Цзэн Пу - Цветы в море зла

— Ах вот кто! Я как раз хотела его видеть. Проводите меня в гостиную!

Она отправилась вдоль по извилистому коридору. Дойдя до гостиной, Цайюнь заглянула внутрь и увидела, что весь стол устлан листами географической карты. Цзинь Вэньцин, наклонившись, что-то внимательно изучал в ней, а Бешков стоял рядом.

Цайюнь велела слугам молчать, намереваясь послушать, о чем говорит Бешков с ее мужем.

— Эти красные линии — государственные границы? — спросил Цзинь Вэньцин.

— Совершенно верно, — ответил Бешков.

— А они нанесены точно?

— В этом как раз и ценность карты! Ее чертил знаменитый географ по специальному правительственному указу. Здесь уж ошибки быть не может!

— Если это правительственный документ, почему он продается? — допытывался Цзинь Вэньцин.

— Перед вами оригинал. Копии уже взяты в государственный архив и строго засекречены, а об оригинале просто забыли. Его хозяин сейчас обеднел, эмигрировал в Берлин, поэтому и хочет продать карту.

— Но тысяча марок цена неслыханная! — воскликнул Цзинь Вэньцин.

— Он говорит, что выдает государственную тайну, — возразил Бешков. — Тысяча марок за это отнюдь не дорого! На мой взгляд, господин, получив карту, может ее снова отпечатать и преподнести своему правительству. За пустяковую плату вы можете стяжать немалые заслуги в деле уточнения границ!

Услышав это, Цайюнь подумала: «Вот как! Этот проныра обманул меня и еще собирается выманить деньги у моего мужа! Ну, на этот раз я ему не спущу!»

Она откинула портьеру и стремительно вошла в комнату.

Воистину:

Если вас интересует, что Цайюнь сказала Бешкову, прочтите следующую главу.

Цзинь Вэньцин и Бешков еще обсуждали ценность карты, на которой были нанесены границы Китая с Россией, когда Цайюнь, даже не сменив своего нарядного платья, откинула портьеру и вошла в комнату. Испуганный Цзинь Вэньцин хотел заговорить, но Бешков опередил его. Вежливо поклонившись Цайюнь, он сказал:

— Вы уже вернулись с аудиенции, госпожа? Сегодня Ее величество, конечно, была с вами еще любезнее, чем обычно! Что она вам пожаловала? Может быть, вы разрешите нам полюбоваться?

Сдержанно ответив на его поклон, Цайюнь попросила Бешкова сесть, а сама встала возле стола.

— Я хотела кое о чем спросить вас, господин Бешков! Вчера, когда я фотографировалась в доме госпожи Виктории, мне показалось, что лицо фотографа похоже на ваше. Съемка произошла так быстро, что я не успела как следует разглядеть. Это действительно были вы?

Бешков насторожился:

— Какая госпожа Виктория? Я такой не знаю. Сразу по приезде в Берлин мои картины попали на глаза императрице Виктории, и вчера она пригласила меня во дворец, чтобы сфотографировать вас. Ее величество приказала увеличить вчерашнюю фотографию и сделать по ней портрет маслом. Я слышал от придворных, что Ее величество очень ласково относится к вам, поэтому она и захотела оставить ваше изображение в германской империи. Почему вы говорите, будто встретили меня у какой-то госпожи Виктории?

— Оказывается, вы тоже ничего не знаете! — засмеялась Цайюнь. — Я была знакома с Ее величеством больше месяца, но знала ее только как госпожу Викторию, жену потомственного немецкого дворянина. Лишь сегодня, на аудиенции, я выяснила, что она императрица. Не правда ли, забавное происшествие!

Цзинь Вэньцин ничего не понимал.

— Как, ты знакома с германской императрицей? — удивленно спросил он.

Тут Цайюнь, довольная, рассказала ему о том, как жена Бисмарка Иоганна познакомила ее с госпожой Викторией, как часто они встречались друг с другом, как вчера Виктория пригласила Цайюнь приехать в парк, а вместо этого стала ее фотографировать, и как сегодня на аудиенции император подарил ей карточку, по которой она догадалась, что госпожа Виктория и есть германская императрица. Закончив свой рассказ, она протянула Цзинь Вэньцину фотографию. Цзинь был чрезвычайно польщен честью, которую оказали его наложнице, но постарался скрыть свою радость и с серьезной миной обратился к Бешкову:

— Ладно, хватит об этом. Давайте поговорим о деле. Вы все-таки сбавьте цену за карту!

Но Бешков не успел ответить, так как в разговор вмешалась Цайюнь:

— Очень хорошо, я как раз хотела спросить тебя, Вэньцин: что ты нашел в этой рваной и размалеванной бумаге? Неужели она достойна того, чтобы тратить на нее такую сумму? Смотри не попади впросак!

Цзинь Вэньцин рассмеялся:

— Хоть ты и умная женщина, Цайюнь, но в подобных делах ничего не смыслишь! Я с большим трудом уговорил господина Бешкова достать мне эту карту. С ее помощью я могу уточнить государственные границы и лишить иностранцев возможности захватить даже пядь нашей земли; одно это оправдает перед императором мою поездку сюда. Кроме того, я несколько десятков лет положил на создание книги «Дополнение к истории династии Юань». Теперь в руках у меня будут новые материалы, которые сделают мой труд нетленным в веках. Когда по возвращении в Пекин я встречусь с крупнейшим специалистом по географии северо-запада — Ли Дяньвэнем, он выпучит глаза от зависти! Польза от карты огромная. Но вот господин Бешков требует за нее тысячу марок, это, конечно, слишком дорого!

— Не хвастайся! — воскликнула Цайюнь. — Ты с утра до вечера, обнявшись со старыми книжками, бормочешь на тарабарском наречии какие-то двуслоги, трехслоги, четырехслоги!.. Накуришь так, что голова раскалывается! А свои прямые дела откладываешь, по неделям к ним не прикасаешься. Не то что пядь китайской земли, даже если тебя самого унесут, ты и то не заметишь! Выяснишь, как звучали какие-нибудь географические названия во времена династии Юань, ну и что? Прибавится что-нибудь к землям Цинской династии? Не понимаю я этого. Сберег бы лучше деньги для собственных удовольствий!.. А эта бумажная рвань меня просто бесит! Вот разорву ее сейчас в клочки, тогда посмотрим, сколько она будет стоить!

Услыхав слова Цайюнь, Цзинь Вэньцин забеспокоился, как бы она и в самом деле не осуществила своего намерения.

— Не шуми, — остановил он молодую женщину. — Иди лучше переоденься!

Обиженная Цайюнь надула губки и, опираясь на служанку, вышла из комнаты.

— Мне кажется, что вы поступили с госпожой несправедливо! — с мягким укором проговорил Бешков. — Вы, китайцы, часто говорите, что «за тысячу золотых готовы купить благосклонный взгляд женщины». Почему же на этот раз вам не купить его за тысячу марок?