Дин Лин - Солнце над рекой Сангань

Решение Чжан Пиня смутило Вэнь Цая и несколько умерило его самодовольство. Он сидел молча, не вмешиваясь в обсуждение, скептическим взглядом следя за радостью Ян Ляна и Ху Ли-гуна, за юношеской решительностью Чжан Пиня. Особенно же злил его Чжан Юй-минь.

Только что вернувшийся из деревни Лиюй старый Дун, который воевал в партизанском отряде под началом Чжан Пиня, всецело одобрил его решение:

— Я давно уже говорю — без борьбы с Цянь Вэнь-гуем не обойтись. Народ ненавидит его больше всех. — И смущенно признался: — Голова у меня туговата. Вот книжечку, что принес товарищ Вэнь, я так и не одолел. Мое дело ходить с ружьем и со знаменем. А быть главным героем на сцене — мне не по силам. Вот если снова партизанить понадобится, я готов идти куда угодно.

После того как были разрешены основные вопросы, разговор еще более оживился. Ли Чан рассказал о последних происшествиях в деревне, представляя в лицах шаманку Бо, помещицу Ли:

— Шаманка теперь уже не белится и не румянится, своего духа Бо убрала в ящик, и как заслышит, что кто-нибудь заболел, первая кричит: «Нет, нет, я больше не колдую. Иди к врачу. Ведь и прежде я обманывала только по принуждению…» А помещица Ли то и дело выбегает на улицу, будто детей ищет, а сама высматривает активистов, подходит к ним с поклонами, играет бровями и глазами, Чжан Юй-миня величает Третьим братом, а меня — Младшим братом. А я вовсе не из их рода, да и вообще гожусь ей во внуки.

— Все они мерзавцы бессовестные! — расхохотался Чжан Пинь. — Паразит Ли — картежник и пьяница. Вот уж кого добрым словом не помянешь! Сколько поколений его семья эксплуатировала народ? У него еще братец имеется. Тоже нельзя упустить. Завтра я побываю в Чжолу и верну оттуда вашего помещика. Пусть выпьет свою чашу до дна! Юй-минь, ты ведь бывший его батрак. Рассчитайся с ним. Но только смотри — не миловать.

В памяти Чжан Юй-миня встали все издевательства, которым он подвергался у помещика Ли; вспомнилась вся грязная работа, которую его заставляли выполнять. И он рассказал, как помещица требовала, чтобы он выносил ее ночные горшки. И когда он отказывался — ведь он же мужчина, с голоду помрет, а горшков выносить не будет! — она осыпала его оскорблениями: «Тоже выискался богач! А может, ты и в самом деле разбогател, да еще от нашего богатства не прочь отхватить!»

В другой раз помещица мыла ноги и позвала батрака, чтобы тот принес ей ящичек с квасцами. Чжан Юй-минь так рассердился, что не сдержался и ответил:

— Я тебе не девчонка купленная! — повернулся и ушел. Поэтому-то он и разругался с Ли Цзы-цзюнем.

Чжан Пинь подтвердил, что в новых освобожденных районах народ ненавидит только помещиков-злодеев, помещиков-предателей и их прихвостней. Что все помещики — эксплуататоры, что они представляют собою класс, угнетающий бедняков-крестьян, что все они люди одной шайки, несмотря на их драки между собой, — не сразу входит в сознание масс. Поэтому, развертывая борьбу, надо прежде всего выкорчевывать особенно жестоких злодеев и предателей, а затем уже расправляться и с остальными. Народ надо учить на фактах, показывать ему на деле, какая он сила, тогда он поймет, что возврата к старому нет и не будет. Иначе с землей будет так, как с бараниной. На вкус хороша, да попахивает, запах выдаст того, кто ее съел.

Вэнь Цай все хранил молчание, он злился на замечания Чжан Пиня, принимая их на свой счет.

