Максим Ехлаков - Солнечные пятна

— Простите, граф, — Исмарк назвал его по родовому титулу, а не императором. — Я действую ради страны, а не ради вас. Вы перестали…

Внутри все упало, в ушах поднялся шум, заглушивший остаток фразы. Гнев, так долго полыхавший в нем, взорвался огненным шаром, сжег все его мысли, оставив только одну — убить. Убить предателей, всех до одного, и начать с подлого Исмарка.

Не говоря ни слова, он бросился вперед и подрубил ноги лошади своего военного советника. Старик выпал из седла и грохнулся навзничь в лужу чужой крови. Он не успел издать ни звука — меч звякнул по булыжникам, и голова предателя отделилась от тела. Сквозь застилающую глаза пелену гнева император видел, как воины вокруг приходят в движение — медленно, очень медленно. Он успеет забрать еще много жизней.

Лошадь Ротберга качнулась и стала заваливаться набок, лишившись одной из ног, а меч императора тем временем погрузился в бок лошади Рузи. Затем он снова метнулся к Ротбергу, который был уже на земле, с ногой, придавленной телом корчащегося от боли животного. Умри, предатель. Меч двинулся в направлении шеи маркграфа, но не дошел. Отчего-то он задрожал в полете, а затем он и вовсе выпал из руки, и только потом пришло осознание пропущенного удара. Проклятый колдун огрел его своим длинным посохом прямо по затылку.

Это все решило. Двое воинов тут же подскочили к нему и схватили за руки, и он понял, что проиграл. Проиграл все — схватку, трон и жизнь.

Ротберг с трудом выбрался из-под умирающей лошади, его нога была повреждена. Рузи лежал на земле без движения.

— Что ж. Я чего-то такого от тебя и ждал, — сказал Ротберг. — Но так даже проще. — Он сделал несколько шагов, поморщился от боли, и закричал, обращаясь ко всем присутствующим:

— Воины! Генералы! Все, кто слышит меня! Я Эдвард Ротберг, регент Империи Запада, и я вершу суд над графом Хайнриком Вреддвоглем по законам военного времени. Он только что убил военного советника Империи, герцога Эймунда Исмарка… — он наклонился и пощупал пульс у Рузи, — а также герцога Рузи из Леса. Он сделал это при свидетелях. Оправдания ему нет и быть не может. Наказание за это преступление одно — смерть. Поэтому я приговариваю преступника к казни. И сделать это надлежит немедленно!

Ротберг вытащил меч у одного из воинов и подошел к бывшему императору.

— На колени!

Воины подтолкнули его под колени и наклонили вперед.

— Во имя богов, да свершится правосудие.

— Будь проклят!.. — таковы были последние слова Хайнрика Вреддвогля перед тем, как его голова упала на окровавленную мостовую.

— Отец!

Алов въехала на площадь. Несколько человек сразу же метнулись к ней, хватая лошадь за ремни и уздечку.

— Принцесса! — Ротберг очень обрадовался ее появлению. — Вы не очень вовремя, но раз уж вы тут, позвольте засвидетельствовать мое почтение. — он сделал пару шагов навстречу, но больше не смог. — Простите, моя нога меня подводит.

— Вы убили его!

— Не убили, а казнили. Ваш отец выбрал путь преступления. Обычного уголовного преступления. Он убил старика Исмарка и моего доброго Рузи. Исмарка совсем не жалко, но Рузи был молод и имел большие перспективы. Я даже подумывал предложить его вам в мужья. Так или иначе, убийство не может остаться безнаказанным. Поэтому он казнен. Я распоряжусь, чтобы его похоронили с почестями.

— Вы чудовище, Ротберг! Я ненавижу вас!

— Это ваше право, принцесса. Надеюсь, впрочем, со временем вы измените свое мнение. Ну а сейчас прошу вас, поедемте во дворец. Нам нужно многое обсудить.

Она хотела было сказать, что обсуждать им нечего, но промолчала.

Путь до императорского дворца занял вечность. Ротберг, Стенн и страшный старик, ударивший отца, ехали впереди, ее лошадь трусила за ними, ведомая двумя воинами. Сквозь цоканье множества копыт ей удавалось все же слышать тихий разговор.

— Это Исмарк устроил такое у ворот? — спросил Ротберг у Стенна. — Столько крови. Зачем это все?

— Выходит, что да… — Стенн был грустен. — Думаю, другого выхода у него не было. Он был мудр, я считаю. Это ведь минимальные потери. Если бы дело пошло так, как я планировал, положили бы тысяч по пять. С каждой стороны.

— Вы бездушный человек, Стенн.

— Это война, маркграф. Здесь нельзя быть душевным.

Рядом послышалось знакомое сопение.

— Вы, принцессушка, уж не серчайте. Папенька-то ваш и правда под конец того… взбесился. Наделал зла много.

— Ярелл? Старый прохиндей, а ты здесь откуда?

— Так оттудова, матушка, — Ярелл показал пальцем на колдуна, безмолвно ехавшего впереди. — Вот это Белобород наш, главный жрец. Сам прибыл, дабы устроение церковное саморучно направить и укрепить.

— Он тоже с Ротбергом?

— У-у, матушка, — Ярелл махнул рукой. — Скорей это Родберх с ним едет. Белобород же старшой жрец наш, а Родберх этот ваш это так, просто граф.

— Так это вы все это затеяли? Вы? — Алов ударила его в плечо.

— Что ты, что ты, матушка! Война и убийство суть деяния невместныя, и да избежит человек…

— Тогда зачем он тут?

— Смерть и многия лишения грядут! И в сей час отчаяния что как не церковь сможет дать облегчение страждущим, утешить скорбящих и оплакать умерших?..

Дворец был темнее, чем обычно. Он был холоден и безжизнен. Гулкий зал, в который они пришли, даже наполненный людьми, казался пустым.

Ротберг уселся на ступени трона.

— Это кресло не для меня. Пусть стоит пустым до поры, — сказал и уставился на присутствующих.

Повисла неловкая тишина. Все смотрели друг на друга украдкой, надеясь, что говорить начнет кто-то другой. Единственный, кого молчание не угнетало, был Белобород.

— Все свободны! — внезапно прокричал регент. — Что вы тут толпитесь?

Стражники и солдаты, и правда невесть зачем набившиеся в зал, потянулись на выход. Ярелл тоже предпринял попытку удалиться, но увидел, что верховный жрец не двигается с места, и тоже остался. Последний воин прикрыл за собой дверь, и тишина разлилась по залу снова, еще более гнетущая.

— Ну, начнем, — все ощутимо расслабились, когда регент заговорил. — Во-первых, военный совет.

Новая Башня была серьезно прорежена. Присутствовали только раненый Стенн и Виндвард, которого привели в цепях.

— Я надеюсь, вы оба со мной?

— Я да, — сказал Стенн после небольшой паузы. Виндвард посмотрел на него с удивлением.

— Да как вы можете?..

— Мы — камни в фундаменте Новой Башни, помните? Мы служим стране, а не Хайнрику Вреддвоглю. Который, вообще говоря, такой же камень.

— Но это подло!

— Что именно? Он уже мертв, и нашей вины нет в этом. Да, может быть в этом виноват Ротберг, — Стенн мельком глянул на того, — но нам-то какое дело до этого? Наша работа сейчас — война, и только.