Николай Чебаевский - Если любишь

«Ага! — злорадно встрепенулась Аришка. — Вот и гостюшки пожаловали». Она стряхнула с колен шелуху, поднялась с крылечка. Прижав руки к пояснице, будто опять случился приступ радикулита, медленно побрела по улице, стараясь заглянуть в окна председательского дома.

Будь потемнее, Аришка не постеснялась бы забраться и в палисадник, подкрасться к окошкам вплотную. Но сумерки еще не начали сгущаться, поневоле приходилось вести наблюдение с улицы.

Гости, впрочем, не долго пробыли в доме. Две минуты спустя они вернулись к машине. С ними вышли и Александра Павловна с Зинаидой Гавриловной. Председательница села в машину, фельдшерица осталась у калитки.

До Аришки донеслось:

— Похозяйничай, Зина. Через час-полтора я непременно вернусь.

— Ладно, Саша. Пока ты ездишь, я еще что-нибудь испеку. Блинчики с вареньем любишь?

Машина ушла. Аришка проводила ее разочарованным взглядом.

Никакой скандальной истории не наклевывалось. По-видимому, председательница уехала по какому-то делу. А когда вернется, к тому времени ей, Аришке, надо будет заступать на дежурство у постылых складов.

А вдруг те дядьки тоже вернутся? Не пешком же председательница обратно потопает. Может, нарочно таки подгадывает, чтобы к потемочкам возвратиться. Видимость создают, что по делу приезжали. «Э-э, нет, меня не проведешь! — рассудила Аришка. — К лешему эти склады, никуда они не убегут».

Она вернулась к конторе, снова уселась на крылечко, стала выжидать.

Некоторое время спустя к конторе подошел зоотехник.

— Тоже за председательницей, поди, явился? — язвительно спросила его Аришка.

— Почему тоже?

— А потому, что за ней уже явились другие, увезли куда-то на ночь глядя…

Зоотехник, по натуре не склонный ко всяким сомнительным шуточкам, глянул на Аришку осуждающе.

— Не трепли чего не следует! — И пошел прочь.

Тогда Аришка вслед ему объявила:

— Председательша-то… в гости и тебя, наверно, ждет!

Зоотехник приостановился, оглянулся недоуменно.

— Чего глаза вылупил? Фельдшерица уже хозяйничает у нее, блины для дорогих гостей печет…

Блины, видимо, мало интересовали зоотехника, неизвестные гости председательницы — тоже. Но то, что Зинаида Гавриловна находится сейчас в доме Александры Павловны, не прошло мимо его ушей.

— Да, с Зинаидой Гавриловной мне тоже нужно поговорить.

И зоотехник направился к дому председательницы.

Аришка вся затряслась от сдерживаемого смеха. Уж больно потешным показалось то, как зоотехник без хозяйки будет вести свой «коровий» разговор с фельдшерицей, которая заводит блины. А если вдруг вернутся те дядьки с председательницей — испортит он им всю музыку. Но когда приступ душившего ее смеха миновал, Аришке взбрела в голову новая мысль: а что, если жену зоотехника подзудить? Не ждать, когда вернется председательница, а теперь вот…

Разве не подозрительным покажется бабе, что муженек ее уединился с вдовой в чужом доме? Может, пожалуй, завариться крутая каша. Тошно придется фельдшерице, да и на председательницу черная тень упадет: зачем дом свой предоставила для тайного свидания?.. Правда, жена у зоотехника не скандальная, но тут может и ее пронять. Ведь у них четверо детей, мал мала меньше, и все равно страшно будет услышать, что от такой семейки стал муженек шухарить с вдовами. Аришка бросилась к жене зоотехника.

— Знаешь, где твой-то? — запыхавшись, спросила она.

— А что случилось? — удивилась та. Не насторожилась, не переменилась в лице, а просто удивленно поглядела на раскрасневшуюся от быстрой ходьбы Аришку.

— Случилось еще или нет — это никто не знает! — отрезала Аришка, рассерженная равнодушием жены зоотехника. — Зато ясно другое: больно ты покладиста, вот муженек-то твой и начал к вдовам подсыпаться…

— Не бреши!

— А чего мне брехать! Не лень, так сходи, сама погляди — любезничает наедине с фельдшерицей у председательши.

— Неправда! — возразила женщина. Но в голосе уже прозвучала нотка тревоги.

— Сходи, сходи! Тогда и знать будешь, что правда, что нет.

— Не пойду я никуда! Сроду моды у нас такой не водилось, чтобы друг другу не доверять.

— Доверяй, да проверяй! — хохотнула Аришка. — Так-то вернее будет. А то останешься со своей четверкой у разбитого корыта.

— Да ты в уме, такое несешь? — лицо у женщины пошло пятнами.

— Кто из нас в уме, кто без ума — опять же проверить надо. — Аришка, видя, что уязвила жену зоотехника достаточно сильно, повернулась и ушла.

Через две-три минуты она с удовлетворением увидела, как растревоженная ею женщина, стыдливо озираясь, направилась к дому председательницы. Вот она открыла калитку, вот поднялась на крылечко.

Аришка, предвкушая бурную сцену, поспешила занять наблюдательную позицию на старом месте — у конторы.

Она ждала: распахнется дверь, на крыльцо вылетит, как ошпаренный, зоотехник, а за ним с бранью — супруга… Аришка заранее давилась смехом.

Но вышло вовсе не смешно.

Когда жена зоотехника открыла дверь в дом председательницы, то, как и предупреждала Аришка, увидела мужа с фельдшерицей. Они сидели за столом. А на столе, празднично накрытом, сверкала серебряной головкой бутылка шампанского.

Женщина, будто ослепленная, закрыла глаза. Потом прижала руку к груди, пошатнулась и молча упала на порог.

Муж кинулся к ней, стал поднимать, но она расслабленно повисла у него на руках. Зоотехник побелел от испуга.

Подбежала Зинаида Гавриловна, проверила пульс — его не было. Дыхания — тоже. Женщина находилась в глубоком шоковом состоянии. Требовался укол, но ни шприца, ни медикаментов под рукой. Приказав зоотехнику, даже прикрикнув на него, чтобы он не стоял ошалело, а спешил к ней за походной аптечкой, в которой есть все, что надо, Зинаида Гавриловна обернула голову женщины полотенцем, смоченным в холодной воде. А другое намочила в горячей, стала растирать грудь, делать наружный массаж сердца. Дыхание появилось, сердце заработало. Но сознание к женщине не возвращалось. Не удалось привести больную в чувство и тогда, когда зоотехник прибежал с походной аптечкой.

В это время вернулась Александра Павловна с теми мужчинами, которые увозили ее. И «газик» был использован в качестве машины скорой помощи.

Аришка, увидев, как зоотехник по-шальному вылетел из дому председательницы, прыснула сначала смехом. Но тут же почуяла что-то неладное. Никто за зоотехником не гнался, не слышалось вслед никакой ругани, а он мчался по улице что есть мочи.

Когда он побежал к дому фельдшерицы и тотчас выскочил оттуда с тем чемоданчиком, с которым Зинаида Гавриловна всегда ездила к больным, Аришка сообразила: дело худо. А когда подъехал «газик» и полуживую жену зоотехника вынесли из дому, Аришка тоже едва-едва не потеряла сознание от страха.