Александр Ванярх - Иван

— Виктор с Яковом возвращаются, — сказала Рита Ивановна. — Что-то они быстро.

— Погостили — пора честь знать.

— Может и так. Давайте прогуляемся: смотрите, какая красота вокруг, а мы тут все сидим и сидим.

— А что ж пойдемте! И они спустились к оврагу, перешли через речушку и углубились в мелколесье. Была ранняя, почти незаметная в Крыму, осень.

Глава сороковая

Ивана вызвал командир части:

— Разговор наш насчет училища помнишь?

— Конечно, помню.

— Ну и что?

— Надо ехать!

— Значит, оформляем документы?

— Надо оформлять.

— Ладно, это один вопрос. Теперь — второй. Нужно написать заявление по поводу Денисова, оказывается, за ним уже и тут грешки водятся. Короче, надо написать так, как было, все, что ты знаешь, на имя прокурора области. Вот лист бумаги, ручка: садись и пиши, завтра я буду в Симферополе, сам и передам.

Иван сел и начал писать. Минут через десять положил на стол командира исписанный лист бумаги.

— Добро, молодец, теперь и я верю, что ты школу закончил с золотой медалью — ни одной ошибки. Ну, а в отношении училища иди к Дубову, помнишь его? Вот они вмести с нашим кадровиком этим и занимаются.

— А может, и Овсиенко пошлете? Нам вместе веселее было бы, — сказал Иван.

— А ты с ним говорил?

— Пока нет, но могу.

— Минуточку, сейчас, — и Попов вызвал по селектору капитана Чепурко.

— Капитан Чепурко, слушаю, — отозвался офицер.

— Полковник Попов. У нас разнарядка на экстернат сколько?

— Два человека.

— Один Исаев, а второй?

— Второго пока нет, но я намечал Ивлева.

— Это в клубе который?

— Да, но там заминка.

— Вот что: пиши Овсиенко Николая Васильевича.

— Это мастер спорта который?

— Да, он самый, я с ним поговорю.

— Есть, товарищ полковник.

— Ну, Ваня, теперь отступать нельзя, может, мне вначале с ним переговорить?

— Да нет, вначале я.

— Ну, хорошо, иди, потом позвонишь.

Иван вышел из кабинета и направился к складу ПДИ. Там солдаты укладывали купола парашютов «Т-2» и «Т-3». Николай руководил работой. Сейчас поменялись ролями. Когда-то в армии Овсиенко обучал молодого курсанта, а теперь Иван был у него начальником.

— Коля, есть разговор. — И они отошли в сторону. Беседовали недолго.

— Я как раз сам хотел начать этот разговор, а теперь необходимость отпала. Так ты говоришь, все решено?

— Да, только мне надо позвонить командиру. Как с укладкой?

— Заканчиваем, к обеду уложим.

— Тогда я пойду, позвоню полковнику.

— Давай, можешь не спешить.

Исаев зашел к дежурному по части, чтобы позвонить.

— Вот ты как раз мне и нужен, — сказал дежурный, — бегом к командиру. Он вызвал по селектору.

— Да я только что был у него.

— Я тебе что сказал?! Бегом!

— Куда там, раскомандовались! — огрызнулся Иван и направился к командиру.

В кабинете стоял капитан Листьев.

— Заходи, заходи. Доигрался твой земляк Денисов — уже сидит в каталажке, — сказал полковник. — Так что, может, и заявление твое не понадобится. С Овсиенко говорил? Согласен? Понятно.

— Да нет, почему же не понадобится? — возразил Листьев. — Тут совсем другое дело: Денисов пытался переправить за рубеж два чемодана драгоценностей, вина доказана, сейчас идет следствие.

— А откуда у него это? — поинтересовался Попов.

— Если он из-за браслета и печатки убил моих стариков, то можно представить, сколько он погубил народу за эти два чемодана.

— Раскрыта банда, которая ездила в форме ГАИ по Николаевской, Херсонской, Одесской и другим областям, убивали водителей, угоняли машины, грабили, насиловали, в общем, творили беспредел, и нити тянулись опять-таки к Денисову. Но мне кажется, за ним пойдет и Свиридов: ведут следствие очень опытные люди, мы с ними учились вместе, — сказал Листьев.

— Так что, Ваня, как только появится твой отец, он будет нужен, пусть мне позвонит или приедет, договорились?

— Хорошо. Разрешите идти?

— Пожалуйста, а вы, товарищ капитан, пока останьтесь.

После обеда Иван с Николаем собрали взвод обкатчиков. Пока солдаты перекуривали, старшины обсуждали ход проверки куполов.

— На каждую сотню выброса — три-четыре перехлеста, при раскрытии запасного парашюта основной гасится.

— Надо подумать», как говорит Оля. То, что они хуже «дубов», ясно, а то, что они по производству дешевле — тоже ясно.

— Конечно, ясно, но кто согласится на них прыгать? Солдаты же видят, что на грузах они ведут себя плохо, кто же станет рисковать?

— Вот для этого и собрали бойцов. Солдаты зашли в класс, сели за столы и с любопытством стали наблюдать за старшинами.

— Чтобы не ходить вокруг да около, — сказал Иван, — цикл обкатки куполов завершен. Теперь на них надо совершить по три прыжка, как обкатчикам. Кто желает?

Солдаты молчали. Наконец поднялись самые маленькие — Денисов и Кишиневский, те, кто когда-то очень просили Ивана взять их в дивизии, в ВДВ.

— Мы попробуем.

За ними поднялся ефрейтор Захаров — перворазрядник.

— Я согласен!

Остальные молчали.

— Да, не густо, подытожил Иван. — Значит, считаем — с нами пятеро, маловато. Ну что ж, будем думать.

Солдат отпустили.

— Я сам не очень рвусь, — сказал Николай, — у него даже автоотцепки нет, если что — придется резать лямки или стропы, а это сделать может не каждый. Надо писать «нет», Иван.

— Хорошо, будем писать «нет», — согласился Иван, — а там посмотрим.

Глава сорок первая

Виктора с Яковом привез полковник Попов.

— Как это вы с ними состыковались? — спросил Николай Николаевич, когда командирский «уазик» подкатил к дому, и из него вышли братья.

— Я был в аэропорту — отвозил жену, смотрю, идет Виктор Иванович: его за километр видно, а рядом почти такой же, вот я и сообразил, Виктора я видел и узнал сразу. Николай Николаевич, мне некогда, надо ехать.

— А может, зайдете, посидим?

— Да нет, правда, не могу.

— Спасибо, Александр Васильевич, — сказал Виктор, — Приезжайте.

— Счастливо, товарищ полковник, по-военному добавил Яков.

— Спасибо, товарищ майор, — улыбнулся Попов. — Поехали, Женя.

— Ну, здравствуйте, Рита Ивановна, — друг за другом поздоровались со стоявшей во дворе Ритой братья. — Думали сразу разъехаться, но потом решили погостить здесь недельку, а потом в Сибирь.

— В Сибирь всегда успеете. Тут тепло, бархатный сезон — люди еще купаются, загорают.

— Оно-то так, да после того, что мы видели на Смоленщине, до сих пор в дрожь бросает, — сказал Яков.

— Что, уж так плохо? — спросил Николай Николаевич.

— Да не то слово — кошмар какой-то.

— На могилке-то побывали? — спросила Рита.

— Побывали, родственников полдеревни обнаружили, живут как на каторге, одно только слово «свободный гражданин».