Даниэль Дефо - Жизнь и приключения Робинзона Крузо

Мнѣ казалось, что я сижу на землѣ, за стѣной моего жилища, на томъ самомъ мѣстѣ, гдѣ сидѣлъ во время бури, слѣдовавшей за землетрясеніемъ. Я увидѣлъ, что какой-то человѣкъ спускался ко мнѣ изъ черной, густой тучи, окруженный вихрями огня и пламени. Съ головы до ногъ, онъ весь блисталъ подобно вечерней звѣздѣ и глаза мои помрачились отъ этого свѣта. Я не могу вамъ описать того ужаса, который былъ во мнѣ при взглядѣ на его грозную осанку. Когда онъ коснулся ногами земли, она поколебалась, точдо также, какъ и въ прошедшемъ землетрясеніи, и засверкали со всѣхъ сторонъ молніи.

Сойдя на землю, онъ сталъ подходить во мнѣ, вооруженный длиннымъ копьемъ и намѣревался убить меня. Остановясь отъ меня въ нѣсколькихъ шагахъ, онъ произнесъ страшнымъ голосомъ слова, еще болѣе страшныя для маня: «послѣ многихъ испытаній и внушеній свыше, ты не обратился на путь истинный: такъ умри же сейчасъ, нераскаянный грѣшникъ!» При этихъ словахъ онъ поднялъ свое страшное копье, чтобы умертвить меня.

Это видѣніе страшно поразило меня. Не только во время самаго сна я былъ объятъ необыкновеннымъ ужасомъ, но и послѣ пробужденія моего этотъ ужасъ сохранялся во мнѣ во всей силѣ, не смотря на то, что уже былъ день и здравый смыслъ доказывалъ, что все это было не больше какъ сонъ.

Увы! — едва ли я имѣлъ какое-нибудь понятіе о Божествѣ. То, чему я научился въ домѣ моего отца, было забыто. Всѣ добрыя наставленія, данныя мнѣ прежде, изгладились отъ постоянно дурной, разгульной жизни, проведенною мною въ теченіе восьми лѣтъ съ моряками, которые были безнравственны и безрелигіозны до высочайшей степени. Въ продолженіе этого времени мнѣ никогда не приходило на мысль обратиться къ Богу и удивляться Его премудрости, благости и милосердію, или погрузиться внутрь самаго себя и понять свою бѣдность и ничтожество. Я находился въ какомъ-то огрубѣніи, изъ моего сердца было изгнано стремленіе къ добру и отвращеніе отъ зла. Я сдѣлался безпеченъ, грубъ и испорченъ въ той же мѣрѣ, въ какой находилась большая часть матросовъ, бывшихъ товарищей моихъ; я слѣдовалъ только внушенію своихъ порочныхъ мыслей и природнымъ побужденіямъ.

Легко повѣрить тому, что мною было скаозно сейчасъ, если принять въ соображеніе мои прежнія дѣла. — Во время своихъ несчастій, которымъ я подвергался почти непрестанно, никогда я не подумалъ, что они посылались въ наказаніе мнѣ за мои преступленія, за неповиновеніе отцу и на худую жизнь, за отчаянную мою поѣздку на пустынные берега Африки. Я не обращалъ никакого вниманія на то, чѣмъ могло кончиться это путешествіе, и не просилъ Господа, чтобы Онъ направилъ меня на путь истинный и защитилъ отъ дикихъ звѣрей и людей, которыми я былъ окруженъ со всѣхъ сторонъ. Я дѣйствовалъ тогда какъ безсловесное животное, по инстинкту.

Когда я былъ принятъ радушно добрымъ капитаномъ португальскаго корабля, у меня не было никакого чувства признательности. Послѣ, когда я претерпѣлъ кораблекрушеніе близъ теперешняго моего острова, когда ежеминутно былъ готовъ погибнуть въ волнахъ, совѣсть моя не тронулась, и я все это приписывалъ одному случаю, а не рукѣ Провидѣнія.

