Фрэнсис Фицджеральд - Три часа между рейсами [сборник рассказов]

— Не выйдет, — отрезал Джефф. — Какого черта, ты еще не вернул мне то, что занял в прошлом месяце!

— Но сейчас я получил работу, — сказал Пэт. — Приступаю с завтрашнего дня. Эти деньги мне нужны, чтобы перекантоваться до аванса.

— Если только твою работу не перехватит Орсон Уэллс, — подначил Джефф.

Пэт сдержал раздражение и даже сумел выдавить из себя подобие угодливого смешка, как и положено просителю.

— Погоди-ка, — сказал Джефф, — а ведь ты и впрямь похож на этого парня.

— Ничего подобного.

— Нет, правда. И я могу сделать из тебя его точную копию. Приклею такую же бороду, и вас будет не различить.

— Да я не соглашусь быть двойником Уэллса и за пятьдесят тысяч!

Джефф изучающе оглядел его, склонив голову набок.

— Должно получиться, — сказал он. — Ну-ка, сядь в это кресло, я примерюсь.

— Черта с два!

— Да ладно тебе, Пэт. Это же пустяк, шутки ради. Тебе все равно сейчас нечем заняться — сам же сказал, что работа начнется завтра.

— Не хочу я цеплять эту бороду.

— Потом отцепишь, какие проблемы?

— Все равно не хочу.

— Тебе это ничего не будет стоить. Даже наоборот — если согласишься, я одолжу тебе десятку.

Полчаса спустя Джефф осмотрел полученный результат.

— Идеально, — сказал он. — И не только борода — глаза и все прочее тоже.

— Вот и хорошо. А теперь убери все это, — мрачно промолвил Пэт.

— Куда спешить? Бородач из тебя вышел что надо. Это же произведение искусства. Тебя бы сейчас в кадр! Жаль, что завтра ты будешь занят, а то Сэм Джонс как раз снимает эпизод с дюжиной бородачей, но один загремел в каталажку — полиция накрыла его в компании гомиков. В таком виде ты бы легко получил эту работу.

Пэт уже несколько недель не слышал слова «работа» и сам не смог бы объяснить, каким образом просуществовал все это время. Джефф заметил пробудившийся в нем интерес.

— А знаешь что? Давай-ка я отвезу тебя к Сэму прямо сейчас, — предложил он. — Бьюсь об заклад, он не догадается, что борода фальшивая.

— Я сценарист, а не фигляр из массовки!

— Успокойся, никто ведь не узнает, что это ты. Даю еще десятку.

На выходе из гримерной Джефф задержался и быстро написал на куске картона большими жирными буквами: «Орсон Уэллс». Эту табличку он сумел незаметно для Пэта прикрепить к лобовому стеклу своей машины.

Вместо того чтобы прямиком ехать на съемочную площадку, он промчался по центральной аллее студии и под предлогом каких-то неполадок в моторе остановился рядом с административным корпусом. И сразу же вокруг начала собираться небольшая, но весьма заинтересованная толпа. Однако в планы Джеффа не входили долгие остановки — он снова сел за руль и начал огибать здание столовой.

— Куда тебя понесло? — забеспокоился Пэт.

Он еще ранее предпринял нервную попытку избавиться от бороды, но та держалась на удивление крепко.

Он сообщил об этом Джеффу.

— Так и должно быть, — сказал Джефф. — Сработано на совесть, рассчитано надолго. Тебе потом придется ее отмачивать.

Машина притормозила перед входом в столовую. С заднего сиденья Пэт увидел множество взирающих на него людей и тупо воззрился на них в ответ.

— Можно подумать, я единственный бородач на всей студии, — сказал он.

— Теперь ты можешь понять, каково Орсону Уэллсу.

— Да пропади он пропадом!

Люди снаружи, принимавшие копию за оригинал, были бы сильно озадачены, услышь они этот обмен репликами.

Джефф медленно покатил дальше по дорожке. Впереди показалась небольшая группа людей, двигавшихся прогулочным темпом. Один из них обернулся, заметил машину и привлек к ней внимание своих спутников. В следующий миг самый пожилой из них выбросил вперед руки, словно защищаясь от надвигающейся угрозы, а когда машина с ним поравнялась, плашмя рухнул на тротуар.

— Боже мой, ты это видел? — воскликнул Джефф. — Это же был мистер Маркус!

Он затормозил. Какой-то взволнованный человек подбежал к ним и сунул голову в открытое окно:

— Мистер Уэллс, у мистера Маркуса сердечный приступ! Можно воспользоваться вашей машиной, чтобы доставить его в больницу?

Несколько мгновений Пэт смотрел на него в упор, а затем распахнул противоположную дверцу и выскочил из машины. Ненавистная борода отнюдь не помешала ему сразу со старта развить феноменальную скорость. Полисмен у ворот, не распознав харизматический образ, попытался остановить беглеца, но Пэт обошел его мастерским финтом и не замедлял хода, пока не достиг дверей бара Марио.

У стойки маячили три статиста-бородача, и Пэт с чувством огромного облегчения влился в круг себе подобных. Дрожащей рукой он извлек из кармана обретенную в тяжких муках десятку и хрипло проорал:

— Угощаю! Все бородатые пьют за мой счет!

Голливудские кризисы имеют свои уникальные особенности и всегда протекают в крайне острой форме. При этом едва ли стоит ожидать, что кто-нибудь из больших боссов, стеная под гнетом неразрешимых проблем, демократично изольет свои печали простым смертным, не сидящим на студийном окладе. Любую проблему, будь она связана со здоровьем или со съемочным процессом, боссы отважно встречают лицом к лицу, чтобы тотчас препоручить ее решение тем, чьи потуги стоят от одной до пяти тысяч долларов в неделю. Так делается кино.

— …однако этот случай просто из ряда вон, — жаловался мистер Бенизон. — Ума не приложу, каким образом артиллерийский снаряд может очутиться в багаже Клодетт Кольбер, или Бетти Филд, [109] Клодетт Кольбер (1905–1996) и Бетти Филд (1913–1973) — голливудские актрисы, в конце 1930-х гг. находившиеся на пике популярности. или кого там еще найдут на эту роль? А ведь нужно подать это так, чтобы публика поверила.

Он сидел в офисе Луи, студийного букмекера, а в число его слушателей, наряду с хозяином кабинета, входил достопочтенный сценарист-поденщик Пэт Хобби, сорока девяти лет от роду. Мистер Бенизон не ожидал от этой аудитории сколько-нибудь дельных советов; он просто говорил сам с собой о проблеме, которую вот уже неделю никак не удавалось решить.

— А кто делал сценарий? — спросил Луи.

— Р. Парк-Уолл, — с ненавистью произнес Бенизон. — Правда, идею я купил у другого писателя. Идея отличная, но это было только начало картины. Потом я пригласил Парк-Уолла, этого драматурга, мы с ним пару раз встретились, посовещались и придумали развитие сюжета. И вот когда до финала уже было рукой подать, его агент вламывается ко мне и заявляет, что Уолл больше не промолвит ни слова, пока я не подпишу с ним контракт аж на два месяца — по три тысячи в неделю! А он мне нужен всего-то на один-единственный день!

Упомянутая сумма вызвала блеск в глазах старины Пэта. Десятью годами ранее он блаженно почивал на окладах примерно такого же размера — а сейчас радовался изредка брошенной кости в две-три сотни. Его талант, некогда ярко вспыхнувший, давно уж выгорел дотла, и надежд на «повторное возгорание» не было.