осталось у Ности.

— Они разорены?

— У старика есть хольдов триста, но он кругом в долгах и землю на двенадцать лет сдал в аренду.

— Стоп, уважаемые кони! — живо воскликнула Мари. — Остановитесь и поверните направо! Там что-то произошло.

— Верно, едем туда!

А там шла битва. Гости Палойтаи, у которых не было коньков и которые вышли только посмотреть на молодежь, мало-помалу заскучали, как в свое время воинство Матяша па дунайском льду. Они бездельничали, занимались пустой болтовней, как вдруг какая-то молодая дама (если не ошибаюсь, озорная жена Иштвана Патаки) скатала снежок и бросила его в вице-губернатора, который некогда приударял за ней, а тот, как истинно галантный кавалер, тоже швырнул в красавицу снежком. Ответить-то надо, и вообще все это, в конце концов, только шутка. Но тут вице-губернаторшу, хотя сегодня она впервые попала в высшее общество после того, как на вечере у Раганьошей была посвящена в придворные дамы, укусило зеленоглазое чудовище. Око за око, раз муж так поступает, значит, и ей можно дать себе волю, она ведь тоже не из дерева! Быстро скатав снежный комочек, она выбрала предметом для поддразнивания статного главного пристава. Символическое заигрывание вызвало смех, дурной пример заразителен: давай, давай, и все общество принялось бросаться снежками. Зараза распространилась, захватывая встречного и поперечного, летели, как белые голуби, снежные шарики, обгоняя друг друга, перекрещиваясь в воздухе: настоящее конфетти, хотя в комитате Бонто в то время еще слыхом не слыхивали о конфетти. Поднялся визг, послышались жалобы, смех, руки окоченели, туалеты намокли, кое-кому снежки в глаза попали, у других за воротником полно было снегу, но все равно веселье разгорелось на славу.

Вскоре рыцари Мари привезли туда и ее и, отвязав коньки, смешались с веселившимися гостями. Ей хотелось отделаться от обоих кавалеров, но те никак не желали отстать, а если и отбегали, то лишь для того, чтобы снежком в нее бросить. Амур сегодня отложил свой колчан и потянулся к другому оружию. В Мари полетели снежки с разных сторон. Но вот ей показалось, что сейчас никто на нее не смотрит, и она, вынув руки из висевшей на шее муфты, наклонилась, чтобы скатать шарик.

Исподтишка она поискала глазами молодого исправника, он в этот момент беседовал с вице-губернатором.

Мари размахнулась было, как вдруг ей пришла в голову мысль встать за спиной толстой Райчани и оттуда, с защищенной позиции, совершить задуманное покушение.

В голове у нее гудело, сердце громко стучало, а она все твердила про себя: «Не боюсь, не боюсь, ничего не боюсь!» — пока наконец и впрямь не швырнула снежок и тут же испуганно выглянула: a ну, что там произошло? Удача! Снежок попал прямо в грудь Фери Ности, быть может как раз туда, где бьется сердце. Кто бы подумал, что она так метко умеет целиться?

Ности улыбнулся, смахнул снег с жилетки и продолжал беседовать с вице-губернатором, словно ничего и не случилось. О, господи, как все-таки ужасны эти мужчины!

Мари вдруг загрустила, велела двум ветрогонам проводить себя в дом, там села рядышком с матерью, мучимая совестью оттого, что опять у нее одной тайной, одним грехом больше. А ведь она ничего плохого не натворила. Все точно так же резвились и дурачились. Правда, она бросила снежок в незнакомца, но разве другие девицы не совершали таких проказ? Ее проступок в крайнем случае неприличен. И то нет, ведь ей просто хотелось выразить таким образом благодарность новому исправнику, который помог ей подняться, когда она упала. И потом никто ничего не заметил. Даже он сам. Глазом в ее сторону не повел. Видно, серьезный человек. Педант, представитель власти, исправник, к которому с instancia [116] Прошение (лат.) обращаются, а не со снежками. Но если бы даже увидали, что здесь такого? А вдруг шарик шальной? Он мог бы попасть в исправника и в том случае, если бы предназначался другому, например, вице-губернатору.

Такого рода оправдания находила она, а когда они ее полностью успокоили, заметила, что, собственно говоря, ищет не оправдание себе, а нечто иное, чего пока не нашла.

Между тем солнце быстро закатилось, да и что ему было вверху долго без дела слоняться? Все равно ведь оно лишь половину работы выполняет: не греет, а только светит, да и то нехотя.

В комнатах зажгли свечи и лампы, с наступлением сумерек прилетел ветер, его мурлыканье смешивалось с шипеньем жаркого в усадьбе Палойтаи, и гости мало-помалу потянулись в дом, где мама Фрузина с той же мудростью, с какой при сотворении мира воды мудро были отделены от суши, отделила молодежь от стариков, чтобы одно поколение не замечало слабостей другого; одни остались сплетничать и спорить обо всем на свете в комнатах слева, другие отправились играть в «как вам нравится» направо. А в огромной столовой, что была расположена посредине, метались, суетились неуклюжие слуги с татарскими лицами, громко стучали тарелками, расставляя столовые приборы поплотнее друг к другу, как велела милостивая госпожа хозяйка.

Фери не присоединился к молодежи, хотя знал, что там Мари. Будучи первоклассным игроком, он умел владеть своими нервами. Он приступал к самой увлекательной партии в своей жизни. Все его чувства, все способности умножились, напряглись, он думал сейчас даже пальцами ног, как говорят о великих картежниках. Он руководствовался двумя важнейшими правилами, освоенными им при игре в фербли: первое — никогда не выдавать лицом, какой «блатт [117] «Блатт» — термин карточной игры. у тебя на руках; второе вечное правило — играть с двух первых карт, то есть пока не все карты разобраны. Лишь тогда игра чего-то стоит, все остальное — слепое счастье. «Торговаться» или «улучшать» надо с двух первых карт, одним словом на blind [118] Вслепую (нем.) , если хочешь «сорвать» много.

Фери полагал таким образом, что его положение можно «улучшить», проявив сдержанность и не приближаясь к девушке чересчур заметно. Он был слишком азартен, чтобы потянуться за взяткой сразу. Тактика придает соль, вкус победе. И солдату, и игроку тактика необходима. Тактика — вот в чем истина, вот на что он возлагал надежды. К тому же среди молодежи у него не было знакомых, значит, пока он мог играть лишь второстепенную роль в присутствии Мари, в кругу этих скверно одетых провинциальных обезьян и деревенских backfisch [119] Девочка-подросток (нем.) , с которыми и поговорить-то не о чем, разве что о пустяковых местных происшествиях: о том, что Кракнеры на прошлой неделе катались на санях, но перевернулись, и красивая, с кружевными буфами синяя блуза баронессы Матильды так разорвалась, что ее больше и не наденешь; или о Рапольти, у которой ветер в голове — уронила вчера из колыбели младенца и сегодня даже приехать не смогла, малыш-то заболел, и, похоже, отлетит его бедная душенька!