Фрэнсис Фицджеральд - Успешное покорение мира

День уже был спланирован — они собирались пойти потанцевать, ибо время было золотое: Морис [30] Морис — Морис Мувэ (1889–1927), один из популярнейших салонных танцовщиков Америки. В эстрадном шоу «За рекой» (1911) исполнял в паре с Флоренс Уолтон свое знаменитое «Аргентинское танго». исполнял свое знаменитое танго в шоу «За рекой», а Вернон и Ирен Кастл [31] Вернон Кастл (1887–1918) и Ирен Кастл (1893–1969) — блистательные салонные танцовщики, составившие конкуренцию Морису Мувэ. В дорогих ресторанах Нью-Йорка, где они показывали свои шоу, эта образцовая супружеская пара обычно сидела среди респектабельных посетителей, ничем не выделяясь из их числа. Ирэн считалась законодательницей мод. Ниже о чете Кастл сказано: «Тон задавали высокий англичанин и девушка в голландском чепце». Упоминаемый далее «Кастл-хаус» — фешенебельная школа танцев и танцевальный клуб, принадлежавшие Вернонам. в третьем акте «Солнечной девушки» демонстрировали зажигательный кастл-уок, который проложил современному танцу путь в высшее общество и привлек в кафе девушек из хороших семей, что коренным образом изменило американский стиль жизни. Могучая и богатая империя пробовала веселье на вкус, ища развлечений не слишком плебейских, но и не чересчур изощренных.

К трем часам собралась компания из семи человек, и все уселись в лимузин, чтобы отправиться к «Эмилю». Среди них были две стильные шестнадцатилетние девушки анемичного вида — одна из них носила громкую банкирскую фамилию — и двое первокурсников из Гарварда, которые обменивались им одним понятными шутками и не замечали никого, кроме Джобены Дорси. Бэзил ждал, что сейчас все начнут задавать друг другу обычные вопросы: «Где учишься?» или «Знаком ли с тем-то и тем-то?», и общение станет непринужденным, но ничуть не бывало. Атмосфера оставалась обезличенной; у него даже не было уверенности, что четверка гостей знает его имя. «Можно подумать, — рассуждал он, — будто каждый ждет, когда кто-нибудь другой выставит себя дураком». В этом тоже было что-то новое и непривычное; он решил, что в Нью-Йорке так принято.

Приехали к «Эмилю». Лишь в нескольких парижских ресторанах, где аргентинцы без устали выписывают шагами спирали, сохраняется то танцевальное безумие, которое бушевало перед самым началом войны. В те годы танец не был приложением к алкоголю и ухаживанию или средством скоротать ночь — он был самодостаточен. Малоподвижные биржевые маклеры, почтенные матроны за шестьдесят, ветераны армии конфедератов, государственные мужи и люди науки, жертвы гиподинамии — все они хотели не просто танцевать, но танцевать красиво. В трезвых доселе умах запылали непомерные амбиции; в семьях, где многие поколения отличались скромностью, расцвело безудержное самолюбование. Длинноногие ничтожества просыпались знаменитыми; романтические свидания вполне могли наутро продолжиться танцем. Карьера и помолвка зависели теперь от изящного скольжения или неуклюжей запинки; тон задавали высокий англичанин и девушка в голландском чепце.

У входа в кабаре Бэзил не на шутку разволновался: современные танцы принадлежали к той категории вещей, в отношении которых Джон Грэнби был особенно непримирим.

В гардеробе он подошел к Джорджу Дорси:

— У нас лишний партнер; как по-твоему, не будет возражений, если я ограничусь вальсом? Все остальное — не по мне.

— Естественно. Какие могут возражения? — Он с любопытством взглянул на Бэзила. — Боже правый, ты зарок дал, что ли?

— Ну, не то чтобы зарок… — смешался Бэзил.

В зале яблоку негде было упасть. Люди всех возрастов и рангов сосредоточенно шаркали под нервные, будоражащие ритмы мелодии «Слишком много горчицы» [32] «Tres Moutarde» — танцевальная пьеса в стиле рэгтайма, написанная английским композитором С. Маклином в 1911 г. и сразу завоевавшая небывалую популярность. . Три пары, приехавшие потанцевать, машинально встали из-за стола, оставив Бэзила в одиночестве. Глазея по сторонам, он пытался внушить себе, что глубоко возмущен происходящим, но достаточно хорошо воспитан, чтобы не подавать виду. Однако вокруг было на что посмотреть, а потому сохранять нужный настрой оказалось трудно; Бэзил с восторгом ловил глазами проворные ноги Джобены, когда к нему подсел не лишенный обаяния молодой человек, на вид лет девятнадцати.

— Прошу меня простить, — заговорил он с преувеличенной любезностью, — не здесь ли сидит мисс Джобена Дорси?

— Здесь.

— Я приглашен к этому столику. Фамилия моя — де Винчи. Только не спрашивайте, имею ли я отношение к художнику.

— Моя фамилия Ли.

— Отлично, Ли. Что тебе заказать? Что ты сегодня пьешь? — Тут подоспел официант с подносом, и де Винчи обвел брезгливым взглядом предложенные напитки. — Чай, сплошной чай… Официант, принесите-ка мне двойной «бронкс»… [33] «Бронкс» — коктейль из джина, апельсинового сока и двух сортов вермута. А для тебя, Ли? То же самое?

— Нет-нет, спасибо, — быстро ответил Бэзил.

— Тогда несите один.

Де Винчи вздохнул; у него определенно был запьянцовский вид человека, не просыхавшего несколько дней кряду.

— Милый песик вот под тем столом. Напрасно они разрешают здесь курить, если к ним приходят с собаками.

— Почему?

— Дым разъедает глаза.

Его логика вызвала у Бэзила некоторое замешательство.

— Только не говори мне о собаках, — с глубоким вздохом продолжал де Винчи. — Я стараюсь о них не думать.

Бэзил охотно сменил тему, поинтересовавшись, учится ли его собеседник в колледже.

— Две недели. — Для пущей убедительности де Винчи поднял вверх два пальца. — Ровно столько мне потребовалось, чтобы окончить Йель. Я был первым, кого в пятнадцатом году турнули из Шеффа [34] Шефф жаргонное название Научно-технического колледжа, одною из подразделений Йельского университета. Основан в 1847 г. Впоследствии получил имя железнодорожною магната и филантропа Джозефа Эрла Шеффилда, который пожертвовал колледжу 130 тыс. долларов. В 1956 г. колледж прекратил функционировать как отдельное учреждение. .

— Это скверно, — не покривил душой Бэзил. Сделав глубокий вдох, он изобразил сочувственную улыбку. — Твои родители, надо думать, очень расстроились.

Де Винчи вытаращился на него исподлобья, будто поверх очков, но не успел он ответить, как танец кончился и остальные вернулись за столик.

— Привет, Скидди.

— Наконец-то, Скидди!

Все они были хорошо знакомы. Один из первокурсников уступил ему место рядом с Джобеной, и между ними завязался приглушенный разговор.

— Это Скидди де Винчи, — шепнул Джордж на ухо Бэзилу. Прошлым летом они с Джобеной обручились, но подозреваю, с нее хватило. — Он покачал головой. — Случалось, они сбегали на авто его мамаши в Бар-Харбор; такая гадость.