В. Белов - РАЗДУМЬЯ НА РОДИНЕ

2. Необходимо интенсивно возрождать все заброшенные деревни без исключения. Места проживания в деревнях наши предки выбирали с умом, а правильность выбора подтверждалась долгим проживанием дедов, отцов. Строить дома в заброшенных деревнях, отвечающие современным требованиям, с приусадебными участками, с необходимыми пристройками. Дома строить и продавать в длительную рассрочку, продуманную с одной целью: закрепление земледельца на земле».

Нужно быть либо равнодушным, либо враждебно настроенным по отношению к Продовольственной программе, чтобы считать такие предложения не стоящими внимания. Я полностью присоединяюсь к этим предложениям, хотя и считаю их недостаточными. Чтобы выполнить Продовольственную программу, нужно еще очень многое. Например, если говорить об идеологии, почему бы Комитету по радио и телевидению не отдать одну из четырех телевизионных программ полностью сельской тематике? Не мешало бы и одну из радиостанций, причем самую мощную, такую, как «Маяк», отдать полностью для обслуживания многонациональной сельской среды. А разве так уж трудно специализировать в этом плане одну из киностудий страны? Ясно, что и Комитету по радио и телевидению, Комитету кинематографии сделать это вполне по силам. Было бы лишь желание…

Что касается названия этой статьи и закрепления десятиклассниц на фермах, то здесь я, вероятно, разочарую многих читателей. Дело в том, что пора бы уже всем нам понять, что силовые методы закрепления приводят к обратным, противоположным результатам. Это, как говорят, во-первых… А во-вторых, несмотря на механизацию, труд животновода женщине, увы, не подходит, он все-таки больше подходит мужчине. Может быть, на так называемых семейных фермах (по методу бригадного подряда) женщины и девушки работали бы намного охотней? Но теперь, когда слово дояр употребляется пока очень редко, рассчитывать на патриотизм десятиклассниц весьма рискованно.

В животноводство должны, наконец, прийти мужчины, может быть, из числа механизаторов. А пока… пока областная газета вынуждена по-прежнему помещать такие вот объявления: «Совхозу «Беловский» требуются доярки. Жилье предоставляется в двухэтажных коттеджах».

1984

Ни о чем другом не сложено столько легенд и песен, как о дорогах. Во все века и, наверно, у всех народов образ «путь-дороги» стоял в центре поэтического самосознания. Не знаю, как у других, но у русских он почему-то вызывает и образ матери или родимого дома. О дороге пели и чумаки на знойном шляху, и ямщики под морозный звон колокольчика. В Азербайджане, провожая сына в путь, мать поливала дорогу водой из кувшина.

Народные обычаи тем и хороши, что они разные. Этот обычай жаркого юга выглядел бы не очень поэтично у нас, на холодном и мокром севере. Особенно ненастным летом, когда дожди льют с мая по ноябрь почти беспрерывно, когда в иных местах за все лето выдастся не более десятка сухих, погожих дней. Иногда за неделю выпадают многомесячные нормы осадков. Реки тогда выходят из берегов и грунтовые дороги еще весной становятся совсем непроезжими. Трудно представить, каких усилий стоит в такое лето калининцам, вологжанам, ярославцам, ленинградцам и другим северянам провести сенокос, убрать урожай, да и вообще сохранить экономическое равновесие!

Ненастье не устрашит шоферов и водителей лишь на асфальте. Об этом вряд ли помнят все желающие вырваться из многошумной Москвы на Золотое туристическое кольцо или дальше на север. Распирая пояс окружной дороги, город кое-где в нетерпении разрывает его. И долго еще Москва не выпускает путника из своих объятий. Но вот, наконец, мы на пути к Загорску, можно одуматься, многое вспомнить. Асфальтовая лента государственного шоссе Москва — Архангельск разматывается все дальше и дальше на север. В скором времени к Белому морю люди поедут на «Жигулях». Трасса словно бы разрезает всю нечерноземную зону на две неравные части. По бокам дороги влево и вправо раскинулись на тысячи километров пространства, обжитые еще древними новоградцами и суздальцами. Моя маленькая деревушка Тимониха находится в середине этой необъятной зоны, в ста километрах к западу от строящейся трассы. И чем ближе мои родные места, тем труднее преодолеваются километры. От Вологды мой путь идет по дорогам областного подчинения, затем районного и, наконец, колхозного. Такая ступенчатость позволяет дорожникам постепенно снижать меру ответственности, в конце пути за дорогу уже никто не отвечает, и она совсем исчезает, хотя в Автомобильном атласе обозначена очень четко.

Но ведь судьба Нечерноземья решается теперь как раз в глубине районов, то есть в условиях или абсолютного, или относительного бездорожья.

Вот десятикилометровый дорожный участок Козлихи — Шапша. Он соединяет с миром совхоз, одно солидное лесопромышленное предприятие и два довольно обширных колхоза. Прямо скажем, не об этой дороге поется в прекрасных песнях советских композиторов! Но словно в насмешку, торчит на дороге ограничительный знак: скорость не должна превышать 45 километров. Я попытался представить, сколько тысяч машин буксуют одновременно по обширному Нечерноземью и сколько тысяч тонн бензину сжигается ежедневно впустую на просторах Северо-Запада. Чтобы не обвинили меня в субъективности, процитирую письмо электросварщика И. Беляева (газета «Красный Север», 1977, № 301.). Такие письма отнюдь не редкость в редакциях районных и областных газет северо-западных областей.

«Когда смотришь на дорогу, ведущую от поселка Плоское к станции Нефедово, невольно начинаешь сомневаться в возможностях прогресса. Посудите сами. Когда-то наши отцы построили ее своими руками: на лошадях возили песок и камни, лопатами рыли кюветы, подсыпали полотно. И содержалась эта дорога всегда в хорошем состоянии.

А сейчас на ней в распутицу вездеходы вязнут. Сколько техники загублено! Если бы средства, угробленные здесь, пустить в дело, до Нефедова пролегла бы автострада с фруктовыми деревьями на обочинах. На ветвях пташки бы свистели… А пока свистят колеса застрявших машин. Но совхоз «Плоское», лесотарный комбинат и спирт-завод, пользующиеся этой дорогой, — все кивают друг на друга да на дорожную службу и никак не догадаются взяться за дело сообща».

Прочитав это письмо, а особенно после того, как поездил сам, я решил выяснить, кто же отвечает за состояние районных дорог? Но мне ничего не удалось выяснить. Колхоз, отвечающий за состояние внутриколхозных дорог, ими не занимается. В районе дорожники хитро разделились на два обособленных лагеря: на строителей и эксплуатационников. Ни те, ни другие не имеют достаточно техники и людей для обслуживания этой техники. Подчинены они областному дорожному управлению, которое в свою очередь подчиняется Министерству строительства и эксплуатации дорог РСФСР. Параллельно в Москве действует на правах республиканского министерства Росколхоздоробъединение, которому подчинены областные организации «Межколхозстроя». Эти организации также жалуются на нехватку кадров и техники. И что же, выходит, все дело уперлось в нехватку техники? Но никогда еще не было в районах так много прекрасных и мощных машин, бульдозеров, кранов, как сейчас! В одних специализированных организациях по мелиорации, химизации, строительству, электрификации и т. д. столько техники, что в каждом районе можно бы ежегодно строить свой маленький БАМ. Но ведь есть еще и промышленные предприятия, и колхозы, в которых в связи с сезонностью работ техника зачастую простаивает.