Чжоу Ли-бо - Ураган

— Подумайте, как приехала бригада, не только погода изменилась, людей не узнать: лентяи в трудолюбивых превратились! Вот уж действительно, — добавляла она, — это небесный император послал нам с неба звездочку, то есть начальника Сяо, чтобы выручить нас из нищеты.

Однажды, нарвав на огороде полную корзину фасоли, она подумала: «А не снести ли ее начальнику Сяо: пусть покушает свеженького».

Дасаоцза причесалась, надела голубую кофточку, на которой было всего пять маленьких заплаток, и, добавив к фасоли десяток яиц, отправилась в школу.

По дороге ей повстречался Хань Длинная Шея. Он остановился и отвесил почтительный поклон:

— Куда это ты, Дасаоцза?

О Длинной Шее ходила дурная молва, и Дасаоцза хорошо знала, что он бродяга. Бай Юй-шань тоже не раз ей говорил: «Длинная Шея — человек злой и лживый». Но ведь у женщин сердца так отзывчивы на ласку, что достаточно приветливой улыбки да доброго слова, и они сами идут в раскинутые сети.

Не подозревая злого умысла, Дасаоцза простодушно призналась:

— Собралась в бригаду. Они здесь одни, без семьи. Наши места для них чужие, а люди незнакомые. Кто их покормит? Кто о них позаботится? Надо снести молодой фасоли и свежих яиц. Ведь ради нас они приехали и терпят здесь нужду.

— А кто тебе сказал, что они ради нас приехали? — насторожился Длинная Шея.

— Как кто? Муж.

— Да-да… — спохватившись, закивал головой Хань.

— Конечно, ради нас. Это правда…

Длинной Шее было известно все. Знал он и то, что отношения Бай Юй-шаня с женой в последнее время наладились, и это не на шутку беспокоило его. Мир и лад в семье активиста не были ему на руку. Он только искал способа вновь поссорить Бай Юй-шаня с женой, чтобы лишить батрака покоя, мирного сна и оторвать его от дел крестьянского союза.

— Дасаоцза, а ты слыхала, какие ходят разговоры? — тревожным шепотом, желая придать словам больше таинственности, спросил Длинная Шея.

— Какие разговоры?

— Неужели еще ничего не знаешь? Неужели ты… — и он многозначительно умолк.

— Да что такое? Ты скажи! Скажи! — заволновалась женщина.

— Слыхал я, будто начальник Сяо… нет, лучше не спрашивай. Обидно тебе будет…

И повернулся, словно собираясь уйти.

— Постой! Говори, не обижусь. А не скажешь и если что случится — ты в ответе!

— Ой, вижу, что от тебя не отделаешься! — как бы уступая, вздохнул Длинная Шея. — Слушай же: начальник Сяо, видя, что Бай Юй-шань — человек передовой и годами молод, очень полюбил его. А Бай Юй-шань возьми да и скажи ему: «У моей жены такие отсталые взгляды, что мне прямо жить с ней неохота». «Это пустяки, — ответил ему начальник. — Ты работай лучше, а я хорошую девушку тебе сосватаю. И живет недалеко отсюда».

— Кому сосватает? — с дрожью в голосе спросила Дасаоцза. У нее закружилась голова, и в глазах поплыл туман.

— Ясно кому, Бай Юй-шаню.

— О!.. Из какой же деревни девушка?

— Этого уж я говорить не буду…

Дасаоцза круто повернула назад.

— Погоди, — задержал ее Длинная Шея. — Ведь ты хотела сделать начальнику Сяо подарок. Зачем же отказываешься? Начальник Сяо человек хороший и сказал так только потому, что Бай Юй-шань сам жаловался на тебя. Он ни в чем не виноват. За что же лишать его подарка? Давай уж тогда я снесу, если ты раздумала…

— Снести ему? Да лучше я в речку брошу. Отстань от меня!

Она оттолкнула Длинную Шею и быстро пошла домой, негодуя на начальника бригады и кляня неверного мужа.

