Габриэль Витткоп - Белые раджи

— Что скажешь о железнодорожной ветке?

— А что ты скажешь о платье от Жака Дусе?

— Скажу, что оно слишком дорогое.

— Намного дешевле твоей ветки.

— Разумеется, но с той разницей, что моя ветка будет полезна населению.

— Чечак! - Не обращая внимания на ледяной взгляд рани, подтвердили чечаки.

Чарльз не был чужд противоречий, нелепостей, завиральных идей и, подобно всем скрягам, мог неожиданно выбросить деньги на ветер. Так, для официальных празднеств и развлечения чиновников он решил нанять духовой оркестр поприличнее, чем у рейнджеров . У Чарльза как раз стал ухудшаться слух, но это, похоже, нисколько не компрометировало его музыкальные способности. В общем, он отправился за исполнителями в Манилу (почему именно туда?), оставив за собой право установить статус оркестра в будущем. Группой руководил некий Поликарпо, и состояла она из двенадцати энергичных филиппинцев, с хорошим дыханием и крепкими руками. Раджа придумал для них специальную форму и построил беседку на Паданге , как тогда называлась Эспланада. Там-то дважды в неделю, сидя на железных стульях, от которых немели ягодицы, истекавшая потом и окруженная ореолами из москитов публика слушала, как филиппинцы терзают «Lucy of Lammermoor» . Напрасно уповать на дождь - концерт безжалостно перенесут на другой день, и напрасно надеяться улизнуть - неявка не ускользнет от внимания деспота и приведет к самым мрачным последствиям. Впадая в какую-то слуховую каталепсию, рани умудрялась не слышать поликарпового исполнения.

Она писала длинные письма учившимся в Винчестерском колледже сыновьям, покрывая сероватую льняную бумагу пылкими посланиями и протягивая к детям ниточку почерка.

Не все письма Чарльза проходили через его секретариат: сообщения, которые раджа считал особенно важными, он писал собственноручно. Например, недавно достигшему совершеннолетия сыну Брука Брука... Обеспеченный потомством Чарльз отправил Хоупу Бруку письмо, чей категоричный тон исключал любые возражения и даже вопросы: молодой человек не стал затевать ссору, всю бесполезность которой раджа заранее разъяснил. Это тоже было частью странных построений Чарльза, того способа, каким он группировал вещи, делил их на произвольные участки и порой безжалостно устранял. Его правление также распалось впоследствии на три отрезка: посвященный восстановлению мира военный, направленный на установление международного статуса Саравака законодательный и нацеленный на экономическое развитие раджа административный периоды. Экономика и экономия опьяняли его, словно алкоголь: нельзя было переплачивать даже Поликарпо.

— Мистер Скотт, - сказал снова повышенный в чине полковник Бахус, чьи волосы с возрастом приобрели оттенок бедра испуганной нимфы, - вы заметили нездоровый интерес раджи к носкам мистера Харви? Не могли бы вы объяснить причину?

— Нет, сэр, - мужественно посмотрев в сверкающие стекла пенсне, ответил Скотт, - но осмелюсь утверждать, что эти носки недостойны джентльмена.

По творожистому небу пролетели голуби, и задранная ветром ивовая завеса внезапно побелела. Над аллеями Гайд-парка слышался тихий свист и жужжание насекомых. Вращающиеся колеса казались прозрачными, и сквозь серебристые лопасти блестела сталь тонких лапок и надкрылий. Быстро выстраиваясь в ряд, они роились с металлическим шелестом, звоном бубенчиков и даже смехом. Отец запретил ей кататься на велосипеде... Потому что я перепутала дательный с винительным... Главное - никому об этом не рассказывай... В швейцарском интернате, где она плачет ночами напролет... Кррррррр! Это я - Дедуля-Простофиля!.. Попрошу у мамы купить мне... На свадьбу останется... В сезон регат... Просто невероятные ощущения, дружок! Ты должен попробовать... Точно сороконожка разувается... Видела у герцогини Аргайльской... Тренируюсь перед будущим матчем... Ням-ням, пожираем, пожираем, пожираем пространство... Эй!.. Ням-ням!.. Крррррр...