«Ладно! — думал он про себя. — Посмотрим, как-то ты справишься! Слишком уж вознеслись молодые и малограмотные!»

— Что у вас работу в прошлом не довели до конца, — продолжал Чжан Пинь, бросая взгляд в сторону Чжан Юй-миня, — в этом нельзя упрекать одних активистов. Район слабо руководил вами, главную ответственность за это несу я. Даже в шестом районе все в один голос говорят, что самый большой негодяй в вашей деревне — Цянь Вэнь-гуй. Даже Сюй Юу был не так коварен и хитер. А мы так и не тронули Цянь Вэнь-гуя. Ты, Чжан Юй-минь, еще весной указывал мне на него. На беду я тогда упустил это из виду. Помните? Когда мы собрали актив, никто не назвал Цянь Вэнь-гуя. Кое-как порешили на том, чтобы начать с Хоу Дянь-куя. Тоже порядочная сволочь, что и говорить. Но пока мы не одолеем Цянь Вэнь-гуя, народ не раскачается. Тогда на общем собрании выкрикивали лозунги и выступали только одни члены партии. На первый взгляд, собрание прошло очень оживленно, а теперь, как припоминается, нам ничего другого не оставалось. Все вы издеваетесь над Хоу Чжун-цюанем за отсталость, а на деле сами недалеко от него ушли. Ты, Чжан Юй-минь, во всех отношениях молодец. Терпеливо сносишь нужду, презираешь личные интересы, умеешь сплачивать людей. Не из трусливых. А здесь тебя подвела чрезмерная осторожность. Пока ты думал да раскачивался, тут такие чудеса творились. Ха… ха…

Он так искренно рассмеялся, что за ним расхохотались и другие, и даже сам Чжан Юй-минь, который от смущения стал потирать затылок, как это делал Чжан Пинь.

— Да, оплошал… глупая моя голова! — оказал Чжан Юй-минь. — Не сумел по-настоящему позаботиться о крестьянах. Все чего-то боялся! Не справимся, думал я, не одолеем помещиков, тогда что? А теперь… Опозорились. И критику заслужили. Приходится признаваться — струсил я. Не настоял на своем. Хорошо еще, что товарищ Ян Лян был с нами, он все думал и думал, пытался вразумить нас… Да, по совести скажу, не разобрался.

Старый Дун тоже признал, что был слишком занят своими делами и забросил общественную работу. В мыслях было одно: как бы вырваться в Лиюй. И все из-за какого-то клочка виноградника! Да, все это наша отсталость, крестьянская несознательность!

— А как с женитьбой? — лукаво подмигнул Ху Ли-гун.

— Что ты… Что ты… Как можно… — забормотал, покраснев, старый Дун. — Только людей смешить…

Развеселившись, Ху Ли-гун пристал и к Чжан Юй-миню — не нашел ли он себе подруги?

Тот отрицательно замотал головой, но тут вмешался Ли Чан:

— Чжан Юй-миню действительно сватали жену. Чжан Чжэн-дянь прочил ему в жены вдову своего двоюродного брата. Но Чжан Юй-минь отказался: сам гол, как сокол, где ему семью заводить? Тут Чжан Чжэн-дянь позвал на помощь меня. Но стоило мне только заикнуться, как Чжан Юй-минь послал меня к чорту. И вдова тоже не заводила разговоров. Пристало ли ей после смерти мужа подумывать о новом браке? А сплетня все растет. Не рука ли здесь Чжан Чжэн-дяня?

— Не вижу ничего плохого в намерениях Чжан Юй-миня завести семью, — сказал Ху Ли-гун. — Хозяйство у него будет, и он вполне может жениться. Неужели секретарь партийной ячейки не прокормит семью? А невесту Чжан Юй-миню найти не так трудно. Я сам возьмусь за это. Вот уж попируем на его свадьбе!

Пошутили тут и над Ли Чаном и его невестой, четырнадцатилетней девочкой, воспитывавшейся в его семье.