Кобо Абэ - Избранное

Останавливаю машину недалеко от топливной базы М.

Никаких перемен — только под навесом зажглись фонари, идущие в глубь склада. Так же как и раньше, двое рабочих перекатывают баллоны в склад. Один — ему не больше двадцати — ходит вперевалку, лицо серое, как у тяжелобольного. Другой — лет тридцати, обветренный, крепко сбитый, с полотенцем, повязанным вокруг толстой шеи. Работают они медленно, казалось бы, с прохладцей, но баллоны уже почти все убраны в склад.

— Что, самого нет еще?

— Самого? — Сделав вид, будто услышал непривычное слово, молодой, продолжая упираться руками в баллон, подозрительно смотрит на меня. Баллон и цветом и формой совсем как снаряд, а белая отметина примерно на середине корпуса похожа на лист дерева.

Может быть, ему не понравилось, что я употребил слово «самого»? Хоть он раньше и был угольщиком, но, поскольку теперь стал членом муниципалитета, его, видимо, следует именовать «хозяином». Но, кажется, я напрасно придавал этому такое значение: парень указал подбородком на дом через дорогу:

— Редко он завертывает сюда, на базу… да и домой еще, наверно, не пришел — машины-то нет…

— Собственно, я из фирмы «Дайнэн»…

Это было почти правдой. Хотя выехал я из своего агентства, но до этого действительно побывал в фирме «Дайнэн». Даже если бы меня подвергли потом перекрестному допросу, то, ведись он не особенно придирчиво, мои ответы показались бы вполне достоверными.

Парень оставил баллон, выпрямился и переглянулся со вторым, который постарше, вышедшим из склада: видимо, мои слова произвели впечатление. Правда, реакция не была особенно заметной, но, кажется, название «Дайнэн» было им хорошо известно… значит, и после его исчезновения топливная база М. по-прежнему была контрагентом фирмы «Дайнэн», связь между ними не прерывалась ни на день, и, следовательно, надежда случайно напасть здесь на его след нереальна.

Я, естественно, готов был ко всему, и это открытие не обескуражило меня, но получить нужные мне сведения стоило большого труда, и поэтому я решил по возможности продлить удовольствие. Меня пытались одурачить, пытались избавиться от меня, направляли по ложному следу, зря отнимали время — такой оттенок хотел я придать своему очередному донесению. Потому-то поездка, отнявшая у меня два с половиной часа, и превратилась в откровенный спектакль — все равно что забрасывать удочку в плавательном бассейне.

Кроме того, всякий раз, когда одна за другой рушились мои надежды, раздражающее копошение гнездящейся в моей груди кроваво-красной личинки какого-то огромного мотылька становилось все нестерпимее, возвещая приближение часа, когда напоенный кровью мотылек разрушит кокон и вылетит на волю. И стоит лишь вырваться ему на свободу, как в тот же миг, не раздумывая и не блуждая, он полетит в то самое окно лимонного цвета… и пробившись сквозь стекло и штору, вонзит клыки в отражающегося тенью мужчину — конечно же, это напоминающая черную стену спина самозваного брата, — целясь в его сердце. Постой, у мотылька ведь не бывает клыков. Нет, так он по дороге заглянет к дантисту и вставит их… да, нужно побыстрее сходить к зубному врачу. Трогая кончиком языка дырку от удаленного коренного зуба, я ощущаю металлический привкус крови.

— «Дайнэн», — это что, наша фирма, что ли?

Шмыгнув носом, молодой парень высунул из продранной рукавицы грязный палец и высморкался. Наверно, прочищенный нос помог ему уразуметь, в чем дело. Я утвердительно кивнул, и он сказал мне:

— Чудно, а сам сказал, что ему нужно в фирму «Дайнэн», и еще утром уехал, надо же…

— Понял?.. — Тот, что постарше, затолкал под воротник спецовки полотенце, которым у него была обмотана шея, продолжая странным неразборчивым говором: — Вот оно как, только вид сделал, что уезжает, а сам куда-то закатился. Ловок…

Я с таинственной улыбкой поддакнул:

— Конечно, на автомобиле до любого веселого местечка в городе добраться ничего не стоит.

— Чего? — молодой рабочий уперся руками в бока и покачивался. — Как в Нитемэ бараки появились, так сюда и из города катят… поедете обратно — поверните к речке… гостиница, ресторан — на том берегу… а на этом — здесь их вроде «микро» называют, маленькие, прямо как для детского сада, автобусы… с красными фонариками, они штук по десять выстраиваются в ряд каждый вечер — не хотите ли сосисок, не хотите ли подогретого сакэ с закуской?..

— Да брось трепаться-то, когда хочешь как следует поесть, за сосисками туда не пойдешь, — прохрипел старший и харкнул плевком чуть ли не в куриное яйцо. — Если вам нужно по-настоящему поесть, держитесь от них подальше… за перегородкой в этих автобусах знаете что?.. дырявые дзабутоны [11] Дзабутон — квадратная подушка для сидения на полу. там, вот, что, лучше туда не ходите.

— А знаете, почему их дырявыми дзабутонами зовут? — спрашивает молодой парень со смешком, точно его пощекотали, и присаживается на корточки. И тогда его тень, рожденная фонарями под навесом, еще более черная на черной земле, вдруг сжимается и ныряет под него. — Очень просто, места там за перегородкой нет — не вытянешься, — вот их и зовут дырявыми дзабутонами, а не живыми подстилками.

— Хватит тебе болтать — дырявые дзабутоны, которые деньги заглатывают, — сказал старший, плюнул и снова начал работать.

Молодой сразу же вернулся к своему небрежному тону и хлопнул рукавицами, которые от грязи и мазута стали похожи на потертую резину.

— Так-то вот. Когда вернется, кто его знает. Здесь еще другой тоже с час назад все приставал, а мы что…

— Нахальный тип. Шныряет туда-сюда, будто в собственном доме. Не спрашиваясь, стал по телефону звонить…

Оба, как сговорившись, метнули взгляд, точно камень, на здание, служившее, видимо, конторой — по всей вероятности, посетитель принадлежал к кредиторам, к тем, кого не ждут с распростертыми объятиями. Если я хочу получить нужные сведения, то смогу добыть их у этих двух рабочих. Беру в рот сигарету и предлагаю им:

— Хочу кое о чем спросить у вас…

— Курить запрещено!

Прерывает меня хриплым голосом тот, что постарше, но молодой спокойно берет сигарету, зажигалку, пламя которой взметнулось чуть ли не на два сантиметра, подносит сначала к своей сигарете, а потом, не — гася, сует мне, прямо под самый нос.

— Ничего, ветер сейчас западный.

— Пора бы тебе запомнить, как обращаться с огнеопасными материалами — у нас ведь специальные правила.

— Уж очень ты своей жизнью дорожишь. — Зажигалка продолжала гореть, но это его нисколько не смущало. Я же постарался побыстрее прикурить, решив, что лучше уж тлеющая сигарета, чем полыхающая зажигалка. — Если и загорится, страшно только в первую минуту. Здесь все кругом застраховано, и будь я управляющим, наоборот, радовался бы пожару.