Мальчики носили чулки в клетку и застегнутые под крахмальный воротничок твидовые пальто. Девочки в канотье быстро краснели, стиснутые корсетами и удерживавшими панталоны с напуском широкими поясами. Все девочки напоминали розовые садовые мальвы, и только темноволосая Сильвия Бретт всегда оставалась черно-белой.

Надеясь вызвать у раджи муды Вайнера, в которого была влюблена, ревность, Сильвия Бретт притворялась, будто любит герцога Сент-Силт-Марвина по прозвищу Чубчик. Чубчик же делал вид, будто влюблен в танцовщицу «Ковент-Гарден» Шерилл Даймонд и даже пытался внушить, что ему отвечают взаимностью, ведь в восемнадцать лет это придает значимости. Шеррил Даймонд делала вид, будто любит купавшего ее в роскоши князя Алексея Михайловича Дидова. Князь Алексей Михайлович Дидов делал вид, что любит сидевшую на его деньгах жену-американку Лилиан. Из приличия Лилиан делала вид, будто любит своих дочерей, которых на самом деле терпеть не могла, а самая красивая из них, Лейла, внушила, пусть мимолетную, но сильную страсть Вайнеру.

Прослужив кадетом в форте Симангганг, Вайнер вернулся в Европу, с тем чтобы продолжить учебу в кембриджском Магдалин-колледже. Он часто бывал в Лондоне, где уже несколько лет жила его мать, уезжавшая иногда в Италию, Уорнфорд или Сайренстер.

Разлука прошла безболезненно. Правда, после нескольких лет отсутствия Маргарет провела пару месяцев в Кучинге - так сказать, проездом. Получив значительное наследство, Чарльз смог приобрести Честертон-Хаус в Сайренстере, графство Глостершир: бывая в Великобритании, он всякий раз вырывался из Лондона и спешил в свое поместье, где привольно жил деревенским дворянином. Почти каждый день он встречался со своей откровенно враждебной к рани сестрой Ивлин, к которой был сильно привязан, хоть она и кислила, как перезрелая мушмула. Позволяя себе такую роскошь, как двадцать великолепных охотничьих и столько же прекрасных упряжных лошадей, большую часть времени он проводил в седле. Когда раджа должен был появляться на публике, его, разумеется, всегда сопровождала Маргарет. Они остались верными друзьями на всю жизнь, и каждый честно выполнил условия заключенного октябрьским днем 1869 года договора. Они не прошли весь путь вместе, но, по крайней мере, оба самоотверженно служили раджу .

Целых два года личные финансы Белого раджи пребывали в плачевном состоянии. В действительности он поручил управление своими личными доходами некоему Бути, заведомо слабоумному и заведомо незадачливому лондонскому бизнесмену, чей компаньон впоследствии окончил свои дни в доме умалишенных. Хотя Саравак процветал, так как цена на перец достигла высшей отметки - сорок шесть долларов за пикул , а добыча каучука, несмотря на американскую конкуренцию, переживала неимоверный подъем, из-за банкротства 1903 года мистер Бути угодил на десять лет за решетку, а Бруки оказались в весьма шатком положении, из которого выпутались только в 1905 году, когда «Компания Борнео» была в очередной раз оздоровлена, а радже как главному саравакскому кредитору возвратили национальный долг. Его финансы были полностью восстановлены и даже намного превосходили прежнее великолепие, но Чарльз почему-то продолжал экономить на мелочах. Периодически он грозился отречься от престола, если доли в три тысячи фунтов стерлингов (к которой, впрочем, прибавлялись личные доходы) впредь не будет хватать на содержание рани и двух его младших сыновей. Известны смехотворные, грязные подробности. Например, Маргарет добилась для Бертрана разрешения на поездку в Европу, но дорогу ей пришлось оплатить самой. Она возмущалась и обвиняла раджу в надувательстве, ведь даже в промежутке между банкротством 1903 года и восстановлением 1905-го ее доля регулярно начислялась, а долги аккуратно уплачивались.