Правда, будучи выброшенъ на островъ и видя, что кромѣ меня никто не былъ спасенъ изъ моихъ товарищей, я чувствовалъ восхищеніе сердечное, какой-то восторгъ, похожій нѣсколько не истинную благодарность; но это чувство происходило отъ той радости, что я спасенъ и живъ. Радость моя нисколько не отличалась отъ радости, которую чувствуютъ обыкновенно матросы, достигшіе земли послѣ кораблекрушенія. Они посвящаютъ первыя минуты пьянству и спѣшатъ скорѣе забыть все прошедшее въ стаканахъ съ виномъ и тарелкахъ съ кушаньемъ.

Землетрясеніе, само по себѣ ужасное явленіе природы, прямо указывающее на невидимую силу, которая одна держитъ въ своихъ рукахъ бразды всей воеленной, мало повліяло на меня. Лишь только оно прошло, какъ мои душевныя потрясенія, страхъ и всѣ впечатлѣнія во мнѣ изчезли, и я не думалъ уже болѣе о судѣ Божіемъ.

Но когда я сдѣлался боленъ и смерть представлялась глазамъ моимъ со всѣми ужасами ея, когда всѣ силы мои истощились отъ болѣзни, тогда совѣсть моя, усыпленная столь долгое время, пробудилсь во мнѣ. Я упрекалъ себя въ прежней моей жизни, которая вооружила противъ меня божеское правосудіе. Милосердый Господи! велико мое несчастіе — сказалъ я. Если болѣзнь моя продолжится, то я долженъ умереть въ этой пустынѣ одинокій, безъ всякаго пособія и утѣшенія. Слезы текли изъ глазъ моихъ, и я впалъ въ глубокое и продолжительное молчаніе.

Въ этотъ промежутокъ времени мнѣ представлялись полезные совѣты отца моего и вмѣстѣ съ этимъ слѣдующее предсказаніе его: « сынъ мой, если ты, противъ воли моей, поѣдешь странствовать, то Богъ не благословитъ тебя, и будешь послѣ горько раскаяваться въ твоемъ поступкѣ .» Вотъ теперь-то начинаютъ исполняться слова отца моего — сказалъ я самъ себѣ, и рука Божія наказуетъ меня. Здѣсь никого со мною нѣтъ, никто меня не слышитъ, никто не подастъ мнѣ ни утѣшенія, ни совѣтовъ, ни помощи. Боже милосердый, помоги мнѣ! ибо скорбь моя превышаетъ всѣ силы мои.

Можно положительно сказать, что въ этотъ день я въ первый разъ въ моей жизни молился съ такимъ усердіемъ и раскаяніемъ; но возвратимся къ разсказу.

Было двадцатое число іюня. Проснувшась утромъ, я почувствовалъ, что мнѣ стало легче, и всталъ съ постели. Предполагая, что лихорадка снова возвратится ко мнѣ чрезъ день или два, я поспѣшилъ приготовить себѣ кой-что на случай возобновленія болѣзни. Прежде всего я наполнилъ большую четыреугольную бутылку водою и, прибавивъ туда нѣсколько рому, поставилъ ее на стогъ около моей кровати. Потомъ, отрѣзавъ кусокъ козьяго мяса, изжарилъ его на угольяхъ, и съѣлъ небольшую часть его; и ужину же приготожилъ себѣ всмятку три яйца черепахи. Закусивъ немного, я пошелъ прогуляться, но былъ такъ слабъ, что съ трудомъ несъ ружье свое, безъ котораго никогда не выходилъ изъ дома. Поуставши довольно, я сѣлъ на землю, и сталъ разсаатривать морѣ, которое было тогда спокойное и гладкое, совсѣмъ безъ волнъ, точно зеркало. Мнѣ приходили въ голову разныя мысли.

Что такое земля? — спрашивалъ я самъ себя. Что такое море, по которому я такъ много плавалъ? Что такое я самъ и что такое другія живыя существа — животныя, звѣри, птицы, рыбы? Откуда это произошло?

Положительно вѣрно то, что все сотворено какою-то невидимою, всемогущею силой. Она создала землю, море, воздухъ, небеса и все живущее надъ ними. Какая же это сила?

Естественно, я пришелъ къ тому заключенію, что эта всемогущая сила — Богъ. Онъ сотворилъ все видимое мною. Если Богъ сотворилъ всѣ эти вещи, то Онъ и управляетъ ими, и ничего не происходитъ безъ воли Божіей, слѣдовательно, я нахожусь въ такомъ печальномъ положеніи на Его волѣ.