Бай Юй-шань вернулся в полночь. По дороге он попал под дождь и вымок до нитки.

Света в доме не было. Огонь в печи не горел, и в чугуне ничего не кипело. Муж прошел в восточную комнату, зажег лампу, снял мокрую одежду, разложил сушить на кане, а сам нагишом вернулся в кухню.

Поварешка висела на своем месте. Бай Юй-шань заглянул в котел. Пусто. Раскрыл шкафчик. Пусто и там. Он с шумом захлопнул дверцу, надеясь, что жена проснется и приготовит ему поесть. Но она даже не шевельнулась.

— Куда ты положила яйца? — миролюбиво спросил муж.

— Ага! Тебе еще яйца подавать? — приподнявшись, спросила жена с затаенным бешенством. — Целыми днями и ночами шляешься… Думаешь, я ничего не знаю!

— Ты лучше встань поскорее и приготовь чего-нибудь поесть. Надо спать. Завтра с утра у меня опять дела, — озабоченно говорил Бай Юй-шань.

Найдя корзину с фасолью и яйцами, он подхватил ее и хотел унести в кухню, но Дасаоцза прыгнула и ухватилась за корзину обеими руками:

— Никаких яиц ты есть не будешь!

— Буду! — рассердился Бай Юй-шань.

Слово за слово, и пошла перепалка. Он крепко держал корзину, она вырывала. На мгновение корзина оказалась в руках жены. Тогда муж с силой дернул ее к себе, и яйца посыпались на пол.

Была глухая ночь. Крики далеко разлетались по деревне и разбудили соседей. Те сейчас же прибежали.

— Ладно, ладно, зачем кричать и ругаться? Стоит ли из-за пустяков дружбу терять? — уговаривали старики.

— Да перестаньте. Замолчи кто-нибудь первый, и ссоре конец, — советовали родственники Бай Юй-шаня.

— Будет уж вам! Неужели муж и жена не договорятся по-хорошему? — рассудительно наставляли добрые люди.

— «Одна туча гремит — другая отзывается, а когда муж с женой дерутся — должен кулак на кулак налетать!» Давай крепче! — подзадоривали любители веселых зрелищ.

— Соседи! — причитала Дасаоцза. — Вы мне скажите: откуда такой закон, что он все домашние работы на меня взвалил, а сам по гостям бегает. У кого еще такой муж! Жену заставляет работать, а сам ничего делать не хочет! Только и говорит: куда-то надо идти, кого-то агитировать, где-то добивать каких-то толстопузых, чтобы отомстить за моего маленького Коу-цзы. А сам все врет… Все врет! Посмотри на свою рожу в зеркало? Кто пойдет за такого краба!

— Ах ты, бесстыжая! Брось наговаривать на честного человека! — прикрикнул Бай Юй-шань. Он только сейчас понял, что стал жертвой сплетни. — Кто еще видал такую сумасшедшую бабу: орет ночью из-за всякой ерунды!

Он поднял кулак, думая устрашить этим Дасаоцзу, но та сама бросилась на него.

— Ты еще драться! Так убей меня! — визжала она. — Мой маленький Коу-цзы! Зачем ты меня покинул? Какая злосчастная судьба у твоей бедной матери! Горемычная я, горемычная!..

В этот момент в комнату вошел высокий человек, который схватил Бай Юй-шаня и почти вынес его во двор.

— Идем ко мне, — строго сказал он. — Зачем связался с ней? Только людям на потеху.

Этот великан был одним из самых близких друзей Бай Юй-шаня. Звали его Ли Чан-ю, то есть Ли Всегда Богатый. Такое странное имя он, никогда не имевший гроша за душой, сам себе придумал с единственной целью подразнить бога богатства, обошедшего его дом своими дарами. Однако с того часа, как он изобрел себе такой титул, дела у него пошли еще хуже. Нечего стало варить, нечего было надеть, нечем укрыться в морозные зимние ночи. Лет ему было около тридцати, и четырнадцать из них он отдал тяжелому ремеслу кузнеца. За огромный рост его прозвали долговязым и нередко спрашивали: